Страница 2 из 10
− Выглядишь ужасно, − говорит он, и мне лишь на мгновение кажется, что в его взгляде мелькает тревога. Привидится же такое.
− Спасибо.
− Надеюсь, самочувствие лучше вида.
− Надейся. Тебя каким ветром сюда принесло?
− Попутным. Мама попросила заехать и привезти тебе это.
Он вручает мне пакет, который я инстинктивно прижимаю к груди. Даже заложенный нос не мешает мне понять по запаху, что Орловский привёз имбирь, лимон и что-то ещё, корицу, что ли?
− Спасибо, − снова повторяю я.
И на этом вроде бы можно было завершить разговор, но этот засранец стоит и не уходит. Вот только смотрит совсем не на меня. Его взгляд направлен куда-то мне за спину, а на лице при этом появляется довольная ухмылочка. Слышу, как сзади переговариваются девчонки.
− Так. Передача «Навести больного» завершена. Можешь ехать, − говорю я ему и пытаюсь закрыть дверь, что Орловский не даёт сделать, придержав её рукой.
И почему сейчас внутри рождается какое-то странное чувство? Будто у меня пытаются забрать что-то моё, принадлежащее мне с самого детства? Нехорошее такое ощущение, которое надо бы гнать метлой куда подальше.
− Пухляшик, ты почему такая злая? − интересуется Андрей, всё так же заглядывая в квартиру. − И невоспитанная. Пригласила бы в гости.
− Ещё чего! Не хватало в ресторане эпидемию устроить.
− Зря опасаешься. К твоей заразности я привык давным-давно. У меня на неё стойкий иммунитет.
Он вдруг перевёл взгляд на моё лицо и, вскинув брови, наклонился прямо к губам. Дурацкое предположение, что Андрей вот-вот меня поцелует, заставило меня впасть в такой ступор, что я лишь испуганно воззрилась на его рот в каких-то паре сантиметров от моего и забыла, как делать следующий вдох.
− Пухляш… ты что − пила? − поинтересовался он тихо, как будто был моим старшим братом, который поймал меня на месте преступления.
− Немножко, − пискнула я, отступая на шаг. − И вообще! Это не твоё дело.
Я всё же совладала с дверью, захлопывая её перед носом Орловского прежде, чем он успел предпринять попытку ворваться в квартиру, чему бы Катя и Марина были только рады.
− Зачем ты его выставила? − удивилась последняя, когда я вернулась в комнату и водрузила пакет на кофейный столик.
− Затем! Нечего портить мне единственный выходной. Я и так на его морду лица завтра насмотрюсь.
− Везёт тебе. Он красавчик.
− Он? Ты с кем-то спутала этого… Орловского.
− Не глупи, Рит. То, что он красивый и сексуальный, не заметила бы только слепая.
− Значит, я ко всему ещё и незрячая.
Я достала из пакета лимоны, упаковку аспирина, несколько энергетических батончиков и большую бутылку домашнего морса. А на самом дне обнаружила сложенный вчетверо листок.
«Выходи на работу быстрее, Пухляш. Мясо будет скучать по полётам, если ты не появишься завтра же :)»
Оригинальный способ поддержать и пожелать здоровья. В стиле Орловского. Я неодобрительно хмыкнула и скомкала послание. Только почему на моих губах помимо воли появилась довольная улыбка?
Наверное, я бы даже успела скиснуть и заскучать, если бы в моей жизни не было Андрея. Это ради него я похудела на двадцать килограммов, когда мне осточертело, что он дразнит меня Пухляшом. И хоть прозвище осталось, как приклеенное, и не было на свете силы, которая бы заставила Орловского передумать и перестать меня так называть, изменения пошли мне на пользу.
В шестнадцать я окончательно расцвела, на меня стали засматриваться парни, с одним из них я даже пробыла в довольно долгих отношениях по меркам подростков, у которых вечный ветер в голове. Целых полгода. Правда, дальше поцелуев и объятий дело не дошло, но зато я поняла, что привлекательна. И что извечные шутки Орловского, который отпускал их в мою сторону по поводу и без, − уже не раздражают и не злят как раньше. И теперь я могу сносить их стойко, а не прячась в своей комнате и не вымачивая в слезах подушку, как то было в тринадцать.
