Страница 5 из 11
Бывая здесь раньше, мы не обращали внимания на облупившуюся штукатурку, прогнившие доски пола, лохмотья серой паутины, свисавшие повсюду, впитавшийся в стены запах плесени. Мы были заняты своими важными детскими делами, и ни что другое нас не интересовало. Однако теперь весь интерьер заброшенной части клуба нам казался мрачным и пугающим.
–Давайте пока не поздно вернемся в приют, – жалобно заскулил Мотька, все еще зажатый, словно в тиски, крепким Санькой. – Что-то мне здесь не нравится!
–А вы поднимитесь наверх. Здесь у меня очень даже уютно, – раздался откуда-то сверху мужской голос, мгновенно размноженный гулким эхом.
Мы вздрогнули, точно от удара электрического тока. Площадка второго этажа, куда вела широкая с дутыми деревянными пилястрами лестница, вдруг озарилась ярким светом. Словно кто-то включил мощный прожектор. В свете этого невидимого прожектора стоял высокий усатый мужчина в черном фраке, из-под которого белела рубашка, зажатая у воротника черным галстуком-бабочкой. На голове у мужчины возвышался черный блестящий цилиндр.
–Пьетро Брокколи! – прошептал Димка.
–Сам вижу, – пробормотал я, заметив краешком глаза, как подкашиваются от страха ноги у Мотьки, а его из последних сил пытается удержать Санька Свист.
–Ну, смелее! Поднимайтесь сюда! – повторил Пьетро Брокколи. – Или ко мне в школу пришли трусы? Тогда вы обратились не по адресу! В этом случае вам надо не фокусам учиться, а вязать шерстяные чепчики для младенцев!
–Нет, мы не трусы! – ответил я громко и кивнул друзьям: – Идемте, ребята!
Каждая из двадцати двух ступеней лестницы, ведущих наверх, давалась нам с большим трудом. Санька буквально тащил за собой безвольного, отдавшегося на милость судьбе Мотьку. Сзади их подталкивал Димка. Наконец мы взобрались на самую верхнюю ступеньку. Пьетро Брокколи подал мне руку:
–Рад приветствовать вас – первых учеников Школы фокусников всемирно известного иллюзиониста Пьетро Брокколи!
«Заливает!», – подумал я, так как никогда не слышал имени этого всемирно известного фокусника.
Брокколи же с легким кивком головы пожал вспотевшие от волнения ладони моих спутников, а затем сделал широкий жест куда-то вправо:
–Теперь, ученики мои, я приглашаю вас познакомиться с моей школой. Идите за мной и не стесняйтесь задавать вопросы. Даже если они покажутся вам глупыми…
Брокколи распахнул перед нами высокие двустворчатые двери, и мы попали в просторную залу, которую прежде использовали для игры в казаков-разбойников.
Большая и продолговатая с высокими окнами комната, некогда захламленная, заваленная старой развалившейся мебелью, теперь предстала перед нашими глазами в ином, непривычном для нас обличье. Стены залы и оконные проемы были задрапированы бордовой бархатной тканью. Вместо погасшей лет двадцать назад люстры под потолком, комнату освещали несколько рядов стеариновых свечей, выставленных по периметру. Их мерцающий свет придавал зале особый таинственный колорит, от которого по нашим спинам забегали мурашки.
Помимо необычного интерьера, мы увидели в зале очень много загадочных вещей, назначение которых Пьетро Брокколи нам раскрыл позже. Так посреди комнаты стоял огромный блестящий куб, усеянный золотистыми звездами. Далее на небольшом столике лежало несколько колод игральных карт неизвестных нам мастей. Левее от столика с потолка свисали деревянные качели. Приглядевшись, мы поняли, что качели на самом деле не свисали, а свободно парили в воздухе ни к чему не прикрепленные. В дальнем углу залы переливался большой перламутровый шар, озаряя беспокойными сполохами пространство вокруг себя. С правой стороны от нас в золоченой клетке сидела неподвижная фигура крупного попугая, которого вначале мы было приняли за чучело. Однако при нашем приближении чучело попугая вдруг распростерло крылья и издало резкий гортанный звук. У противоположной стены, там, где виднелась ниша низенькой двери, на деревянном подиуме стояла высокая – в человеческий рост – стеклянная колба, в которой в прозрачной жидкости плавало неизвестное нам и страшное своим видом крупное существо.
