Страница 31 из 40
В ноябре 1813 г. Туссун-паша предпринял новую экспедицию, замыслив отобрать у ваххабитов город Тураба, что на границе между Недждом и Хиджазом. Но опять попал в засаду. Выбраться из окружения ему помог все тот же шотландец, Том Кейс. Во главе небольшого конного отряда он атаковал ваххабитов с флангов. Отбил у них несколько орудий и, открыв огонь по противнику, дал возможность одной тысяче египтян, угодивших в ловушку, выбраться из нее.
Если при освобождении городов, занятых ваххабитами, успех сопутствовал Туссуну-паше, то, оказавшись в пустынной и горной местности, он стал нести ощутимые потери. Продовольствия в войсках недоставало. Египетские пиастры хождения в Аравии не имели. Солдаты, чтобы прокормиться, продавали ружья. На полученные за них деньги покупали хлеб и другие продукты. Участились случаи дезертирства. Воинов перед сражениями связывали, порой, даже друг с другом цепями, группами по 30 человек, чтобы они не бежали с поля боя. Так прошла зима 1813–1814 г.
В мае 1814 г. умер эмир Са’уд. Власть наследовал его сын ‘Абд Аллах. Кампания египтян начала пробуксовывать. И вот тогда-то у Турабы, с войском в 20 тыс. чел., появился сам Мухаммад ‘Али. Сделав небольшое отступление от хода повествования, скажем, что за Мухаммадом ‘Али в Аравию вскоре последовала и его любимая жена (1814), мать Туссуна-паши, – во главе паломнического каравана, численностью в 12 тыс. пилигримов, среди которых находилось и несколько знатных лиц из Константинополя. Багаж ее едва вмещался на 400 верблюдах. Шатровый комплекс, разбитый у горы ‘Арафат, напоминал собой город. Ее же собственный шатер, говорится в сказаниях аравийцев, огромный и белоснежный, походил по великолепию убранства на шатры Зубейды, жены халифа Харуна ал-Рашида.
Среди многочисленной прислуги, сопровождавшей жену Мухаммада ‘Али, имелись каменщики, каменотесы и плотники; 500 человек занимались только обогревом шатров в ее лагере. Несколько десятков верблюдов везли с собой из Египта мешки с семенами разного рода растений, которыми она собиралась засеять то место, на котором стояла «воспротивившаяся ее мужу Тураба».
15 января 1815 г. Мухаммад ‘Али бросил на Турабу всю свою армию. Ваххабиты выставили 30 тыс. воинов, во главе с шейхом Файсалом, братом эмира ‘Абд Аллаха. Поползли слухи о разгроме египтян. На самом же деле все было с точностью до наоборот. Мухаммад ‘Али выманил ваххабитов на открытое место, и буквально скосил их шквальным огнем. Перед началом операции, как гласят предания арабов Аравии, дабы расколоть ряды противника, воинственного и дерзкого, повелел оповестить обитавшие в округе племена, что за каждую голову ваххабита бедуину, доставившую ее, будет выплачена денежная награда. И к вечеру того же дня у входа в его шатер будто бы лежало уже 5000 голов ваххабитов. В последовавшей затем схватке попали в плен еще 300 ваххабитов. Под конвоем их провели через Мекку и отправили в Джидду. Несмотря на обещанную пощаду, 50 пленников закололи у въездных ворот Мекки; 12 человек скончались в пути от полученных ран. Всех остальных по прибытии в Джидду казнили, прилюдно. Телами обезглавленных ваххабитов скормили собак и стервятников. Войско Мухаммада ‘Али потеряло в этом походе 500 человек.
Туссун-паша решил продолжить кампанию. Выдвинулся в направлении Эль-Касима. На помощь ему выступил из Медины отряд кавалеристов в составе 250 человек во главе с Томом Кейсом. Но по пути туда, перед провинцией Эль-Касим, что в 12 днях от Медины, попал в засаду. Тома Кейса окружили, стащили с лощади и разрубили саблями на куски. Но прежде чем умереть, он успел уложить четверых ваххабитов. Так закончилась жизнь легендарного шотландца, оставившего по себе яркий след в истории Аравии. Эмир ‘Абд Аллах Аль Са’уд (пришел к власти в 1814 г.) называл Туссуна-пашу и Ибрагима-агу (Тома Кейса) храбрейшими воинами среди противников-египтян.
