Паук и Пеппи

– Обязательно навестите меня, – разливался тем временем мэр, кажется, приглашая нас с тетушкой к себе в загородную резиденцию.

«Вот уж ни за что, – подумала я про себя. – Такое количество «сахара» вредно для здоровья».

– Я лучше завтра в мэрию загляну, – мило отвечает на это тетушка. – Заодно документ вместе поищем, так ведь, Станислав Федорович?

– Буду рад, Тамара Робертовна, – чопорно вторит ей мэр.

Не силах больше лицезреть этот обмен любезностями, оставляю их наедине и с бокалом шампанского брожу по залу. Рассматриваю гостей – мне всегда интересна людская внешность, интересны черты, детали. С точки зрения художника не меньше, чем с точки зрения психолога. Олег иногда злился, считая мою любовь к разглядыванию чем-то неприличным. Мы спорили на эту тему множество раз. Олег считал, что гораздо объективнее, с точки зрения психолога, судить, прежде всего, по словам пациента. Не только содержанию, но и голосу, манере… В общем, тут наши взгляды не совпадали. Иногда мне кажется, Олег не воспринимал всерьез мою карьеру врача. Считал посредственностью. Правда, вслух об этом не говорил. Возможно, он был прав…

Внезапно мне стало нестерпимо тоскливо среди этого сборища, где все только и думали, как выделиться, выставить себя напоказ.

Я скучала по своей повседневной жизни, ведь в ней нет необходимости в притворной любезности. Сама выставка оказалась довольно примитивной, на мой вкус. Незамысловатые фотографии местного фотографа в основном демонстрировали пейзажи родного города и фотопортреты его жителей. Какое-то время я внимательно изучала фото, размышляя, о чем могли думать эти люди в момент съемки. А потом меня оторвали от моего занятия.

Я позабыла обо всем. Один лишь взгляд умных, проницательных глаз – и во рту пересохло. Я стала объектом внимательного изучения мужчины, стоящего на противоположном конце зала. Меня охватило странное смущение. Мурашки побежали по телу. Не думала, что могу так нервно отреагировать на внимание незнакомца. Один его взгляд на меня – и в животе ожили давно заснувшие бабочки. Он был роскошен – черный смокинг на плечах первобытного зверя. Высокий рост, мощная и гибкая фигура атлета, даже шикарный смокинг не мог скрыть железных бицепсов.

Когда я поняла, что он направляется в мою сторону, ладони стали влажными от волнения, а сердце заколотилось просто как сумасшедшее. Нас представил друг другу мэр, но я ничего не услышала – в ушах стоял шум. Сознание было буквально расплющено мощной сексуальной энергетикой. «Сделай глубокий вдох, – приказала я себе. – Расслабься, ты ведь именно это любишь советовать своим клиентам».

– А Полина рисует, – будто сквозь вату донеслось мое имя. Тетушка, стоявшая рядом со мной, продолжала щебетать и кокетничать, мужчины смеялись, а Он смотрел и смотрел на меня не мигая. Очень внимательно. Пристально. Сексуально. Если от взгляда можно вспыхнуть пожаром – это именно тот случай. Мне было трудно дышать. Но сейчас я не казалась себе озабоченной, ненормальной. Я забыла о своих глупых грезах, мечтая только об одном – не показать, какое впечатление он произвел. И не отпустить тормоза, в конце концов, я одинока уже больше полугода. А тут такой красавец, и явно заинтересован.

Смущенная, что умудрилась не расслышать имя красавца, я, вежливо извинившись, отправилась в дамскую комнату, решив, что мне надо немного прийти в себя. Там меня догнала тетушка, от которой не ускользнуло мое волнение. Она конечно не замедлила похихикать над моей растерянностью и смущением.

– Пеппи, вы так уставились друг на друга, умора. Я испугалась что прямо сразу «в номера» отправитесь.

– Что ты такое говоришь! – прошипела я, краснея. – За кого меня принимаешь?

– Правильно, деточка. Торопиться в таком деле не стоит. По нему видно – самец, охотник. Нельзя сразу подпускать такого. Недоступность лишь разожжет аппетит. Заставит заглотить наживку покрепче.

