Я твой хозяин!

Глава 12

Всю дорогу до Грейторн Холл Наама проспала. Получившее желанную разрядку тело просто отключилось, и это было хорошо.

В себя она пришла, когда Андрос опускал ее в горячую, пахнущую маслами ванную. Попыталась что-то сказать, но он довольно грубо оборвал ее.

— Молчи!

А потом принялся мыть. В его действиях не было эротического подтекста, просто гигиеническая процедура. Грубоватыми энергичными движениями демон растирал губкой по ее коже жидкое мыло, и ругался сквозь зубы, пересчитывая выступившие от недоедания ребра.

Потом пришел черед масла. Андрос втер его в волосы демоницы, пытаясь разобрать свалявшиеся в колтуны пряди — Наама подрезала их ножом, но все равно они были слишком длинны для леса, а срезать все почти под ноль рука не поднялась.

— Не надо, проще выстричь.

— Молчи, — повторил он. И снова выругался. А потом оставил свою затею и взялся за шампунь.

Ее руки особенно не понравились демону. Он так потемнел лицом, разглядывая загрубевшие ладони в ожогах и порезах, что Наама даже подумала — он сейчас ее ударит. Но вместо этого Андрос наконец извлек ее из уже начавшей остывать воды, чтобы завернуть в полотенце и отнести на кровать.

Там он смазал пострадавшую кожу регенератором. В том числе там, где его пальцы и зубы оставили на ее теле хозяйские отметины. Швырнул в нее пеньюаром и ушел.

Наама неверяще покосилась на дверь. Потерлась щекой о подушку. С ума сойти — настоящая подушка, вместо мешка, набитого старым тряпьем! Она уже стала забывать, на что это похоже…

Как приятно было ощущать телесную чистоту, запах благовоний, прикосновение ласкающего кожу шелка вместо грубой пеньковой куртки. В лесу она слишком была занята выживанием, чтобы тосковать по тому, что утратила. Но сейчас Наама поразилась, как вообще могла обходиться без всего этого. Она — изнеженная домашняя девочка, которая до того выбиралась разве что на пикники.

Демоница блаженно вытянулась на хрустящих простынях, вдохнула запах свежести от подушки и еле уловимый запах масла арганы от собственных волос. И вдруг расплакалась.

Но долго горевать ей не позволили. Снова появился Андрос, за ним следовала служанка с сервировочным столиком. Суп-пюре из шампиньонов полтора месяца налегавшую на грибы Нааму не впечатлил, а вот стейк из мраморной говядины и картофель под соусом «Бешамель»… Рот немедленно наполнился слюной. Она набросилась на обед, еле сдерживаясь, чтобы не схватить мясо пальцами и не начать рвать зубами, урча, словно хищница, пожирающая добычу.

Но напротив сидел Андрос, поэтому Наама взяла вилку и нож.

— Наелась? — спросил он, когда она опустошив тарелку за пару минут откинулась в кресле.

Она не чувствовала себя сытой, но кивнула. К тому ж, при взгляде на него в теле снова начал зарождаться совсем иной голод. Наама закусила губу. Да что же это такое! Неужели теперь так и будет продолжаться?!

— Мне нужны блокаторы, — хрипло сказала она.

— Я вижу.

Крылья его носа беспокойно дернулись — демон принюхивался, ловя запах ее вновь пробудившегося желания. Наама прикрыла глаза. Мысль о том, что он сейчас снова возьмет ее, рождала в душе ликование. Она вдруг поняла, что благодарна Андросу за то, что он не бросил поиски, что нашел ее. Горячая вода. Чистота. Мясо, которое не нужно выслеживать полдня, чтобы поймать, а потом не нужно свежевать, перемазавшись в крови и требухе. Секс…

Свобода казалась сомнительной ценностью рядом с этими благами.

Андрос поднялся из кресла, не отрывая от нее взгляда. Глаза, лицо и вся его фигура выражали вожделение. И снова это не вызывало никаких чувств, кроме ответной томной пульсации внизу живота.

