Страница 62 из 188
- Прости,- сказала она, садясь на кровати, и размазывая по щекам всё же потёкшие слёзы, - Я даже представить себе не могла, что это так страшно.
- Ничего, - сказал он, садясь рядом, - Первый раз всем страшно.
- Мне казалось, что меня сейчас увидят. Еще эти ужасные шавки, - она горестно вздохнула, и спрятала у него на груди заплаканное лицо.
- Как ты думаешь, что может случиться со всеми этими людьми? Банда головорезов, которая вырежет всех, включая грудных детей? – спросила Ева, всхлипывая.
- Думаю, всё намного прозаичнее. Будет пожар, - сказал Дэн.
- Пожар? Уверен? – она подняла на него испуганные красные от слез глаза.
- Абсолютно. Ты заметила, как сухо? Как потрескалась земля?
- О, летом здесь часто был такой ад. Трава желтела и засыхала на корню.
- А при хорошем ветре, учитывая, что все строения там деревянные, огню ничего не стоит спалить всю деревню дотла. Речка далеко. С колодцев не начерпаешься.
- А ручей? – вспомнила Ева злополучный ручей, и сама же ответила, - Мы до него даже не дошли. Он с той стороны, еще ниже за холмом, где стоит эта деревенька. Мы можем помочь этим людям?
- Тем, чьи имена ты вычитывала всё детство с памятников? – уточнил Дэн.
Она молча покивала, уже заранее зная ответ, и горестно вздохнула.
- Жаль.
- Не расстраивайся, Плакса моя, они всё равно давно уже умерли, - сказал Дэн.
- Не все, Дэн, не все, - она многозначительно покачала головой, - И никакая я ни Плакса!
- Да, чёртова бабка! – воскликнул Дэн.
- Что будем делать? – решительно спросила Ева.
- Будем пытаться поговорить с Сарой, - сказал он уверенно, - Может быть она как-нибудь прояснит ситуацию. Но здесь мне точно понадобиться твоя помощь.
- Я готова, - незамедлительно согласилась Ева, солдатиком укладывая на свою кровать. Ей так хотелось реабилитироваться в его глазах за проявленную в деревне трусость и за эти слёзы.
- Что даже чаю не попьем? – удивился он. Но она отрицательно покачала головой, и он аккуратно взял ее за руку, - Как скажешь!
Но перенестись они не успели, в коридоре послышались уверенные шаги медсестры – эта Губастая ходила так, словно вколачивала в пол пятками гвозди.
- Дэн, там доктор нужен, - сказала она, заглядывая в палату, и оставаясь стоять в дверях.
- Я сейчас подойду, Катя, - посмотрел на неё Дэн спокойно и выразительно, давая понять, чтобы она оставила их. И хоть она злобно сверкнула глазами, одаривая Еву самым колючим из своих взглядов, Ева ликовала в душе – ей пришлось удалиться.
- Прости, я сегодня дежурю в ночь, - сказал он мягко, - Я вернусь, как только смогу.
- Я буду ждать, - улыбнулась Ева.
И она ждала его так долго, сколько могла. Но он пришёл и сел к ней на кровать, когда ей уже поставили капельницу, от которой ей и так-то всегда хотелось спать, а сегодня зашумело так, словно у неё в голове проложили рельсы, по которым постоянно проносились поезда.
- Дэн, узнай, пожалуйста, что они мне поставили, мне кажется, я сейчас вырублюсь, - успела сказать ему Ева.
И сквозь какую-то серую муть она видела, что он вышел. В этом странном полуобмороке под грохот вагонов она почувствовала, как сняли капельницу. И где-то уже во сне она видела Екатерину Петровну, и заплаканную Дашу. А потом она видела маму, и мама все время повторяла ей:
- Ева, ты слышишь меня? Ева, проснись! Ева!
Она с трудом разлепила тяжеленные веки. Мама? Нет, главврач!
- Ева, ты слышишь меня? - настаивала Екатерина Петровна.
- Дайте поспать! - с трудом сфокусировалась на ней девушка.