Страница 9 из 11
В коридоре прозвенел звонок. С минуты на минуту в класс должна была войти географичка Глафира Серафимовна – рослая и властная пятидесятилетняя женщина с высокой седой шевелюрой, в узких золотистой оправы очках на мясистом носу, считавшая свой предмет самым главным в школе. Поговаривали, будто ее побаивался сам Матвей Петрович Сердюк, знавший географию немногим лучше нашего и искренне считавший, что Гибралтар находится там же, где и Байкал, а пустыня Сахара от того так называется, что в ней растет сахарный тростник.
В коридоре за дверью класса послышались торопливые шаги. Вот дверь распахнулась и в класс влетел Санька Свист, неся в одной руке портфель, а в другой длинную картонную коробку. Едва он занял свое место, как в класс вошла Глафира Серафимовна. Вернее она даже не вошла, а вплыла, едва не задев своей высокой прической за верхний край дверного проема. Оказавшись на середине класса, Глафира Серафимовна, словно большой океанский лайнер медленно развернулась к ученикам лицом, прикрыв своей спиной физическую карту мира, прикрепленную к доске, и свысока посмотрела на нас. Выражение ее бледного напудренного лица не предвещало нам ничего хорошего. А последовавший за этим ее монолог развеял последние крохи наших слабых надежд на благополучный исход урока.
–После долгих размышлений, я пришла к выводу, что вы, молодые люди, весьма слабо знаете мой предмет! – начала Глафира Серафимовна сильным стальным голосом. – А некоторые из вас, – взглянула она в мою сторону, – так вообще не имеют понятия, что такое география! Потому сегодня я проведу ревизию ваших знаний. И будьте уверены: некоторым из вас «двойка» за год обеспечена! – Глафира Серафимовна вновь многозначительно посмотрела на меня.
Сидевший сзади Димка обреченно вздохнул. Некоторые из учеников втянули головы в плечи – каждый из них (за исключением Фомы Тузикова) втайне думал, что в «двоечники» учительница записала именно его.
Глафира Серафимовна села за стол, раскрыла классный журнал и начала водить пальцем по списку учеников.
–А начнем мы, – произнесла она с расстановкой, не поднимая головы, – начнем мы с Даниила Кольцова.
Я вздрогнул и торопливо встал со своего места.
–Проходи к доске, Даниил Кольцов, – не отрывая взгляда от журнала, кивнула Глафира Серафимовна.
Вдруг Санька поднял руку:
–А можно я первый отвечу!
Глафира Серафимовна сдвинула очки на кончик своего выдающегося носа:
–Ты, Свист?
–Да! Я готовился всю прошедшую неделю!
Снисходительная улыбка коснулась тонких ярко накрашенных губ учительницы:
–Что ж, попробуй, Александр.
Санька схватил картонную коробку и с ней ринулся к доске. Тем временем я с чувством глубокого облегчения на сердце, сел за парту и с любопытством начал наблюдать за тем, что стало происходить дальше.
Санька вынул из коробки какой-то предмет и поставил его на край учительского стола. Тут только я увидел, что это был маятник, точно такой, какой Брокколи использовал при проведении гипнотического сеанса. Задумка хитрого Саньки мне стала понятна.
–Что это такое? – с тревогой в голосе спросила географичка Саньку, указывая на качающийся маятник. – Зачем это?
–Вы не волнуйтесь, Глафира Серафимовна! – Свист расплылся в улыбке. – Этот маятник поможет мне сосредоточиться на ответе. Вы же знаете, какой я рассеянный!
–Это уж точно – рассеянный! – согласилась Глафира Серафимовна. – Хорошо, пусть качается, а мы посмотрим, поможет этот маятник тебе, или нет. А сейчас, Александр, ты мне расскажешь о географическом устройстве африканского континента.
Димка обхватил голову руками – тема, которую должен был раскрыть наш друг, казалась нам самой сложной. Однако Санька уверенно подошел к карте, ткнул пальцем в Африку и сказал:
–Это Африка!
–Правильно, – кивнула Глафира Серафимовна, а Санька уверенно продолжил:
–Африка с востока омывается,.. один,.. Индийским океаном,.. два,.. с запада,.. три,..
–Что-что? Я что-то не расслышала, что ты сказал! – насторожилась Глафира Серафимовна.
