Страница 20 из 39
Обобщая ключевые положения обширного теоретического наследия Пигу, следует особо подчеркнуть, что он выступал убежденным сторонником необходимости постепенного реформирования и трансформации капитализма. Первооснову же этой убежденности как раз и составил своеобразный «социалистический императив». Он искренне ратовал за удовлетворение неотложных нужд общества, за рост благосостояния неимущих слоев населения, за ликвидацию социальных конфликтов в производстве, за более успешную борьбу с безработицей. «Его центральной идеей, – как замечает в наши дни крупный английский ученый Марк Блауг, – было то, что попытки поднять уровень дохода бедняков не стоят приносить в жертву автоматическим экономическим силам», совокупность которых объективно воплощает в системе саморегулируемого рынка.
Далеко не случайно, выступая в 1949 г. с циклом лекций о Кейнсе, Пигу фактически признал (пусть и не полностью) правильность выводов своего талантливого ученика. «Те из нас, – говорил он в одной из лекций, – кто частично не был согласен с анализом Кейнса, испытали тем не менее на себе его влияние, и теперь очень трудно вспомнить, на каких же собственно позициях мы стояли до этого…».
Даже выборочное перечисление вопросов, рассматриваемых Пигу в рамках его теории благосостояния, служит подтверждением широты спектра тех социально-экономических проблем рынка, которые и сегодня не только не сданы в архив, но и продолжают требовать на практике своего более или менее успешного решения. К этим вопросам относятся государственное регулирование конкурентных цен и предложения, государственный контроль над процессами монополизации, устранение ценовой дискриминации (в частности, в области железнодорожных тарифов), деятельность государства в сфере промышленности, продолжительность государства в сфере промышленности, продолжительность рабочего дня, система оплаты труда, определение уровня справедливой заработной платы, зависимость заработной платы от производительности труда, установление национального минимума заработной платы и реального дохода, особенности международной миграции рабочей силы и, наконец, выделение неопределенности в самостоятельный фактор производства.
В качестве лишь одного, но характерного примера можно сослаться на обоснованный еще более семи десятилетий назад подход Пигу к реформированию трудовых отношений на предприятиях. Он советовал, что «лучше привлечь рабочих к производимым улучшениям в качестве активных участников». «Насколько это возможно, – указывал Пигу, – контроль над социальными институтами, учреждаемыми на предприятиях, должен быть передан рабочим. Ибо хорошая жизнь вырастает на почве товарищества, а не самовластия».
Через несколько лет после кончины Пигу известный американский профессор Бен Селигмен в своем фундаментальном труде об основных течениях современной экономической теории даст ему следующую оценку: «Несмотря на то, что система Пигу содержит ряд слабых мест и в ней царит атмосфера чрезмерного викторианского спокойствия, она остается важной вехой в истории экономической мысли».
3.6. Экономические взгляды Дж. Кейнса
Теория эффективного спроса
Как нам уже известно, с 70-х гг. XIX в. в экономической теории господствовал микроэкономический подход. В центр анализа помещается экономический субъект (потребитель или фирма), который максимизирует свою выгоду. Предполагалось, что экономические субъекты функционируют в условиях совершенной конкуренции, где эффективность функционирования фирмы отождествлялась с эффективностью функционирования экономики в целом. Этот подход подразумевал рациональное распределение ресурсов в народном хозяйстве и, по существу, не допускал возможности длительного нарушения равновесия экономической системы.
Эти постулаты были поставлены под сомнение английским экономистом Дж. Кейнсом (1883–1946), с именем которого в экономической теории связано возвращение к анализу макроэкономических проблем. Во главу угла Кейнс поставил исследование зависимостей и пропорций между совокупными народно-хозяйственными величинами: национальным доходом, сбережениями, инвестициями, совокупным спросом – и главную задачу видел в достижении общенациональных экономических пропорций.
Кейнс подверг критике «закон рынков» Сэя, который разделялся и неоклассиками.
Напомню, суть этого закона состоит в том, что предложение автоматически порождает соответствующий спрос. Так как целью производства, по предположению Сэя, является потребление (производитель продает свой товар, чтобы купить другой, т. е. каждый продавец обязательно становится покупателем), то в этой ситуации общее перепроизводство товаров невозможно. Иными словами, любое увеличение продукции автоматически порождает эквивалентное увеличение расходов и доходов, причем в размерах, способных поддержать экономику в состоянии полной занятости. Это убеждение господствовало на протяжении многих десятилетий, и, по выражению Дж. Гэлбрейта, к 30-м гг. идея, что производство само создает достаточный для себя спрос, была святой истиной в области экономики. Принятие или неприятие человеком закона Сэя было, по выражению того же Гэлбрейта, признаком, по которому «экономисты отличались от дураков».
