Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 15



но драконы точно так же скорбели о Первой и гневались. У них была Третья, о да. Но это никак не отменяло того, что Первую убили. Убили беззащитную, во сне, убивали медленно и со вкусом, называя ее смерть техническим прогрессом и ни о чем не жалея, ничего не стыдясь. Ее убили люди, мимолетные, мелкие, мелочные, чья жизнь не стоила и грана от ее вечности…

– Тиша!

Меня заставил встряхнуться даже не оклик, а весьма чувствительный, несмотря на толстый рукав парки, укус. Но на тот момент я была совершенно не настроена обижаться на Тайку из-за него.

– Ну-ка иди сюда, – скомандовал Лют, но подошел в итоге сам – и протер варежкой мое лицо. – Судя по тому, что ты разревелась, драконесса тебя все-таки слышит?

– Не знаю, – неуверенно отозвалась я. – Если и слышит, то я ее только сильнее рассердила.

Кажется, к числу персон с завышенным чувством личной ответственности Третья не принадлежала.

– Ладно, – устало вздохнул особист и протянул мне руку, помогая подняться. – Значит, придется все-таки выписывать сюда Хотена.

– Хотена? – растерялась я. – Он-то тут причем? Разве его не отправили инспектировать ВоенПром?

На лице Люта отобразилась непередаваемая гамма эмоций. От искреннего сочувствия и понимания – до откровенной насмешки.

– Тиш, – негромко сказал он, – ну-ка, когда ты получила первую дозу магии от Найдена?

Я насупилась, и Тайка еще теснее прижалась к моей ноге. Ей было неуютно и страшно.

– Когда тащила его в автосани после того, как нашла в сугробе.

Лучше бы он там примерз насмерть.

– А Хотен когда приехал? – вкрадчиво поинтересовался Лют.

– Несколько дней спустя, – неуверенно отозвалась я – и тут до меня, наконец, дошло. – Подожди… то есть он?..

Особист развел руками.

– Разумеется, мы опять ничего не знаем точно, – сказал он, виновато улыбаясь. – Как все-таки работают механизмы передачи – до сих пор загадка. Возможно, ты и не накачивала его магией. Но проверить-то стоит… хотя бы и в частном порядке.

– Он… – голос позорно дрогнул, и я поспешно замолчала, но Лют все равно обнял меня, уткнув лицом в черную нашивку на форменной парке.

– Не реветь на морозе! Что мне потом, за ручку тебя в тепло вести, чтобы глаза открылись? – беззлобно фыркнул особист. – Я же сказал – в частном порядке. Пока до этого додумался только отец Беляны, а он с Верещагиным в неплохих отношениях. Все, что от нас требуется, – держать язык за зубами и не вызывать подозрений. Все наши переговорники прослушиваются, переписка отслеживается, но ты же сможешь придумать что-нибудь, чтобы он приехал и поговорил с тобой вживую? А шпилька, случись что, уже у нас, – нарочито весело закончил он.

– Так ты что, специально ко мне прикоснулся? – сообразила я. – В верхах хотят проверить разумность дракона и попытаться с ним договориться?

Но вместо ответа меня предсказуемо щелкнули по носу и пообещали вернуть переговорник уже завтра.

На Тайку Лют только выразительно покосился, но промолчал.

Глава 3. А bit of an awkward moment

(англ.) неловкий момент, неловкая ситуация

Под ужином Лют подразумевал паек с комбината быстрого питания. Едва выяснив эту немаловажную деталь, я решительно повернула домой. Особист, хоть и поворчал про привередливых девиц, не слишком-то возражал и даже самоотверженно проторчал в должности «принеси-подай» на кухне весь час, что я готовила рыбную запеканку.

А потом умял свою порцию меньше чем за три минуты, с веселым пониманием покосился на развалившуюся под столом сытую Тайку и полез за добавкой. Я чувствовала себя на редкость неловко и потому тоже постоянно отвлекалась на чрезвычайно довольную этим обстоятельством собаку.

