Страница 31 из 188
Как это обычно и бывает от ее участливого сочувствия Еве стало только еще хуже, и она беззвучно зарыдала, уткнувшись в плюшевого зверя.
- Ев, да не расстраивайся, ты, - сказала она, присаживаясь на кровать, и гладя девушку по голове, - Ты, кстати, чего ревешь-то?
- Не знаю, - прогундосила Ева в ответ и громко всхлипнула.
- Эта Танька вечно лезет куда ее не просят, - посокрушалась Ксюха, понимая, что прежде всего это связано именно с ней, - Давай градусник поставь пока.
Ева молча засунула под мышку холодный термометр.
- Нет, Танька она хорошая, - сказала Ева все еще сквозь слезы, - Несчастливая только.
- Вот несчастливая – это точно, вечно ей не везет. Но знаешь, она не унывает. И что хорошая тоже правда. Дурная только, да на мужиков падкая. Так что Ванька ее по делу лупит, но не бросает ведь, хотя из обоих детей ведь ни один не от него, - заговаривала ее Третья.
- А кто у нее мальчики, девочки? – спросила Ева, поворачиваясь и вытирая слезы.
- Так и мальчик, и девочка. Мальчик старший, от первого мужа, но того уже давно и след простыл. А девочке два годика, хорошенькая, прямо загляденье, так та от Ржевского.
- От кого? – не поняла Ева.
- Что Ржевского не знаешь? – удивилась Оксана, - Танька ж по нему со школы сохнет. Виталя Поручин. Не знаешь?
- Поручин? – силилась вспомнить фамилию Ева.
- Ну, да. Его все сначала просто Поручик звали, потом Поручик Ржевский, теперь вот чаще просто Ржевский зовут. Он местный вроде. До сих пор здесь так и живет.
Ева понимала, что речь идет про парня из Танькиных воспоминаний, но вот в жизни его не припоминала.
- Нет, Оксан, я же здесь на самом деле не так много кого и знаю, а кого и забыла уже, - созналась Ева.
- Ну, Ржевского бы не забыла, если бы знала. Да и он мимо тебя вряд ли бы прошел, - улыбнулась Оксанка, - Такой кобелина первостатейный, каких поискать. Ну, и симпатичный. Твоему доктору, конечно, не чета, на этого даже смотреть страшно, прямо… вау! Тот попроще. Но тоже, гад, инфернальный.
- Какой? – засмеялась Ева.
- Дьявольски хорош. Какой, какой, - передразнила Еву Оксана и забрала у нее градусник, - Тридцать шесть и шесть. Давай разворачивайся, уколю, да пойду дальше.
И она встала и стала освобождать из упаковки пропитанную спиртом одноразовую салфетку.
- Ты, я поняла, тоже с Ржевским знакома не понаслышке? – спросила Ева, понимая, что к чему.
- Да, не понаслышке, - снова передразнила ее Оксана, - Но мне можно, я девушка свободная. А он, если что, и, правда, хорош, скажу тебе по секрету.
Ева развернулась и уставилась на нее с интересом.
- Во, видишь, плакать перестала, глаза блестят. А то лежит она тут, скулит не понятно об чем, - улыбнулась Оксанка, - Давай поправляйся! Если что надо – зови!
И вышла.