Транзит

Несмотря на то, что поезд шёл прямо туда, куда нам надо, то есть в Цюрих, мы, за неимением оных виз, должны были покинуть его роскошные сиденья перед швейцарской границей в небольшом городке Брегенц на австрийской стороне и продолжать путешествие опять нелегальным путём. Хотя даже партизанский способ пересечения границы здесь также был намного более комфортабельным и безопасным, чем в той же Чехии. Надо было лишь сесть в приличный автомобиль со швейцарскими номерами, сделать «швейцарские» лица и переехать её. Никаких пробежек ночью по вспаханному полю, патрулей на джипах, погонь и т. д.

Вообще, с перемещением по суше с востока на запад было заметно, как постепенно меняется к лучшему жизнь и люди именно в этом направлении, а не наоборот. Особенно это отражалось на первых официальных лицах страны, которые встречал на своём пути каждый путешественник: пограничник – зеркало целой государственной системы. Вечно злые и подозрительные белорусские погранцы и таможенники, в старомодной, ещё советских времён, форме с непонятными эмблемами их новой государственности – чистая воля произвола, с вечным выражением Павки Корчагина на лице и убийственным взглядом пропитых глаз, словно в книжках времени расцвета СССР о героях-чекистах, постоянно ищущие «врагов народа» или замаскированных шпионов среди усталых челноков с клетчатыми китайскими баулами, нищих эмигрантов-неудачников, пьяных туристов и остальной всякой всячины, проезжающей в обшарпанных поездах через их республику, за неимением средств на более приличный транспорт, потом сменялись поляками.

«Панове» – поляки – на восточной границе являлись, в большинстве своём, достаточно приятными людьми, хотя и угрожающе носили автоматы Калашникова также советского образца, смешные береты и бравую пятнистую военную форму. Эти уже были, вопреки своему внешнему виду, абсолютно безобидными, с открытой и откровенной склонностью к коррупции по любому поводу, который, кстати, всегда старательно выискивали, в надежде сунуть себе в карман доллар-другой.

«Западные» поляки на выезде из страны только лишь спокойно проверяли паспорта и количество сумок и чемоданов, серьёзно и тщательно. Контроль, контроль, контроль… Вдруг чего… Хотя, видимо, знали, что их «восточные» коллеги уже выбрали и скассировали всё, что можно.

Чехи – первые пограничники в обычной синей полицейской (не военной!!!) униформе, способные, к тому же, иногда улыбаться и вообще вести себя по-человечески. Их присутствие в вагоне означало окончательный выезд из типично восточной зоны – «соцлагеря».

До сих пор не понимаю, как этот маленький народ, находясь так долго во владении советского «социализма», смог так быстро найти все свои западные корни и перестроиться – именно перестроиться, а не «перестроиться» в смысле «перестройки», объявленной господином М. Горбачёвым и ведущей Россию и весь разваленный им же Союз незнамо в какую задницу, лишь бы поднять свой собственный престиж за пределами нашего многострадального государства… Его службы были узнаны и хорошо оценены на Западе… Но об этом когда-нибудь потом…

Далее, на выезде, чехи вообще не проверяют.

Австрийцы пунктуально и придирчиво контролируют только документы, не багаж. Культурно, сдержанно, но достаточно подробно интересуются, куда и зачем едете, на сколько и т. д.

Швейцарцы, о швейцарцы! Богом благословенный спокойный народ. Если пограничный полицейский решил проконтролировать ваш паспорт, паспорт человека, едущего в хорошо вымытом «Крайслере», цвета вишнёвый металлик со швейцарскими номерами или в серебристо-сером ухоженном «Саабе», примерно таком же, в котором, скорее всего, ездит его собственная жена, мама или племянник, это значит, что сегодня страж закона встал не с той ноги или перепил перед службой, что практически нереально, то есть это значит, что в таком виде вы автоматически проезжаете без проблем, а если ещё и с типично местным акцентом поприветствуете пограничника, спросите что-то о погоде и пожелаете ему приятной службы, то проезд вам гарантирован с улыбкой даже на тракторе по железнодорожному мосту… Если, конечно, ваш трактор имеет швейцарские номера… Как выглядят пограничники этого сказочного альпийского государства в поездах, я не знаю, так как при наличии виз я всегда летел в Цюрих или Женеву самолётом, а при их отсутствии встреча даже с этими приятными официальными лицами не сулила мне ничего хорошего.

Дело было уже вечером, когда «Интерсити», пролетев почти восьмисоткилометровую по длине с востока на запад Австрию, на несколько минут тормознул в последнем приграничном городке, чтобы высадить редких пассажиров и, наоборот, взять на борт уже ожидающих на перроне швейцарских пограничников. Раскланявшись с ними в идеально чистом тамбуре, мы с Климом вышли на небольшой вокзал.

Йенс, которому я предварительно позвонил из вагона, уже ждал нас перед входом. Привычно поприветствовав меня, он кинул в мою подставленную ладонь ключи от своей машины и поспешил на тот самый поезд, которым только что приехали мы – отработанная процедура: если всё пройдёт гладко, то мы встретимся уже у него дома, в небольшой деревеньке километрах в тридцати от Цюриха. В случае, если нас всё-таки по какой-то причине будут проверять, он не хочет иметь с этим ничего общего. По обоюдной договорённости, в случае, если я не позвоню ему до условленного времени и не сообщу об успешном переезде или, наоборот, о какой-либо задержке в Австрии, свой «Крайслер» он заявляет как пропажу на следующий день, а так как полиция «находит» его машину быстро и без повреждений, от подачи заявления в суд на похитителей он отказывается, а как выкрутимся из всего этого мы – это уже моя собственная проблема… Но ничего такого, хвала Богу и швейцарской погранслужбе, ещё никогда не произошло.

С нашими измождёнными небритыми лицами и в мятой одежде из венского «сэконд-хэнда» сойти за счастливых швейцарцев было очень тяжело. В багажнике, по моей просьбе, Йенс приготовил нам чистые вещи, одноразовые бритвенные принадлежности и кое-какие деньги в австрийских шиллингах. Отъехав на всякий случай немного обратно, километров сорок в глубь страны по автобану, мы сняли на ночь комнату в маленьком деревенском отеле, который я уже хорошо знал. Мой старательно небрежный швейцарский акцент не вызывал у сгорбленной бабульки-хозяйки никаких подозрений, поэтому она, получив свои деньги, как обычно, вперёд, даже не поинтересовалась нашими именами, просто спросила, во сколько мы будем завтракать, и пожелала нам «Гуте нахт» – спокойной ночи. Проверять кому-либо паспорта в такой глубинке людям обычно даже не приходит в голову, а если бы она и сделала это, то только с целью записать фамилии в гостевую книгу. Кто и для чего должен иметь визу в её страну и как такая виза вообще выглядит, она, без сомнения, не имела не малейшего понятия…

Сытые, побритые, умытые и отдохнувшие, распрощавшись с гостеприимной бабулькой по имени Лотта, около восьми утра мы с Климом уселись в сияющий чистотой тёмно-вишнёвый «Крайслер» и выехали по направлению к границе, идеальным местом для нелегального пересечения которой является Лихтенштейн, находящийся сейчас километров в пятидесяти южнее. Это маленькое альпийское государство находится фактически в составе Швейцарии, не имея с ней внутренней границы и используя швейцарский франк в качестве национальной денежной единицы. Единственную внешнюю границу имеет только с австрийской стороны, но вследствие того, что она находится далековато от оживлённых международных трасс и почти единственными клиентами пограничного контроля являются снующие туда-сюда местные жители и богатые туристы-лыжники, бдительность пограничного контроля в Княжестве Лихтенштейн практически нулевая. Главное просто не выглядеть вызывающе подозрительно сразу на первый взгляд, и пограничник даже не удостоит вас поворота головы. Небезынтересен и тот факт, что многие необразованные нелегалы, пытающиеся проникнуть в Швейцарию, не подозревают об отсутствии Швейцарско-Лихтенштейнской границы и не используют эти вечно открытые «задние двери».