–Я говорю, что с запада Африка омывается Атлантическим океаном,.. четыре…
В этот момент я вдруг понял, что Санька Свист решил применить метод гипноза, которому нас обучил Маэстро. И, как вскоре выяснилось, этот метод имел значительный успех! Географичка, уставившись отрешенным взглядом в качающийся маятник, начала блаженно улыбаться, словно ее уши, вместо бессвязного и монотонного бормотания ученика, слышали некую прекрасную мелодию. Когда Санька завершил свой гипнотический сеанс словами: «Ответ закончен», Глафира Серафимовна восторженно пробормотала:
–Молодец! Садись, отлично!
Следом за Санькой его примеру последовал я, а затем и Димка. В итоге уже через десять минут в журнале напротив наших фамилий стояли выведенные красными чернилами жирные «пятерки»…
После урока географии на перемене к нам подбежал разозленный Фома Тузиков. Зрачки его бесцветных глаз бешено вращались, а изо рта вылетала слюна.
–Вы… вы опять сжульничали! – кричал он, размахивая руками, словно ветряная мельница. – Это все ваш Брокколи! Это он научил вас какому-то трюку, какой-то хитрости! Я все равно разузнаю какому и расскажу директору! Я…
Димка крепким подзатыльником оборвал Тузикова. Тот ойкнул, и, сгорбившись, поплелся в класс…
В этот же день подобным образом мы исправили «кол» по родной речи у Мотьки на «пятерку», и тем самым вновь вернули себе свободу. Вечером, прибыв в Школу фокусников, мы начали активную подготовку к показу «Аттракциона иллюзий».
А работа нам предстояла весьма большая. Брокколи, договорившийся о нашем первом выступлении на сцене городского клуба, назначил ответственным за изготовление костюмов Саньку Свиста. За печатание и расклейку афиш отвечал Димка Бублик. Мотька Крюк должен был заняться сценой – помыть пол, расставить реквизит, украсить кулисы.
Мне, как самому подготовленному, Маэстро поручил разработку программы аттракциона, написание реприз и проведение репетиций.
Уже через несколько дней город пестрел от афиш, на которых великолепная четверка юных сорванцов красовалась в ярких костюмах в компании маэстро Пьетро Брокколи. Информация о нашем предстоящем выступлении совершенно без нашего участия стала известна в приюте. Ребята и педагоги только и говорили, что о юных фокусниках. Кто-то искренне завидовал нам, а кто-то недовольно бурчал, осуждая наше пустое занятие. Подслеповатый сторож дядя Федор даже изрек фразу, сразу ставшую крылатой: «От иллюзиониста до мошенника – один шаг!». Мы с замиранием сердца ожидали реакции Матвея Петровича Сердюка на наше участие в аттракционе, однако директор хранил мрачное молчание.
Тем не менее до субботы, на вечер которой было назначено представление, все приготовления завершились. Ярко украшенная сцена сияла стерильной чистотой, отутюженные костюмы висели в гримерной комнате в кожаных портпледах, а реквизит был выставлен согласно сценарию.
В пятницу, ровно за сутки до нашего дебюта, мне пришлось задержаться в клубе несколько дольше обычного. Санька, Димка и Мотька уже ушли, успешно справившись с поставленными задачами, а мы с Маэстро все ломали головы над эффектной концовкой нашего представления. Когда часовая стрелка стала приближаться к полуночи, Брокколи резонно заметил, что утро вечера мудренее. Еще раз осмотрев сцену, мы расстались: Маэстро направился к себе в гостиницу, а я, уставший, но довольный, потопал в приют.
Фонари на пустынных улицах города уже не горели. Мутноватый полумесяц едва пробирался сквозь низкие тучи. Потухшие окна в домах напоминали глазницы невиданных существ. Звук моих шагов по мостовой отдавался гулким эхом в притихших переулках, в которых не было ни единой души. Когда до приюта оставалось рукой подать, я увидел под раскидистым тополем, росшим напротив бакалейного магазина, высокую черную фигуру. Пройдя еще несколько десятков метров, я вдруг понял, что высокая фигура – это всадник, неподвижно сидевший на крупной лошади. Мне тот час вспомнились слова Гришки Захарова о черном всаднике, появлявшемся рядом с приютом. От этой мысли у меня неприятно заныло под ложечкой. Пригнувшись, я нырнул в подворотню, снял ботинки, и бесшумно побежал по мягкой молодой траве к видневшемуся впереди высокому забору приюта. К моему ужасу мой слух уловил вначале медленный и неровный, а затем все ускоряющийся и ритмичный стук копыт. Я понял, что черный всадник догоняет меня…