Страница 127 из 188
- Понимаю. Это что-то типа высокой кухни для гурманов. Вычурно, с претензией, но совершенно несъедобно, - улыбнулся он, подходя ближе и засовывая руки в карманы. Солнце светило прямо ему в глаза, он щурился.
- Да. Или как интерьер жилища какого-нибудь именитого дизайнера. То весь дом изнутри листовым железом отделан, то лестница из штабелированного стекла, - поддержала Виктория, стараясь говорить чуть громче и понимая, что ее голос с этим справляется.
- Видимо они так устают делать одно и тоже – стандартный евроремонт за евроремонтом, что просто задыхаются от банальности, им так хочется придумать что-нибудь необычное, - ответил Дэн, размышляя о дизайнерах.
- Устают выражаться понятными словами и начинают придумывать свои собственные, к сожалению, часто понятные только им самим да кучке посвященных - копающихся в их творчестве специалистам, - улыбнулась Виктория, комментируя литературный труд.
Краем глаза она видела, что бабушка с отцом вышли. Они остались одни.
Дэн подошел к стеклянным дверям за которыми открывался вид на холмы с виноградниками.
- Вид прямо завораживает, - искренне восхитился он.
- Да, ещё бы вон там внизу полосочку моря, и цены бы ему не было, - подъехала к нему Виктория и неожиданно легко поднявшись с кресла, толкнула дверь и вышла в сад.
- В принципе вон тот густой туман внизу вполне может сойти за море, - показал рукой Дэн, подойдя к краю небольшой площадки за домом, где остановилась девушка.
- Нет, ничто не может сойти за море, кроме самого моря, - твердо возразила Виктория.
Он наклонил голову на бок и так и повернулся к ней, словно у него заклинило шею. Это было смешно. И мило.
- Я знаю, знаю. Ты, наверно, думаешь, мы тут зажрались. Жалуемся, что море не видно из каждого окна, хотя до него отсюда всего-то несколько километров - пешком можно дойти. Но вот знаешь, как бы я себя не уговаривала, а его все равно не видно. И меня это расстраивает. Иногда ветер приносит его запах и если закрыть глаза, то можно почувствовать соленые брызги на своем лице. А если прикрыть немного руками уши, то можно услышать даже шум прибоя.
И она протянула руки и нежно приложила их к его ушам.
- Слышишь? – спросила она таинственно.
Он невольно опустил голову вниз и взгляд его уперся в единственное доступное ему место между двух её протянутых к нему рук. Она убрала руки, откинула назад волосы и медленно вдохнула. Медленно, тяжело, глубоко, не торопясь она набрала полные легкие воздуха, словно стараясь что-то почувствовать, и грудь ее при этом поднялась так высоко, что чуть не выскользнула из декольте под его остановившимся взглядом. Она так же медленно выдохнула и невинно спросила:
- Чувствуешь?
Она видела - он чувствовал. Глазами чувствовал, как нежна и тепла ее кожа, как упруга и привлекательна ее грудь. Ей хотелось прижать к ней его руку, чтобы он почувствовал, как бьется её сердце. Но он сам протянул руку и аккуратно освободил из жестких рюшей запутавшуюся прядь её волос.
- Нет, - сказал он и посмотрел ей прямо в глаза, - Море не чувствую, а вот елкой точно пахнет.
И с подозрением уставился на растущее у двери дерево с иголками.
- Это кипарис, - сказала Виктория разочарованно, - Елки пахнут по-другому.
- Да, точно! Ёлки пахнут Новым годом! – улыбнулся он радостно. И тявкнул. Мог бы тявкнуть, так радостно и беззаботно он сейчас выглядел, как тот щенок что бежал к ним сейчас из-за кустов и радостно лаял.
- Гектор! Мальчик мой! Где же ты пропадал? – Виктория бросилась обнимать повизгивающего от переполнявших его эмоций щенка, - Бабушка! Гектор вернулся!
Она крикнула это громко как могла и давно уже голос её не звучал так чисто как в этот замечательный день. Гектор был очень общительным щенком, и он с одинаковым чувством лизал всех прибежавших на крик домочадцев, и Дэна заодно. И все были счастливы и наобнимавши Гектора со слезами на глазах стали обнимать друг друга. И даже бабушка расплакалась от радости.