Несостоятельность этого закона в годы «великой депрессии» стала очевидной. В противовес Сэю и неоклассикам, считавшим, что проблема спроса (т. е. реализации общественного продукта) решается сама собой, Кейнс поставил ее в центр своих исследований, сделал исходным пунктом макроэкономического анализа. Кейнс справедливо указывал, что классическая доктрина предполагает в качестве исходного анализа экономику с полным использованием факторов производства, которые характеризуются относительной редкостью. Между тем в реальности (депрессия 30-х гг.) наблюдались не столько ограниченность, сколько переизбыток ресурсов: массовая безработица, недогруженные производственные мощности, праздно лежащий капитал.
Исходной посылкой теории Кейнса является убеждение, что динамика производства национального дохода и уровень занятости определяются непосредственно не факторами предложения (размерами применяемого труда, капитала, их производительностью), а факторами спроса, обеспечивающего реализацию этих ресурсов. В теории Кейнса они получают название «эффективного спроса» (сумма потребительских расходов и инвестиций). Значительную часть своей знаменитой работы «Общая теория занятости, процента и денег«, опубликованной в 1936 г., Кейнс как раз и посвятил анализу факторов, определяющих динамику личного потребления и инвестиций.
Согласно Кейнсу прирост личного потребления представляет собой устойчивую функцию прироста дохода, роль остальных факторов несущественна. С ростом же доходов предельная склонность к потреблению[80] уменьшается, т. е. по мере роста дохода прирост потребления замедляется, и это является важнейшей причиной снижения средней доли потребления на протяжении повышательной фазы экономического цикла в долгосрочном плане. Такую динамику потребления Кейнс связал с так называемым «основным психологическим законом» – уменьшением доли потребления (именно доли, абсолютные размеры потребления, безусловно, растут)[81] и, соответственно, увеличением доли сбережений с ростом дохода.
Из «основного психологического закона» следует, что при росте дохода доля эффективного спроса, обеспечиваемая личным потреблением, постоянно падает, и поэтому расширяющийся объем сбережений должен поглощаться растущим спросом на инвестиции. Размер инвестиций Кейнс считал главным фактором эффективного спроса и, как следствие, роста национального дохода.
Но обеспечение нормального размера инвестиций упирается в проблему перевода всех сбережений в реальные капиталовложения.
Что касается представителей классического и неоклассического направлений, то они не видели здесь особой проблемы, так как исходили из предположения, что акт сбережения одновременно превращается в акт инвестирования, т. е. сбережения и инвестиции равны тождественно. Более того, в рамках классической школы традиционно считалось, что высокий уровень сбережений являются условием экономического роста, поскольку именно сбережения являются источником накопления капитала. Со времен А. Смита стремление сберегать расценивалось как одна из важнейших добродетелей (в ряду добродетелей протестантской этики – трудолюбие, скромность, бережливость), которую следовало поддерживать и развивать.
80
Предельная склонность к потреблению (ПСП) показывает нам, какая часть дополнительного дохода уходит на приращение потребления и рассчитывается как отношение прироста потребления к приросту дохода. Например, если ваш доход увеличился с 500 денежных единиц до 600, а ваши расходы только до 560, то ПСП рассчитывается как 60/100, т. е. составляет 0,6. Это означает, что с каждой дополнительной единицы денежного дохода вы тратите 0,6. Забегая вперед, следует отметить, что потребление и сбережения подобны двум зеркалам, и аналогичным образом можно рассчитать предельную склонность к сбережению (ПСС). ПСС показывает, какая часть дополнительного дохода используется на дополнительное сбережение при изменении величины дохода. В нашем примере она составляет 0,4. Прекрасно видно, что ПСП + ПСС = 1, а ПСС можно представить как 1 – ПСП.
81
Нетрудно предположить, что если вы получаете доход, соответствующий прожиточному минимуму, предположим, 200 тыс. руб., то ПСП = 1, т. е. вы не будете способны ничего сберегать. Но при доходе 1 млн руб. вы уже сможете отложить какую-то сумму, предположим, 200 тыс. руб. Мы видим, что хотя абсолютные размеры потребления во втором случае значительно выше (800 вместо 100), но ПСП составит 0,8 вместо единицы. При доходе в 100 млн естественно предположить, что ПСП еще больше уменьшится, но даже если она составит 0,5 – абсолютные размеры потребления составят 50 млн руб.