Освобождая город за городом, Туссун-паша продвинулся к Эль-Дир’иййе, столице ваххабитов. Будучи вконец измотанными, египтяне предложили ваххабитам встретиться и договориться о мире. Эмир ‘Абд Аллах согласился. Договор подписали в Эль-Касиме. Эмир ‘Абд Аллах признал себя вассалом турецкого султана, отказался от претензий в отношении Хиджаза, и обещал вернуть сокровища, похищенные ваххабитами из сокровищниц мусульманских святынь в Мекке.
Неджд вслед за этим Туссун-паша оставил, и ушел в Мекку. Мухаммад ‘Али Аравию покинул и возвратился в Египет (май 1815 г.). Эмир ‘Абд Аллах, как и договаривался с египтянами, заложников из числа знатных ваххабитов в Мекку отправил. Но вот драгоценности, похищенные из сокровищницы Каабы, не вернул. И начал активные работы по укреплению Эль-Дир’иййи.
Мухаммад ‘Али, извещенный о военных приготовлениях ваххабитов, принял решение организовать против них новую военную кампанию – и бросил в Аравию свежие силы. На сей раз – во главе с 26-летним Ибрагимом-пашой, другим своим сыном. Перед тем, как направить Ибрагима-пашу в Аравию, пишет Х. Диксон, Мухаммад ‘Али провел совещание с генералами. Внимательно выслушав их соображения по захвату Неджда, Мухаммад ‘Али приказал внести в помещение, где проходило совещание, большой ковер, и расстелить его на полу. Затем, поднявшись из-за стола и взяв в руки яблоко, ступил на ковер и поместил яблоко точно посредине ковра. Обратившись к участникам совещания, сказал, что овладеть Недждом, по его разумению, сможет тот из них, кому удастся достать яблоко с ковра, не шагнув на него. После того, как каждый из генералов попытался сделать это, но не смог, к ковру подошел Ибрагим-паша (было ему в ту пору 26 лет). Обойдя ковер со всех сторон, он присел, и стал сворачивать его, пока яблоко не оказалось на расстоянии вытянутой руки. Взяв яблоко, он улыбнулся, и положил его на стол. Тогда-то Мухаммад ‘Али, в присутствии всех своих генералов, и назначил Ибрагима-пашу новым командующим египетским экспедиционным корпусом в Аравии[167]. Мать, прощаясь с сыном, повесила ему на шею четки с бусинками из драгоценных камней – в качестве оберега, а сам он, перед тем как отправиться в Аравию, дал обет не бриться до тех пор, пока не возвратится с победой. Так, повествуют хроники, началась 30-летняя карьера этого талантливого человека.
Офицером-инструктором у Ибрагима-паши, обучавшим его воинов владению огнестрельным оружием, служил француз, полковник Сив (Seve), личность столь же яркая, как и Том Кейс. Он тоже принял ислам, и взял арабское имя Сулайман.
В сентябре 1816 г. Ибрагим-паша выступил с войском из Египта, и 9 октября 1816 г. был уже в Медине. Снял с себя четки-обереги, повешенные ему на шею матерью, возложил их на гробницу Пророка Мухаммада, и поклялся расквитаться с ваххабитами, надругавшимися над Мечетью Пророка.
Надо сказать, что противники люто ненавидели друг друга. Эмир ‘Абд Аллах Аль Са’уд называл Ибрагима-пашу «египетской задницей с мозгами», а тот его, в свою очередь, – «ваххабитской свиньей».
В 1817 г. Ибрагим-паша захватил крупные, хорошо укрепленные Эль-Рассу, Бурайду и ‘Унайзу. Подойдя в апреле 1818 г. к «логову ваххабитов», к Эль-Дир’иййе, столкнулся во время осады города с непредвиденными обстоятельствами, чуть было не обернувшимися для него поражением. Сумум, песчаная аравийская буря, занесла в лагерь египтян пучок горящего хвороста, и швырнула его прямо на шатры, где хранилась амуниция. Возник пожар. Взорвалось 200 бочек с порохом. Огонь объял весь лагерь. Началась паника. Однако ваххабиты, видевшие все это со стен Эль-Дир’иййи, представившейся им возможностью нанести удар по лишенному боеприпасов противнику почему-то не воспользовались. В течение нескольких последующих недель Ибрагим-паша получил подкрепление (подошло из Месопотамии и из Хиджаза), а с ним – и боеприпасы, похищенные у его войска, как он говорил, «коварным аравийским зверем – сумумом». Тогда же на сторону египтян встало и крупное племя бану ‘утайба, вождь которого являлся правителем Эль-Рийада (Эр-Рияда).
167
Winstone, H. V. F. and Zahra Freeth, Kuwait: Prospect and Reality, op. cit., p. 59–60.