–Предметы, которые вы видите здесь, используют в своем ремесле фокусники всего мира. И потому, чтобы стать настоящими фокусниками, чтобы вам рукоплескали удивленные и благодарные зрители, вам предстоит научиться всем этим пользоваться, – сказал Брокколи, когда мы обошли залу. – А теперь прошу вас, мои ученики, пройти в мою лабораторию!
С этими словами он распахнул низенькую дверку в нише, рядом с которой в колбе плавало страшное существо, и взмахом головы велел нам проследовать за ним в следующую комнату, что мы и сделали.
Когда мы проходили мимо колбы, существо, напоминавшее своим чешуйчатым туловищем рыбу, длинными и тонкими ручками и ножками – младенца-дистрофика, а головой – жабу, вдруг открыло глаза и зло посмотрело на нас. От этого кровожадного взгляда Мотька едва не лишился чувств, а Санька, не удержавшись, показал страшилищу язык…
Вторая комната, гораздо меньшая, чем драпированная зала, была заставлена ретортами и колбами, вращающимися механизмами и всевозможными станками. От работавшего оборудования шел пар и раздавался негромкий и хаотичный стук.
Брокколи положил ладонь на стеклянный шар, внутри которого проскакивали малиновые искры, и продолжил свои объяснения:
–В этой лаборатории я готовлю новые фокусы. В частности сейчас я тружусь над созданием магического клея и усовершенствованием эффекта левитации.
–Над эффектом чего? – переспросил Димка.
–Левитация – это способность предметов летать без видимого внешнего воздействия, – пояснил Брокколи. – Умение заставить предметы левитировать является верхом мастерства фокусника. Сейчас я продемонстрирую вам один трюк, над которым я работаю вот уже несколько месяцев.
Брокколи повернулся лицом к стеклянному шару, незаметно нажал какую-то кнопку под крышкой стола, на котором стоял этот шар, и начал водить руками над прозрачной сферой. Малиновые искры внутри шара стали появляться все чаще и чаще. Вот они слились в яркую подрагивающую электрическую дугу. Шар, стоявший в углублении конической подставки, начал вращаться с каждой секундой все быстрее и быстрее. Ладони Брокколи напряглись, задрожали. Шар оторвался от опоры и завис в воздухе между руками фокусника и поверхностью стола, вращаясь в воздухе с бешеной скоростью. На какое-то мгновение фокусник отвлекся, бросив на нас взгляд, и в ту же секунду шар со свистом сорвался с невидимой опоры, отлетел к стене и от удара рассыпался на сотни мелких осколков.
–Ой! – вздрогнули мы.
–Ай, ай, ай! – покачал головой Брокколи. – Этот трюк еще требует доработки… Что ж, я думаю, на этом сегодня мы и остановимся. Какие у вас будут вопросы?
Мы лишь только пожали плечами. Увиденное нами зрелище было столь необычно, что требовало от нас некоторого осмысления.
Брокколи вынул из кармана брюк белую перчатку, надел ее на правую руку, сжал ладонь в кулак, прикрыл его сверху другой рукой и вдруг извлек оттуда завернутую в фольгу трубочку эскимо. Затем еще одну, и еще, и еще…
–Угощайтесь! – протянул он нам мороженое. – А сейчас я с вами прощаюсь и жду вас завтра в четыре часа пополудни…
Глава 3
В Школе фокусников начинаются занятия
И вправду говорят, что понедельник – день тяжелый! Я, Димка и Санька успели на первом же уроке схлопотать по «двойке» за географию, а Мотька, учившийся еще в третьем классе, получил «кол» по родной речи. И это при том, что приближались переводные экзамены, результаты которых во многом зависели от наших текущих оценок. Вдобавок ко всему Матвей Петрович Сердюк пообещал не выпускать нас целый месяц за территорию приюта, если мы до конца недели не исправим свои плохие оценки. Директор также припомнил нам наш отказ, якобы из-за болезни, сходить на воскресную экскурсию в музей, назвав наш поступок «воспалением хитрости». Эти обстоятельства ставили под угрозу наши предстоящие занятия в Школе фокусников, о которых мы только и разговаривали на переменах.