Страница 54 из 162
— Не меня ли ждете, молодой человек?
— Аркадий Виленович! — пожал он руку своего руководителя.
— Доктор Майер! — в обычной своей манере поприветствовал его Шейн.
И они пошли по направлению к больнице, смешавшись с немногочисленными пассажирами прибывшего поезда.
— Что-нибудь успел? — спросил Шейн.
— К сожалению, нет, — смущенно ответил Дэн, понимая, что Шейн спрашивал его о Купчихе, — была моя смена в больнице, и работы было много.
— Ну, ничего-ничего, — успокоил его учёный, — надеюсь, у нас ещё есть время, — и многозначительно улыбнулся.
В вестибюле больницы они разошлись. Шейн пошел к кабинету главврача. Дэн не спрашивал, так как не в его привычках лезть не в своё дело, но кажется, Шейн останавливался у Екатерины Петровны, когда приезжал сюда.
— Сегодня я работаю наверху, если что, — сказал Дэн, уже направляясь к лестнице.
— Да-да, я скоро поднимусь, — махнул ему Шейн.
Пока шли до больницы, Дэн вкратце рассказал, что в целом состояние бабульки хорошее. Ела с аппетитом, давление, как и раньше, в норме. Говорить пока много не говорит, возможно, из-за ослабевших голосовых связок, возможно, по привычке. Постовая медсестра с утра доложила, что спала она хорошо и ничего странного или необычного замечено не было.
От себя Дэну добавить было нечего, тем более работы действительно было много, и с учётом его вчерашнего недосыпа усталость сморила его уже к девяти вечера. Кроме как дать указание постовой медсестре с больницы следить за старушкой, его больше ни на что не хватило. Правда, было одно небольшое событие, которое вроде не имело прямого отношения к их работе, но самой бабки касалось, поэтому Дэн им заинтересовался.
После всех этих дневных волнений, когда Купчиха очнулась и заговорила, все в доме престарелых только и говорили, что об этом. Для постоялиц, которые сами могли ходить, за счастье было навещать лежачих и новости эти рассказывать. И вот шёл Дэн после ужина по коридору к себе, когда услышал, как две бабульки в одной из комнат общаются.
— А я тебе, говорю, Зина, с Дубровки её сюда привезли, — говорила та, что сидела на стуле у кровати.
— Что ты мне не знамо что говоришь, — отвечала ей другая с кровати, — я тут с первого дня, как открыли эту богадельню. Я тут одна лежала, когда Купчиху эту привезли. Наша она, Сосновская. Дом её раньше выше по ручью стоял.
— Где выше-то? Там фабрика стоит, — не унималась собеседница.
— Так фабрику то на месте её дома и построили! Какая ты, право, Вера, настырная, — отвечала ей Зина. — Фабрику нашу даже не построили, а пристроили к их заводу. Там такое поместье у них у Купцовых раньше было!
— Тебе-то откуда знать, ты со своим Толькой, когда приехала, фабрика уже стояла, — возражала посетительница.
— Так я на той фабрике отработала не один год, а там и вся ихняя утварь, и вензеля их везде. Видела, комод у неё в комнате стоит? — спросила хозяйка комнаты.
— Да я сроду к ней не ходила и не пойду! — возразила гостья.
— Я если бы ходила, видела бы, что на комоде буква «К» там, завитушками разными вырезана. Вот такие и на фабрике были. А эта старуха вроде Купцова того младшая дочка, незамужняя. А жила она в доме престарелых в Дубровке, пока этот у нас не открыли, — закончила хозяйка комнаты.
— Так, а я что говорю! Я ж говорю, что с соседней деревни её привезли, а ты мне «местная она, местная», — старушка поднялась, переставила стул на место. — Уберу, а то убьешься ещё об стул-то. Ну, пойду я к себе, а то там кино уж, поди, началось. Тебе телевизор включить? — обратилась она к хозяйке.
— Да я сама, — показала она на пульт.
— Ну, бывай! До завтра! — сказала гостья уже в дверях.
— Да, а завтра кто жив будет! — махнула ей на прощанье хозяйка.