Страница 46 из 188
Ева очень удивилась, когда она еще не успела перевести дух, вернувшись в свою палату, а ее неуловимый Дэн вдруг пришел сам с двумя обедами на подносе и как ни в чём ни бывало устроился обедать рядом с ней на тумбочке. Есть в тишине было необычно, но и он о чём-то сосредоточенно думал, и у Евы в голове мелькали мысли одна безумнее другой.
- Мне кажется, нам надо поговорить, - сказал он, наконец, когда тарелки опустели, и у Евы тут же встал поперек горла весь ее обед. Перед глазами невольно возник образ несчастной собачки, которую тоже вот так досыта накормили прежде чем утопить. К тому же, если парень начинает разговор с девушкой такими словами, все, дело – труба, похлеще чем у Муму. Она заранее настроилась на худшее и это моментально отразилось на ее лице.
- Что с лицом? – едва взглянув на нее, спросил Дэн, выуживая со дна стакана кусочки вареных сухофруктов.
- Ничего, - как можно более равнодушно ответила Ева.
- Ну, я же вижу, - он как ни в чем ни бывало стучал по дну стакана, перевернув его вверх тормашками. Мягкая разваренная абрикосина нехотя, но все же сползла по стенке стакана прямо к нему в рот, и совершенно довольный собой, он поставил на тумбочку пустой стакан и пристально уставился на Еву.
- Я не все тебе, наверно, успел рассказать и про мою Купчиху, и про Волошинскую, а тебе, я думаю, можно это знать, поэтому я унесу сейчас эту посуду и до самого вечера буду в твоем распоряжении. И про Васькину заодно расскажу. - сказал он и встал.
- Нет! - чуть не крикнула Ева в ответ на это его совершенно невинное телодвижение, и повторила уже более спокойно, но не менее убежденно, - Нет! Посуду санитарка унесет. А не унесет, так хрен с ней, пусть стоит. Рассказывай!
Она уже поняла, что совсем не для того чтобы разорвать с ней отношения начал он свои разговор сакральной фразой «нам нужно поговорить», но чувство тревоги ее еще не отпустило. К тому же она не хотела совершать ошибку, допущенную ей с внезапно онемевшей старушкой. Если решил рассказывать - пусть рассказывает. Здесь и сейчас, никуда больше не отходя.
- Ладно, - легко согласился он, - можно я только кресло к тебе поближе передвину?
Он посмотрел на Еву как на буйно помешанную, которую никакими своими действиями он не хотел сейчас расстраивать. Она криво усмехнулась.
- Ну с чего начать? – спросил он, - С Васькиной?
- Давай с Васькиной, - улыбнулась Ева, потому что только что в ее голове преданное животное не понесли за пазухой топить к лодочной станции, а маленькая беленькая собачка сама, весело махая хвостиком побежала вслед за хозяином прочь из этой деревни. Хэппи энд! Тучи развеялись, и Ева готова была выслушать что угодно.
- В-общем, как я тебе уже сказал, Васькина эта умерла, - и он зевнул, словно это было для него самым обычным делом - вытаскивать с того света неразумных людей, - Глупо умерла. Случайно. Помнишь змею, что сидела у нее в аквариуме на работе?
Ева кивнула, эта змейка ей сразу не понравилась.
- Теперь я понимаю почему она решила ее отпустить. Видимо, действительно, готовилась к отъезду. А поскольку считала ее безобидным полозом, то так со змеей в руках и отправилась куда-то в лес вверх по ручью, - он откинулся и вытянул свои длинные ноги, - Змей тот сначала сидел смирно, но как раз в тот момент, когда она его с руки стала на землю спроваживать толи волю почувствовал, и решил отомстить за годы, проведенные в плену, толи запах свободы ему голову вскружил, но тяпнул он Светку за руку со всей дури и потом только свалил. Девушка укусу этому внимания особо не придала, она и правда, к нему как к домашнему животному относилась, сказала: «Вот дурачок!», и пошла себе обратно. Но по дороге ей стало плохо, она полезла в ручей, чтобы умыться, подумала, что ей голову напекло. Увидела, что из двух крошечных ранок струиться кровь, пыталась ее смыть, потом зажала их рукой и пошла дальше, но в том месте, где раньше, был мост и по краям ручья лежат огромные валуны, она на одном из них поскользнулась, упала, и ударилась головой.