Договор об освобождении предписывал установить круглосуточное наблюдение за моими перемещениями и контактами. Обычно Лют забирал меня из дома, провожал до исследовательского центра и проводил со мной весь стандартный рабочий день. Его напарница встречала меня у здания бывшего бюро и сопровождала меня до утра. С Беляной мы ужились прекрасно: особистка заняла зал с буржуйкой, оккупировав диван, самостоятельно следила за тем, чтобы в доме хватало дров и спичек, и принимала деятельное участие в уборке и готовке. Спустя пару недель после возвращения во Временный городок я уже не могла вспомнить, как управлялась с хозяйством без ее помощи. Собеседницей она оказалась хоть и язвительной и удивительно бескомпромиссной для своих лет, но интересной, и ее присутствие не стесняло и не давило.



А вот оставить ночевать у себя постороннего мужчину…

Ну, ладно, может, не такого уж и постороннего. Без Люта я наверняка скатилась бы в депрессию и жалость к себе – да и не был он никогда просто контактом с работы.

Наверное, в этом-то и заключалась проблема.

– Тиш, – вдруг окликнул он, – сделай лицо попроще. – И без лишних комментариев полез за своим переговорником.

Увидев на экране Беляну, посматривающую на владельца трубки как на идиота, я обреченно вздохнула.

В этом не было никакой магии. Он не чувствовал мое настроение, как не слышал драконессу. Просто… угадывал как-то?

Впрочем, если припомнить, что говорил Хотен по поводу моей мимики, ничего удивительного в этом не было – кроме, разве что, желания прислушиваться и идти навстречу. Сам ревизор никогда особо не заморачивался.

– Садист, – сообщила я Люту. – Ты же человеку выходной пообещал!

Особист бросил на меня скептический взгляд исподлобья.

– Ты же глаз не сомкнешь, – заметил он. – Будешь всю ночь терзаться и проводить аналогии. Мне, конечно, нравится, когда красивые девушки теряют из-за меня сон и покой, но я предпочитаю давать им более приятные поводы… – особист резко замолчал, глядя мне в лицо, и насмешливо заломил бровь. – Вот-вот.

Я честно постаралась вернуть лицу нормальное выражение. Беляну было жалко (выходные – это святое!), а с нездоровым ассоциативным рядом следовало бороться, если я не хотела, чтобы он превратился в букет фобий.

– Снотворное выпью, – твердо сказала я. – Сам напросился на три смены подряд, а теперь на попятную?

– Нет. Я люблю свою работу, – как-то излишне серьезно отозвался Лют и сощурил глаза, отчего они стали казаться почти черными.

Я нашла взглядом Тайку – собака косилась на меня из-под стола, словно читая мысли, – и разозлилась сама на себя.

Найден исчез из моей жизни, как я того и хотела. Так с чего бы мне сравнивать с ним Люта? Какая разница, что за мужчина спал в той комнате раньше?..

Да еще так недолго.

– Постелю тебе на диване, – решительно сказала я и поднялась из-за стола.

Какая разница… дура наивная.

Меня не спасло никакое снотворное. Тайка, предательница шерстяная, даже не заглянула в спальню, хотя, пока Беляна занимала вожделенный диван, собака не раз пыталась пристроиться на кровати рядом со мной. Сегодня мне оставалось только прислушиваться в ночном сумраке, как она ходит по залу и дробно бьет хвостом об пол. Скрипнул старый диван, зашелестел плед – и снова скрип, уже громче, словно под двойным весом.

Насмешливое фырканье, приглушенный стук – должно быть, хвостом о спинку дивана, – и тишина. Я даже дыхания Люта не слышала – только Тайка вскоре засопела, наверняка чрезвычайно довольная собой.

Гудел генератор, потрескивали дрова в буржуйке, и сквозь пластик купола издевательски светила полная луна.

А среди ночи вдруг послышался скрип, недовольное собачье ворчание, шорох ткани, мягкие удаляющиеся шаги и хлопок входной двери. Я приподнялась на локтях: судя по звукам из купола, мой сегодняшний сосед вдруг вздумал устроить себе занятие физкультурой в третьем часу утра.

– Всю жизнь мечтала, чтобы мужчины теряли из-за меня сон и покой, – проворчала я в потолок и встала, на ощупь отыскивая халат.

Тайка, мирно дрыхшая поверх гостевого пледа на диване, повела ухом, но вставать и провожать меня поленилась.

Лют изволил отжиматься – даже не на деревянной террасе, а от холодного пластикового пола погодного купола, рискуя обморозить ладони и еле слышно ругаясь себе под нос в процессе счета. Я полюбовалась его спиной, обтянутой форменной майкой, и предложила: