Страница 116 из 152
— Да, и, если Вы передумали, — сказал его отец, и видно было как невыносимо трудно ему на неё смотреть. — Давайте оставим всё как было. Вернём тело в барокамеру и больше не будем это рассматривать как возможность.
— Нет, — сказала она твёрдо, — мы никого никуда не будем возвращать. Это уже невозможно.
— Но почему? – раньше всех спросила Белка. — Ты не хочешь?
— Я же сказала – нет! – Сверкнула на неё глазами женщина. — Я ни не хочу! Я не могу!
И она произносила каждое слово раздельно и чётко, чтобы ни у кого больше не осталось сомнений, что она действительно «не мо жет».
— И всё же мы желаем знать почему, — опрометчиво ответил Дэн, рискуя вызвать весь огонь на себя.
— Я даже рада, что это спросил именно ты, — засмеялась она зло. — Тебе, наверно, как никому привычно будет это слышать.
Она смотрела на него так, словно он выиграл в лотерею.
— Дорогой, я беременна! – сказала она и снова засмеялась, показывая оба ряда своих белоснежных зубов.
Если бы не звон разбившегося бокала, она бы так и смеялась Дэну в лицо, но повернувшись на звук, и увидев побелевшего мужа, перестала смеяться и бросилась к нему, оттолкнув со своего пути Изабеллу. И не замечая, что стоит в луже вина, не обращая внимание на хрустящие под ногами осколки, она расстёгивала верхнюю пуговицу рубашки, ослабляла галстук, тёрла виски и слегка похлопывала мужчину по щекам. Инстинкт врача в Дэне тоже сработал моментально, и он даже забыл, что совсем растерял всю свою уверенность Он стоял со спины Альберта Борисовича, контролируя происходящее, но стараясь и не мешать. И видел, что эта женщина, испугавшаяся сейчас за мужа, была Анна Гард, и только Анна Гард.
— Святая Либертина, Ал, — выдохнула она. — Как же ты меня напугал!
И она привычным движением прижала его голову к своей груди, но вдруг замерла и аккуратно отстранилась.
— Простите, Альберт Борисович, — сказала она. — Так вы не знали?
Отец Арсения с безжизненным выражением лица помотал головой.
— Наверно, месяца три, может четыре. Я правда, думала, что она вам сказала, — сказала она о себе в третьем лице.
— Господи! – потрясённая Изабелла, невольно издавшая этой возглас и обратив на себя внимание окружавших, в смятении зажала рот рукой.
— Ева, ты не сможешь теперь перемещаться, — понял и пояснил её возглас не менее потрясённый Арсений.
— Совсем? – не поняла девушка.
— Пока, — не знала, как продолжить Изабелла, — Пока не родишь. Ну, или…
— Я не смогу покинуть это тело, — отрицательно закачала она головой. — Оно все силы потратило на то, чтобы сохранить этого ребёнка. Его нельзя поместить снова в спячку.
— Пожалуйста! – вдруг прорвало Альберта Борисовича. — Ева, умоляю Вас!
Он порывался встать в злополучную лужу вина на колени, но Изабелла ему не позволила.
— Умоляю Вас, Ева! – он заплакал. — Сохраните этого ребёнка!