Страница 121 из 162
- В том-то и дело, что нет! Она не знала. А он знал! – ответил Дэн.
И пока все, молча, переваривали полученную информацию, Дэн решил добавить еще кое-что.
- Я не знаю, мам, ты заметила или нет, но у нее очень необычные глаза. Цвет глаз. Она говорит, что это единственное, чем она похожа на отца.
- Судя по всему уже нет, - задумчиво сказал отец, - Уже не только цветом глаз.
- И какие же у нее глаза? – обратилась Алька к матери, но, когда та только пожала плечами в ответ, посмотрела на Дэна.
- Синие, - сказал он.
- И что в этом необычного? – удивилась сестра.
- Надо было идти со мной, посмотрела бы сама, - огрызнулся он.
- Ну, мама была с тобой, что-то ничего необычного не заметила, - передразнила его сестра.
- Там и без ее глаз было на что посмотреть, - ответила София.
- Например? – не унималась сестра.
- Тебе же сказали: надо было идти самой! – обрезала ее мать.
- А какого цвета были волосы у ее отца? – вдруг спросил Герман.
- Я не знаю, - пожал плечами Дэн.
- Что-то мне подсказывает, что все намного серьезнее, чем я изначально предполагал, - приуныл отец.
- Только не вздумай никому ничего сообщать! - выпалил Дэн, но потом подумал и добавил, - Пожалуйста!
- Да я и не собирался. Успокойся, Дэн! - ответил ему отец.
- Ты сам-то тоже особо не распространяйся пока, - уточнила София, - И ты тоже!
И она строго посмотрела на сестру.
- Я!? – удивленно уставилась на нее Алька, - Оно мне надо?
- Надо, Аля, надо! Пошли-ка, я посмотрю, что ты там делала с ее кровью, - неожиданно сказал ей отец, вставая, - Пошли!
- Ну, пап! – заныла Альбертина, - Может уже не сегодня?
Но видя его непреклонность, нехотя поднялась и побрела за отцом.
Когда Дэн тоже поднялся и сказал, что ему пора возвращаться, София вдруг спросила:
- Скажи, это у нее тот самый медведь, который поселился у тебя в комнате в воскресенье?
- Да, - сказал он и почувствовал, что начинает краснеть, - Мама, ты слишком часто бываешь у меня в комнате!
Она улыбнулась, и, погладив его по плечу, сказала:
- Не начинай со лжи. Если она тебе дорога, скажи ей правду, какая есть, и тогда ты точно будешь знать, что тебе делать дальше.
Он кивнул и вернулся.
Когда родители в шестнадцать лет сказали Дэну, что он не совсем человек, он был в таком шоке, что пообещал себе, что своим детям он скажет это как-нибудь мягче. Как-нибудь постарается их подготовить заранее. В-общем, что-нибудь придумает. Но о детях ему еще думать было рано, поэтому и над этим вопросом он никогда больше голову не ломал. И сидя сейчас у кровати Евы, он понимал, что не знает, что ей сказать. Как ей это сказать? Когда сказать? Да и надо ли?
Ева спала. Он тоже пытался прикорнуть в своем неудобном кресле, но эти мысли не давали ему покоя. Что она вообще за существо? Кем был ее отец? Может попытаться его найти? И почему все говорят о том, что у асов с людьми не может быть детей, но она ведь родилась? Он вспомнил схему в учебнике Школы АлиС, где было показано, что сущность алисанга могла существовать только в теле алисанга, а на сущности алисанга в теле человека был поставлен жирный красный крест. Еще один такой же крест стоял на сочетании тела алисанга и сущности человека. Дэн никогда не хотел этого знать. Его никогда не интересовала вся эта теория и ее подробности. Он просто принял себя таким, каким он был, просто пользовался тем, что ему было доступно, и никогда не хотел знать об этом больше. Теперь же мозг его мучительно пытался припомнить полученные знания. Он попытался обратиться к Лулу, но знания об алисангах в нее подгружать было запрещено. «Инициация — это клиническая смерть», - вспомнил он слова отца. Их что там реально убивали на этом странном обряде? Он помнил его как во сне. Их вводили всех в какой-то транс, и в этом странном состоянии он слышал только свое имя - Даниэль. Еще им давали какой-то странный на вкус напиток. Жуть какая-то! И он встал, чтобы прогнать неприятные воспоминания.