Страница 85 из 92
«О нолгошкон, о нолгошкон,
Култынал, култынал,
Оракал, оракал, оракал...»[14].
Незаметно для себя троица путешественников стала подпевать и раскачиваться вместе с шаманом.
Неожиданно шаман достал бубен и колотушку-гишу. Гулкий звук наполнил пространство. Когда удары стихли, Чамба взял гишу и бросил в сторону Вики.
Повинуясь немому приказу, девушка левой рукой подняла колотушку...
Как только она коснулась её, силуэты сидящих на оленьих шкурах Ракула и Эдда завибрировали, затем побледнели, сделались прозрачными и растворились.
– Дальше им пути нет, – сказал шаман. – Дальше только я могу проводить тебя до самых корней «Амурского бархата».
– Я не хочу, – пробормотала Вика. – Я не хочу расставаться с Вадимом. Я так сильно люблю его. Пожалуйста, верните всё как было!
– Это невозможно! Я забрал тебя от корней, я и верну тебя к истокам. Таков мой путь.
– Мне плохо без него, вы что, не понимаете? Не понимаете, что я страдаю? Что он тоже, когда не найдёт меня, тоже будет страдать... – Вика заплакала.
– Это хорошо, – покивал головой шаман. – Настоящую мудрость можно постигнуть только путём страданий. Боль, потери и страдания открывают человеку то, что скрыто от других. Пойдём, сидя в чуме, мы ничего не сможем изменить. Духи зовут нас!
С трудом поднявшись, Вика надела протянутый ей расписной кафтан, сшитый из грубой замши. Переобулась в зимние унты, сделанные из оленьего камуса[15] и достающие почти до колен. Эти тёплые сапоги были украшены оторочкой, орнаментированной бисерными линиями и цветным сукном.
– Теперь ты похожа на шаманку, – одобрительно произнёс Чамба и поцокал языком.
– Может, всё-таки вернёмся в машину и доедем с комфортом? – выразила Вича слабую надежду на благоразумие шамана. – На улице, наверное, минус тридцать!
– Я – эвенк! – гордо пояснил старик. – Зима у эвенков не считается плохим временем года, как у других народов, а наоборот, почитается. У нас даже свой культ поклонения есть, называется «Тугэни-Эникан», по-русски это значит – «Матушка-Зима». По белому снегу брести, Светлым силам служить!
Они вышли из чума.
Шаман, не оглядываясь, пошагал через лес, опираясь на посох. Вика обречённо поплелась следом.
«Интересно, сколько нам идти? – размышляла Темнова. – По навигатору оставалось что-то около тридцати километров... Но если старик знает лесные тропы, то вполне вероятно, что срезав путь, получится гораздо меньше».
Искрившийся снег хрустел под ногами.
Сначала идти было тяжело, Вика то и дело отставала. Глядя в спину Чамба, она периодически вязла в сугробах, с трудом вытаскивая тяжёлые ноги с налипшим к обуви снегом. Несколько раз окрикнула шамана. Но старик не обернулся, он словно не слышал свою спутницу и продолжал двигаться вперёд. В конце концов, ей удалось подстроиться под его шаг. Стараясь наступать в глубокие следы впереди идущего, она даже умудрилась выровнять дыхание. Стало легче. Шаг – вдох, шаг – выдох... Словно второе дыханье открылось...
* * *
– Терпи, моя девочка, – услышала она ласковый мелодичный голос Ириды. – Скоро, совсем скоро всё изменится...
Вика подняла голову и заметила справа от себя прозрачную женскую фигуру, источающую радужное сияние. Ирида замерла хрустальной неподвижной статуей. Но когда Вика, собравшись с силами, улыбнулась ей в ответ – изваяние ожило и помахало ей рукой. Внезапно два огромных крыла расправились за спиной у Богини и, поднявшись в воздух, она стала кружить среди занесённых снегом деревьев...
...
– Помнишь моё обещание? – сиплый сухой голос слева заставил Вику вздрогнуть и посмотреть в другую сторону.
Под огромной серой тенью раскидистой ели появился Даст. Сейчас он предстал перед Темновой длинным скелетом в тёмном балахоне, полностью закрывающем голову. Надетый поверх капюшона серебряный обруч отливал мерцающим холодным светом.
– Не слушай сладких речей! Думай сама! Пока ты в пути – выбирай, чего желаешь. Знай, возродившись, ты поймёшь не только своё предназначение, но узнаешь и свои истинные возможности.
Огромная ворона уселась на тяжёлую от снега ветку прямо над его головой.
– Кар! Кар! Кар! – пронзительно прокричала птица и, тяжело захлопав крыльями, взлетела.
Снег с ветки обрушился на могильного Царя. Он тут же затрясся, превращаясь в серое облако пыли...
...
– Я помогала, как могла, – снова раздалось справа, теперь говорила Офелия, вернее, норна Скульд, сидевшая под обледенелой берёзой с веретеном в руках.
– Только трудно помогать и советовать равной... Ты всё делала по-своему! Уверена, у тебя будет достаточно мужества и впредь принимать решения самостоятельно... Мы ещё не раз встретимся с тобой...
Она выпустила из рук веретено, и оно стало кружиться вокруг неё, разматывая белоснежные пушистые нити до тех пор, пока вся Скульд не превратилась в снежный сугроб...
...
– Не пугайся конкретики. Выбирай компромисс! – Вике снова пришлось повернуть голову влево.
Еле касаясь серыми лапами пушистой поверхности, рядом с ней бежал лохматый кладбищенский кот.
– Всегда и везде договаривайся! Все действительности неидеальны. У каждой свои преимущества и свои недостатки. Оставляй лазейки, будь хитрее...
Кот мяукнул и, высоко подпрыгнув, опустился в снег уже отвратительным горбатым уродцем.
– Многоликость – вот в чём сила посвящённых! Будь для всех разной!