Всё менялось, но одно оставалось константой − в моей жизни был Андрей. Правда, будучи подростком, я и представить не могла, что однажды он станет моим шефом, но даже с этим смирилась довольно быстро.
− Ты помнишь, что завтра ресторан закроется на спецобслуживание? − спрашивает у меня тётя Таня ближе к закрытию «Стяга» в один из летних дней.
Разумеется, я это помню. Вот только присутствовать на мероприятии, на котором мне могут быть и не рады, не планирую. Даже если это…
− Да, помню, у вашего сына день рождения, Татьяна Алексеевна.
− И я надеюсь, ты поможешь приготовить ужин.
− Я?
− Да, ты.
Она кивает, и за показной серьёзностью и деловым тоном мне мерещится улыбка. Как будто знает что-то, что неведомо даже мне.
− Почему я? В ресторане же есть другие повара.
− Потому что на тебя я могу положиться. Ты мне практически родная.
− Угу. Вам да. А вот Андрей может быть и не рад этому.
− Глупости. Он тебя любит.
Она проводит по моему лицу рукой в знакомом с детства жесте и отходит, оставляя меня в полном недоумении. Орловский меня… любит? Что за несусветная чушь? Этот тип любит только себя и ещё − подтрунивать надо мной. А больше ничего. И даже если тётя Таня имела ввиду любовь, которая бывает у брата к сестре − я в это не верю. Андрей испытывает ко мне какие угодно чувства, но только не любовь. И убедить меня в обратном практически невозможно.
В зале народу не слишком много, но создают они столько шума, что я раз за разом выглядываю из кухни из чистого любопытства посмотреть, кто приехал на день рождения Орловского. Хрупкую блондинку, будто бы сделанную из фарфора, я замечаю сразу. И с первого же взгляда она мне решительно не нравится. Особенно то, как нарочито смеётся, как кладёт руку на колено сидящего рядом с ней Андрея. А он вместо того, чтобы встать и отойти, очень даже флиртует с ней в ответ. Хотя, встать и отойти он должен только в моих фантазиях, обычно Орловский всегда не прочь вот так поулыбаться всяким блондинкам, брюнеткам и рыжим.
− Вер, а кто это там рядом с Андреем Николаевичем? − как можно более равнодушно спрашиваю у су-шефа и по совместительству «справочного бюро» всего ресторана.
Вера знает всё и обо всех за редким исключением, но не треплется на каждом углу, не сплетничает и не обсуждает чужую жизнь, просто знает и всё. Выглянув из-за двери в кухню, хмурится некоторое время, а потом выдаёт, повернувшись ко мне:
− Так это же девушка шефа.
Следующий вопрос так и застывает на моих губах, когда я перевариваю то, что мне рассказала Вера. У Орловского есть девушка, а я узнаю это вот так, вскользь? Застав его практически на месте преступления с оружием в руках?
− Оу. И давно они вместе?
− Нет. Пару месяцев назад познакомились в самолёте.
− Ясно. А чего он её скрывал?
− Кого?
− Ну, девушку свою.
− Где скрывал?
− Понятно. Это просто я не видела их вместе.
− Наверное. Ладно, давай закуски подавать.
− Угу.
В этот раз чувство, что кто-то не только покусился на «моё», но ещё и успел это самое «моё» у меня забрать, особенно острое, почти невыносимое. Нет, подумать только! У Орловского есть девушка, а я об этом ни сном, ни духом. И никто меня даже уведомлять об этом не собирался.
Срывая злость на ни в чём не повинном томате, я яростно кромсаю его на части, пока он не становится похож на пюре. Сальса из свежих овощей превращается в разноцветное месиво. И я чувствую удовлетворение, раскладывая её по салатникам.
Горячим занимается Вера, что даёт мне возможность немного остыть, выйдя из ресторана в заднюю дверь. И снова там меня ждёт сюрприз − Орловский собственной персоной. Один. Стоит боком ко мне, курит, зажав сигарету в зубах и засунув руки в карманы джинсов. Пока я размышляю, ретироваться мне по-тихому или просто развернуться и уйти − Андрей ведь всё равно не заметит − Орловский цедит, перекатив сигарету в уголок рта: