Страница 99 из 152
— О, нет! – уверенно ответила Ева. — Любит она Шейна. И всегда любила. А с Франкиным их связывала работа. И что-то ещё. И это именно то, что я не могу ни определить, ни назвать. Она запрещает говорить о нём плохо, и постоянно защищает его, и как бы я её не убеждала, она говорит, что мы просто ничего о нём не знаем.
— На самом деле, мы действительно ничего не знаем, — констатировал факт Арсений, — но именно он работал с Шейном, а Шейн создал средство стирающее память. И именно его нашла Алька в конфете, которую ты ела. И именно память о том, что произошло стёрли моей матери.
— Арсений, помнишь, в тот день, когда мы катались на коньках, ты просил меня тебе помочь. Ты не сказал, как, но сказал, что это связано с убийством твоей мамы, — напомнила Ева. — Мне кажется, сейчас самое время. Я готова.
И Ева красноречиво посмотрела на портрет черноволосой красавицы, висевший в гостиной, в которой они сидели.
— Да, я даже рад, что ты сама вспомнила, — улыбнулся Арсений, — мне как-то совестно было напоминать. Но, может поднимемся тогда в её кабинет?
— Никогда не захожу сюда один, — сказал Арсений, включая свет в комнате, больше похожей на рабочий кабинет, чем на спальню, которую Ева себе представила, когда они поднимались. И было пыльно, и пахло нежилым, и разбросанные бумаги кучей лежали на столе.
— И заходишь видимо не часто, — заметила Изабелла.
— Мы запретили здесь убираться, хотя здесь и нечего было убирать. Вот эти жалкие клочки — это всё, что осталось, — он показал рукой на стол. — И здесь нет ни одной пометки, сделанной её рукой. Только копии каких-то рисунков и распечатанные листы.
Ева вытащила один из листов снизу. Яркий рисунок, состоящий из трёх, пересекающихся между собой окружностей.
— Это что? — спросила она, протягивая его Арсению.
— Обычная цветовая модель CMYK Три основных её цвета — голубой (Cyan), пурпурный (Magenta) и желтый (Yellow), поэтому CMY — небрежно махнув, давая понять, что ничего ценного, пояснял Арсений, тыкая в соответствующие цвета. — Их называют субтрактивными, вычитательными или отражёнными. И называют полиграфической триадой. А чёрный цвет – буква К, то есть blacК или Key color.
Он ткнул в середину композиции, а Изабелла закатила глаза и недовольно покачала головой при этом.
— Я поняла, из них образуются красный, синий и зелёный, — показала на соответствующие цвета Ева.
— Да, хотя считается, что основные цвета как раз красный, синий и зелёный, и все остальные получаются их них, но вот в полиграфии так. Именно эти краски стоят в любом струйном принтере, — закончил он свою мысль, несмотря на то, что видел, как Изабелла не одобряет его умничанье.
— Здесь, кстати, вот ещё такой же, — протянула рыжеволосая девушка лист.
— Кстати, я вспомнила, именно эта теория поддерживается в вашей легенде о происхождении видов алисангов, — воскликнула Ева.
— Да, — кивнул Арсений, — но это же сказка. К тому же не умная, — снова отмахнулся Арсений.
— А можно для тех, кому в детстве рассказывали совсем другие сказки, повторить? – подала голос Изабелла.
— Не сейчас, — перебила её Ева.
— Какая-то ты стала злая, — заметила Изабелла.
— Правда? И с чего бы? – съязвила Ева в ответ.
— Девочки, не ссоритесь, — перебил их Арсений и улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку.
Но ему в ответ улыбнулась только Изабелла. Ева осталась непреклонной.
— Расскажешь ей как-нибудь на сон грядущий. Давай посмотрим, что здесь ещё есть и чем я смогу помочь, — спокойно сказала она.
— Вот смотри, — Арсений стал перебирать остальные бумаги. — Вот отсканированные пометки, сделанные её рукой.
Ева, не обращая внимания на надутые губы Изабеллы, попыталась сосредоточиться.
— Слишком мало. Всего несколько букв и три нарисованных овала – этого слишком мало. И прочитать вслух из этого я ничего не могу. — Она откидывала в сторону один за другим листки, которые подавал ей Арсений. — Стоп! Смотри, вот этого должно быть достаточно. Даже раскрашено вручную.
Она сосредоточилась, и картинка поплыла. Она вслепую нащупала руку Изабеллы, Арсений схватился за неё сам.
Темноволосая женщина, совсем молоденькая, и совсем не такая как на портрете в гостиной. Черные волосы стянутые на затылке обычной резинкой в хвост. Выбившиеся из него пряди она то и дело убирала за ухо, самозабвенно раскрашивая картинку, прикусив нижнюю губу. В домашней одежде, а не в бальном платье, она бросила один цветной карандаш на стол и взяла другой, когда дверь открылась.