– Нет, ну вот что ты несешь? – теперь я рассердилась не на шутку. – Какой аппетит? Я что, закуска? Азарт? Это тебе не игра в покер…

– Ой, вот только не строй из себя скромницу, Полина, – продолжала увещевать тетушка. – Хватит упражнений в остроумии. Я видела, как ты на него смотрела. И разузнала, кстати, кто он. Самый красивый мужик, между прочим, на этом сборище пожилых толстосумов!

– И кто же он? – спросила я как можно равнодушнее. Мне было неловко, что я так и не знаю его имени. Пропустила мимо ушей, а переспросить постеснялась. – Я даже не расслышала, как его зовут…

– Я даже не удивляюсь, Пеппи. Ты ужасно рассеянная. Сафьянов Влад Анатольевич. Успешный бизнесмен. Много чем владеет. Строительная компания. Недвижимость, гостиничный бизнес. Он разносторонен и очень богат. Но тебе неважны деньги, знаю, – затараторила тетушка, заметив кислую мину на моем лице. – Главное, он очень интересный мужчина. Я же заметила, как ты на него смотрела. А он – на тебя. И сейчас продолжает смотреть. Ну, не упрямься, Пеппи! Не строй недотрогу, улыбнись ему.

Но не в моих правилах улыбаться. Увы, я не могла. Может, раньше и умела кокетничать, но многолетнее отсутствие практики в вопросе флирта пагубно сказалось на мне. Я старалась отводить глаза в сторону и делала вид, что выискиваю кого-то в толпе. И выискала на свою голову. Знакомый взгляд светло-голубых глаз резанул лезвием. И он здесь? Откуда? Я позволила себе на пару мгновений держать удар, не отводя взгляда. Это было мучительно трудно, потому что глаза обливали меня презрением, они будто изничтожали меня, рассказывая, какая я ненужная, нежеланная.

«Да что я, черт возьми, сделала этому сопляку? – пронзила сердце яростная волна протеста. – Почему он на меня так смотрит? Неужели даже тут я ему так ужасно мешаю?» Не выдержав, я прервала наш зрительный контакт, решив, что с меня хватит. Достаточно этого вечера, слишком облегающего платья, шпилек, прически и фальши. Я устала. Хотелось залезть под плед, взять в руки книгу, отрешившись от реальности, которую я переставала понимать.

Прокладывая себе путь на выход, я слишком поздно заметила Влада, пока не врезалась в него на полном ходу, пошатнувшись на своих острых шпильках. И тут почувствовала, что ремешок одной из босоножек оторвался. Вот только этого не хватало. Теперь либо скидывай обувь, либо ковыляй как на ходулях. Я густо покраснела и подняла глаза на Влада.

– Извините, – пробормотала я. Не заметила вас…

Выставила себя неуклюжей коровой, и теперь мечтала как можно скорее смешаться с толпой.

– Подождите, Полина. – Влад остановил меня за руку. – Что случилось? Почему вы убегаете как Золушка?

«Эх, а он еще и романтик», – с горечью подумала я про себя. Но на Золушку я никак не тянула. Попыталась вырвать руку, но он не отпускал.

– Пожалуйста, не покидайте этот вечер. – Его голос был глубоким, твердым и очень мелодичным. От его взгляда все мое тело затрепетало. – Или позвольте хотя бы проводить.

Изысканная речь аристократа. Мне вдруг показалось, что я нахожусь на роскошном приеме в Ницце. Вот-вот вывернет из-за угла моя мама и царственно улыбнется Владу, переключая его внимание на себя. Сейчас я, пожалуй, была бы ей даже благодарна. Меня тяготила вся эта ситуация. Смущала едва державшаяся на ноге босоножка. Может, в кино и книгах героини теряют обувь романтично, а я умирала от смущения, передвигаясь миллиметровыми шажками к фойе. Но Влад так и не отпустил мою ладонь, двигаясь следом. Он улыбался, явно забавляясь над моим поведением. Это ужасно смущало и бесило.

В фойе я увидела кушетку и с облегчением опустилась на нее, сжав руками заболевшую от напряжения щиколотку. Влад опустился на корточки передо мной, смутив меня еще сильнее, а я-то думала, что дальше уже некуда.

– Можно, я посмотрю? – мягко спросил он, кивая на испорченную обувь.