Она с жаром ответила на поцелуй, сплетаясь с ним языками, прильнула, чувствуя, как пульсация перерастает в пожар, охватывает все тело. Это было похоже на ощущения под экстазоном, но все же по-другому. Разум, память, собственные желания не покинули ее окончательно под воздействием похоти, но словно сдвинулись в сторону. Мужчина рядом казался грозным, могущественным, непобедимым божеством, перед которым не зазорно опуститься на колени. И Наама трепетала в его руках, готовая принять ласки и удары с равной покорностью и благодарностью.

— На-а-ама, — простонал демон, отрываясь от нее. — Ведьма. Я тебя убью!

— Убей, — зачарованно согласилась она.

Эта сговорчивость всегда дерзкой насмешницы, восхищение и покорность в ее взгляде окончательно заставили Андроса потерять голову. Он зарычал, не в силах сдерживаться. Распустил пояс на пеньюаре, одним движением руки снес со стола пустые тарелки, чтобы подсадить женщину и ворваться в мокрое от возбуждения лоно. И снова целовал и прикусывал белую кожу, не в силах насытиться ее вкусом, запахом. Снова сжимал и тискал ягодицы, входил в сильное гибкое тело, пьяный от дикой смеси гнева и нежности.

И она отвечала. Сама прижималась, подставляла губы для поцелуев, гладила, ласкала и сладостно вскрикивала всякий раз, когда он резко входил в нее — тугую, жаждущую и мокрую.

— На-а-ама, — с обреченным отчаянием проигравшего выдохнул он. — Стерва! Я тебя люблю…

Демон покинул комнату пленницы на рассвете, чувствуя себя измученным и опустошенным. Просто ушел, зная, что если останется, будет брать ее снова и снова. А они оба нуждались в отдыхе.

Но вместо того, чтобы идти спать, Андрос плеснул себе виски, добавил в бокал льда и закурил, мрачно глядя в окно на сереющее небо.

Ярость на Нааму за то, что посмела сбежать, никуда не делась. Но стоило вдохнуть запах ее возбуждения, поймать затянутый поволокой взгляд, как он сам становился невменяемым и мог думать лишь о том, как войти в тугую влажную плоть.

Он знал, что делать со своей злостью, похотью. Но что делать с нежностью, которая проснулась и обрушилась так не вовремя? С желанием целовать строптивицу — каждый ноготок, каждую ссадину? Если бы она отвечала как раньше — презрением, насмешками или отвращением, было бы проще. Слишком больно видеть ее такой — жаждущей, безропотной, глядящей на него снизу вверх в восхищении. Видеть и знать, что все ложь.

Рано или поздно гон пройдет. И что тогда?

Глупо доверять обманчивой покорности в бирюзовых глазах. Он пытался завладеть Наамой ди Вине четыре года, четыре проклятых безумных года. А она смеялась и ускользала водой сквозь пальцы.

То, что с ней сейчас — это гон, просто голос инстинкта. Пройдет месяц, два и Наама снова встретит его бранью или страхом и отвращением…

Или нет?

Лайла как раз наслаждалась утренним какао, когда Андрос ворвался в ее комнату, не постучав.

Она вскинула голову и недоуменно приподняла брови — последний раз муж заезжал в городской дом ди Неборосов почти три месяца назад, да и тогда предпочел не навещать ее. Она встретила его случайно на выходе, когда собралась по магазинам.

— Доброе утро, дорогой, — промурлыкала демоница, натягивая радушную улыбку. И словно невзначай натянула край домашнего платья, чтобы то лучше обрисовало и без того выпиравший животик. — Мы рады тебя видеть.

Беременность редко идет женщинам, но Лайле она шла. Пополнели бедра, налилась грудь, во всей фигуре появилась приятная женственная округлость, а в жестах сдержанное спокойствие и гордость, которых рыжей красотке не хватало раньше. Демоница намеренно выбирала платья, подчеркивающие ее интересное положение и даже сейчас, на девятом месяце, охотно и часто выбиралась в свет, гордо демонстрируя всем доказательство своей женской состоятельности.