Страница 76 из 188
- Если тебя выпишут, то и парень твой с тобой уедет. А значит, и мне пора, а то и пес мой с голоду сдохнет, и дом выстудится, не прогреешь потом.
- А вы себя хорошо чувствуете? - недоверчиво поинтересовалась Ева.
- Ходить главное могу, а остальное не важно. Кто в моем возрасте бывает здоров?
Еве как-то стало неловко, что из-за нее больному деду придется вернуться в свой холодный дом. Но если Дэн ему помогал, и собаку кормил, и печку топил, то он не бросит деда, даже если уедет сегодня с Евой. Это же Дэн! Он что-нибудь придумает!
- А вы с Дэном уже поговорили? - снова недоверчиво спросила Ева.
- Нет, милая! Не престало мне на других людей надеяться. Весь свой век один я живу. Один и буду доживать.
- А как же Серега? - неожиданно резанула Ева по больному.
- Так нет его больше. Давно нет. Чего ж его поминать? - не дрогнув, ответил старик.
- Расскажите мне, каким он был? - попросила она. - Как они с моей мамой познакомились?
- Это, милая, пусть тебе твоя мамка расскажет, если интересуешься. Не я, - отрезал дед, - Хотя, ты ж говорят, тоже безотцовщина.
Дед неожиданно смягчился.
- Жаль, что не моя ты внучка! Никак ты ей не могла бы быть! Жаль! - дед потер подбородок, сгорбился. И, немного помолчав, неожиданно заговорил.
- Сергей-то, он беспризорником был. Ни отца, ни мамку своих не помнил. Как до нашей деревни добрался, тоже правду не говорил. Но славный был малец! Чем-то даже на меня был похож. Светловолосый был, голова прямо белая, особенно летом. Так волосы на солнце выгорали. И глаза голубые, пронзительные! Да бойкий был такой! Вот прямо как твой доктор! Вечно за всех заступался, да всем помогал. Потому, правда, часто битый ходил, но не унывал никогда. И не сдавался! На своем стоял, если прав был, не собьешь его, упрямца, ничем. Если что задумал - тоже не переубедишь. Вот видимо, как говорят, торопился жить. Сильно торопился!
Дед замолчал, переживая в душе тяжелые для него события. Ева не лезла, молчала тоже.
- Ты вот может не поверишь, а я ведь на его могилу без малого двадцать лет, а чуть не каждый день хожу.
Дед разогнулся, тяжело вздохнул.
- Так оно видно не случайно вышло, что дом мой крайний к кладбищу по Шумной улице стоит. Я куда не иду, так завсегда мимо кладбища. Вот зайду, посижу там с ним на скамейке, поговорю, и дальше, иду.
- Я тоже наше кладбище люблю, - неожиданно созналась Ева, - оно не страшное совсем. А какое-то тихое и умиротворенное. Я бы с Вами хотела на его могилку сходить. Можно?
- Можно. Отчего ж нельзя? Только зима ведь, да и хожу я плохо теперь. Вот ведь напасть-то с ногами! - сокрушенно махнул рукой дед, - Эх, как бы не это!
Ева встала и подошла к окну. Снега навалило не слабо. А она за эти две недели даже на улице ни разу не была!
- Да, снега многовато, - сказала она, снова устраиваясь на табуретке.
- Ну, теперь до весны, - улыбнулся дед, - глядишь и перезимую! А там приедешь и сходим, коли не забудешь! Да там от твоих дедов-то и недалеко. Вот так наискосок забираешь к кривой березе и чуть на пригорок, - дед показывал руками и Еве даже показалось, что она понимает, о чём он говорит.
- Обязательно перезимуете! У Вас теперь цель есть - весны дождаться! - сказала Ева.
Дед улыбнулся, потирая рукой небритые щеки.
Дверь неожиданно открылась.
- Вот ты где! - в приоткрытую дверь боком протиснулся Дэн, - Я тебя обыскался!
Он помахал ей для большей убедительности рукой, подгоняя.
- Иван Матвеич, я договорился, девочка с кухни, Катя, будет к Вам каждый день заходить. Она живет там недалеко, всё равно каждый день мимо ходит. А если решите остаться, она собаку накормит и печку топить умеет. Подумайте! И вот еще что, - и Дэн достал из дедовой тумбочки старый видавший виды сотовый телефон.
Дед замахал руками:
- О, нет, я уж тебе говорил! Этим я не умею пользоваться!
- Спокойно. Все просто, - невозмутимо сказал Дэн и стал показывать деду на какие кнопки и когда нажимать.
Дед отмахивался и учиться не хотел.
- Ты вроде торопился, - напомнил он Дэну, показывая на Еву.
- Да, - сказал Дэн, отступая, - но я еще зайду!