Страница 70 из 152
— Знал ли я что он из вас, из перемещенцев? – не стал придуряться и дед.
— Из перемещенцев? – удивился Дэн.
— Ну, вы же перемещаетесь, а не ходите как все нормальные люди? – ответил дед вопросом на вопрос.
— Ну, мы вообще-то ходим, и на машинах ездим, и на самолетах летаем, как все нормальные люди, — возразил Дэн.
— Но то, что кроме этого еще умеете исчезать и появляться из ниоткуда, ты не отрицаешь?
— Не отрицаю, только откуда Вам это известно? – удивлялся Дэн.
— Не простое это место, Сосновка. Ох, не простое! Аномальное. И если ты думаешь, что такими вещами только уфологии да чудаки интересуются – ошибаешься. Много чего проверяют наши спецслужбы, да не обо всём рассказывают. Вот и я не буду. — сказал дед как отрезал.
— Я и не прошу, — неожиданно резко ответил Дэн. — Только парень ваш не случайно погиб.
— Не случайно он здесь появился, неспроста и его смерть. Я давно это понял. Я с самого начала знал, что он особенный. И если бы я его не усыновил, он бы не прожил и столько. Мне дорогого стоило убедить своё начальство, что обычный он. Но, видимо, были у него враги и помимо спецслужб.
— И они никуда не исчезли, его враги. Но вашему парню, пусть не сразу, не в этот раз, но всё же удалось выполнить задачу, ради которой он здесь появился, — сказал Дэн.
— Так он не умер? – и старик посмотрел на Дэна с надеждой.
Дэн отрицательно покачал головой.
— Я знал, знал, что он стервец хитрый! Я никогда не верил в его смерть, никогда! – и дед не скрывал своей радости. — Я тридцать лет ходил на его могилу, разговаривал с ним, потому что верил, что он не умер. Скажи, он слышал меня?
— Я не знаю, Иван Матвеевич, — пожал плечами Дэн с сожалением. — Правда, не знаю.
— Да, да, я понимаю. Не всё и вам можно говорить, не всё и мне положено знать. Но ты же зачем-то пришёл? – и он посмотрел на Дэна внимательно.
— Я расскажу вам не много, только то, что знаю сам, потому что Вы заслуживаете это знать. Только и Вы, уж, если что-то знаете, что может помочь, поделитесь, — попросил Дэн, и хоть дед не ответил, продолжил, — Эта девушка, Светлана, на которой он женился.
— Евина мать, — уточнил дед, и Дэн согласно кивнул.
— Он вернулся к ней через пять лет, когда она уже заканчивала институт.
— Дай-ка я сам догадаюсь, — перебил его старик. — Это его дочь. Ева. Твоя Ева его дочь?
Дэн снова кивнул. Вся больница, вся деревня, весь мир считал, что Ева – его, и ничья больше, и только Дэн и сама Ева знали то, во что невозможно было поверить – они расстались. И расстались по его вине.
Дэн снова вздохнул.
— Да, она его дочь.
— Я не хочу знать, как он это сделал, мне это не нужно. Но почему девчонка выросла без отца? Его всё же убили? – и дед насупил брови в ожидании ответа.
— Нет, он вернулся туда, откуда пришел. И Ева и есть та миссия, которую он должен был выполнить.
— Бог небесный! Так вот почему в девчонку стреляли, и ведь не где-нибудь, а снова в Сосновке. Её жизнь в опасности? Теперь они охотятся за ней? – видавший виды старый чекист был озадачен.
— Вы знаете кого-то в Сосновке, кто кажется вам подозрительным? Кто, может, проявлял к ней с детства повышенный интерес?
— Мне, доктор, все кажутся подозрительными. Работа у меня такая. Но я понял твой вопрос. Ответить сразу не смогу, зайди, наверно, завтра, хотя, нет, — он поскреб рукой едва пробивающуюся седую щетину на щеке, — Я позвоню.
Дэн улыбнулся и встал, понимая, что разговор закончен.
— Иван Матвеевич, скажите, — спросил он, уже выходя, — а в какой архив Вы сдали те бумаги о пожаре?
— Так в самый центральный, Эмский, — ответил дед и махнул рукой на прощание.
Спускаясь вниз с пригорка, на котором стоял дом, по тропинке, пробитой в снегу и утрамбованной ногами жителей, что ходили по ней изо дня в день, Дэн думал даже не про деда, а про Феликса и про чёрный фургон, в котором ему посчастливилось побывать, спасая жизнь Светланы Васькиной. В фургоне он первый раз услышал, что деревня эта место особенное. От Феликса узнал, что не только Сосновка давно привлекает пристальное внимание людей, которые знают о миссии, которая должна быть выполнена для спасения их народа много больше Дэна. Он и сам очень их интересует. Теперь вот от деда узнал, что привлекала деревня и внимание людей. И в свете высказанного дедом опасения за жизнь Евы, разговор, который состоялся у них с Феликсом, показался ему сейчас более серьёзным, чем он показался ему сначала.
Вчера, после того как все разошлись, они договорились встретиться с Феликсом наедине. Дэн подумал, что разговор будет про Еву, и Феликс если и не предъявит на неё права, то всё равно скажет Дэну что-нибудь вроде того, что он за ним наблюдает, и если что, то Дэн будет отвечать за Еву перед Феликсом. И разговор действительно пошёл про Еву, но неожиданно в другом ключе.
Оказалось, существует целое тайное общество, которое знает много больше и о тайне её рождения и о миссии, которая на неё возложена, чем сама Ева. И у этого общества тоже есть враги, и он, Дэн, им нужен. Конечно, Дэн не собирался верить сыну человека, который представлялся ему жестоким бесчеловечным монстром, ставящим эксперименты над людьми. Но в озвученных Феликсом причинах, по которым он мог бы к ним присоединиться виделся ему здравый смысл. Общество знало много, и готово было поделиться этими знаниями с Дэном, потому что они нужны ему, чтобы не тыкаться наугад. Результат, который может быть получен, имеет несколько вариантов. Не все их них со счастливым концом: погибнуть могут все участники, погибнуть может Ева, задача вообще может быть не выполнена и тогда погибнут все алисанги. Враги общества постараются помешать им в своих интересах, их не интересуют жизни Избранных, им не нужно возрождение Истинных Богов, они хотят привилегий для себя, причём таких, чтобы они могли ими распоряжаться неограниченно, а остальным они были недоступны. Он говорил общими словами, но Дэн чувствовал, что Феликс точно знает о чём говорит, только не может сообщать подробностей тому, кто ещё не один из них. Дэн обещал подумать. И сейчас, осознавая, что жизни Евы действительно угрожает опасность, причины стать членом их тайной организации он считал более чем убедительными.