Страница 60 из 188
- Если бы! – хмыкнул Дэн, - Я ему про нее рассказывал, а вот она по-хорошему не могла его видеть… если только…
- Если только что? – у Евы была версия, но она хотела знать, что думает об этом Дэн.
- Я подозреваю, она вообще видит всех нас, когда мы приходим к ней в своем невидимом виде. Я даже уверен в этом! Только умеет не показывать вида, и скрывает это очень ловко.
- Да, она видела Сару, которую видеть была не должна. А вас с Арсением и Изабеллой, видимо, на кладбище. Только мне непонятно, а почему она сказала про Неразлучников спросить именно у Арсения?
- Не нравиться мне что-то уже эта бабка! – в сердцах стукнул по краю кровати Дэн, - И с каждым днем все меньше. Она так много недоговаривает!
- И непонятно что ей вообще на самом деле надо. Если ей нужна была помощь, то почему просто было не попросить? Зачем вся эта торговля с кулоном за ее спасение? То она ради Сары это делает, то ради себя. То хочет наконец, умереть, то мечтает еще пожить. Я, честно говоря, вообще ничего не поняла, - пожала плечами Ева, - Зачем нам вообще вся эта ботва?
- Я тоже пока ничего не понял. И как у нее вообще получается управлять своей памятью, появляться, исчезать и чёрт знает, что ещё. Я теперь даже не знаю, чего ждать от неё, но у меня стойкое ощущение, что она дергает меня за ниточки как марионетку, а мне ничего не остаётся как ей подчиняться, а я этого терпеть не могу.
- Я вообще ещё не успела разобраться толком кто такие алисанги, тут уже какие-то шаманки. А я с детства загадки не люблю и в сказки не верю, поэтому чувствую себя мягко говоря, странно, - Ева развела руками, она и правда, ничего не понимала.
- Мне жаль, что я невольно втянул тебя во все это, - он смотрел на неё виновато, и Еве было невыносимо видеть этот взгляд, она опустила глаза, - Я могу… я постараюсь больше не втягивать тебя в это… наверно… если ты не хочешь.
- Нет, ты не можешь! Уже не можешь! - сказала она решительно, - И знаешь, плевать на этот больничный халат, я хочу знать, о чём вы будете разговаривать с Арсением из первых рук, а не в твоем вольном пересказе.
Он грустно улыбнулся и потянув за руку просто прижал ее к себе. Крепко и уверенно. И от его запаха, от его тепла, от его близости, уже такой знакомой и ещё такой неожиданной хотелось плакать или смеяться, или и смеяться, и плакать одновременно. Чувства переполняли её, и она не могла с ними разобраться, и их было слишком много, чтобы она могла думать о чём-то ещё. Она просто прижалась к нему и сейчас как никогда была близка к тому чтобы продать душу дьяволу за возглас «остановись мгновенье!» лишь бы оно длилось вечно. Но никто ничего не предлагал ей за ее душу.
- Мне очень понравилась твоя решительность, но, прости, я уже с Арсением поговорил, - сказал он тихонько.
- Но…, - она отпрянула, - когда? И что он тебе рассказал?
- Только что, - он снова прижал ее к себе, - Не расстраивайся, он знает не больше, чем я. Правда, обещал порыться в своих архивах, а у него там терабайты информации, правда, все на бумажных носителях, так что, у тебя будет время поправиться.
- Но давай хоть на кладбище сходим, посмотрим где жила эта настоящая Купцова и чем занималась ненастоящая, - не сдавалась Ева.
- Ты, знаешь, я подозреваю, что бабка в тот день показала нам то, что хотела показать. Тогда она и видела Арсения, и Изабеллу, а меня даже в неинспирированном виде, когда я выдохнул, чтобы зафиксироваться. Боюсь, это ловушка, - ответил Дэн.
- Да не смеши меня, какая ловушка? – снова высвободилась из его объятий Ева, - Она наверняка хочет, чтобы ты что-то увидел или узнал, иначе не стала бы открываться. А может вообще это получилось у вас нечаянно, и бабка поняла, что вы узнаете что-то, чего не следует, а потому давай срочно путать следы.
- Не понимаю, о чём ты, - посмотрел на нее подозрительно Дэн.
- Я сама не понимаю, - улыбнулась Ева, - но всё равно пошли!
- Подожди, - он наклонился и подняв с пола, нацепил ей на ноги тапки, - Вдруг там придется далеко идти, а ты босиком.
- Я в носках, между прочим, - улыбнулась Ева, - Мне их Даша купила.
- Даша у нас молодец, - улыбнулся Дэн и через секунду они уже стояли на заросшем густой травой холме между редкими могилами.