Долгая полночь

Жанна подумала, что здесь он ошибается, но ничего не сказала.

– И я бы, – продолжал рыцарь, – вместо вопросов о духах лучше посмотрел бы назад.

– Мне трудно это сделать, – Жанна и впрямь не могла повернуться – ведь тогда она упёрлась бы носом в грудь Берта.

Берт остановился и натянул поводья.

Они как раз въехали на высокий зелёный холм из тех, под которыми, как считается в Англии, живут эльфы. Отсюда открывался прекрасный вид – и Жанна увидела далеко-далеко на дороге одинокого всадника в сверкающем доспехе.

– Быть может, он нас уже заметил, – сказал Берт. – Быть может, нет. Я не обладаю твоим чутьём, фея, но знаю только одного человека, который будет в одиночку преследовать нас.

– Солнечный рыцарь... – протянула Жанна.

– Дальше будет развилка. Мы свернём на одну дорогу и попросим Дердаэль, чтобы он поехал по другой.

– Дердаэль не ответит. Она никогда никому не отвечает.

– Тогда попросим кого-нибудь другого, – не смутился Берт. – Ты же ведьма, должна знать, кого стоит просить об удаче.

– Никого, – буркнула Жанна. Берт дал шенкелей, и конь зашагал вперёд. – Ни один из духов и пальцем не шевельнёт без платы, а у нас не найдётся ничего достойного, чтобы заплатить им.

– Тогда справимся своими силами.

Он свернул на левую тропу.

Когда перевалило за полдень и жара стала донимать совсем уж тяжко, Берт повёл коня в тень деревьев. Жанна облегчённо вздохнула. Дольше находиться под солнцем она не могла.

– Для верности, конечно, стоило бы оставлять тебя связанной, ты ведь уже показала, на что способна, – сказал Берт, доставая из сумок остатки утреннего кролика. – Да только король вряд ли обрадуется, если твои руки останутся синими и распухшими. Не желаешь мяска, фея? Вот тебе лучший кусок, – он протянул ей холодный шмат. Жанна не стала спорить и впилась в него зубами. – Видишь вон там город?

Жанна посмотрела и увидела далеко на горизонте крыши домов. Берт устроил привал на вершине холма, дальше же снова тянулись низины.

– Сен-Лоран Медок, – сказал Берт. – Как считаешь, фея, стоит ли нам туда заезжать?

– Удивлена, что ты вообще спрашиваешь, – колдунья вытерла руки. – Зачем тебе моё мнение, сэр Ламберт Клиффорд? Ты ведь всё равно поступишь по-своему.

Берт покачал головой.

– Я умею думать.

– Как ты переправился через Жиронду? – поинтересовалась Жанна и легла на траву, раскинув руки. По телу пробежала приятная истома – после стольких часов в седле, да в неудобной позе и с верёвками на кистях это было настоящим наслаждением.

– Я назвался и сказал, что у меня срочное дело, которое не терпит отлагательств, – Берт ухмыльнулся. – Фамилию мою простой люд знает, а вот с именами у него туговато. Не думаешь же ты, что какой-то там йомен будет помнить всех Клиффордов, разве что если работает на их земле? Да плевать он на это хотел с высокого дерева. Куда важней для него запомнить имена шлюшек из соседнего городка, которые дадут распластать себя на скамье за шиллинг. Вот их да, он помнит. А благородных – нет. Так что они рады были услужить, а когда я показал меч с личной отметкой короля на клинке, то и вовсе забегали, как муравьи. Сел я на очередной паром и вот теперь перед тобой.

– Лучше бы я тебя так и не увидела.

– И всё же видишь.

– Увы, – Жанна помотала головой. – Нам не стоит показываться в Сен-Лоран Медок. Нам не стоит заезжать вообще в какой бы то ни было город.

– Почему?

– Ты когда последний раз выезжал дальше пяти льё от Монтендра? – вздохнула Жанна.

– По большей части никогда за всё время, что там пробыл, если не считать Руайяна. Поэтому я и спрашиваю тебя о городе, – сощурился Берт.

В разумности ему отказать было нельзя.

– Ты ведь видел, что творится в Руайяне, – тихо сказала Жанна. – Там, на севере, где чума ещё не настигла всех, чужаков не пускают в деревни. Здесь она везде, и в городе ты найдёшь лишь мертвецов. Даже воду не стоит там брать – кто знает, что завелось в колодцах? В мёртвой деревне меня укусил накер. Что будет здесь – я не знаю.

Берт задумчиво посмотрел на тонущий в дымке город. Его и городом-то называть было трудно – так, деревня на подступах к Бордо. Но чума уже коснулась его, уже начала убивать, а значит, ехать туда опасно.

– Ладно, – наконец сказал он. – Убедила, фея. В Сен-Лоран Медок мы не поедем. Но тогда тебе придётся есть плохо прожаренных кроликов и пить воду ещё долго.

– Зато меня не искусают потусторонние твари и не утащат с собой мертвецы, – буркнула Жанна. – А воду я и так предпочитаю вину.

Берт не ответил.

Жанна вновь отвернулась. Можно было бы, конечно, предложить въехать в город, а потом сбежать, когда поднимется суматоха. Но в Сен-Лоран Медок наверняка есть английский гарнизон, а уж те постараются не выпустить странную парочку. И плевать они хотели на награду с четвертованием – они ведь не знают Изгоняющую в лицо.

Сбежать в одиночку будет проще, а вдобавок по пятам за ними ехал Солнечный рыцарь. И встречаться с ним сейчас, в этом состоянии, Жанна вовсе не хотела.

Время ещё будет.

[1] «Я есть тот, кто я есть, милая Жанна» (лат.)

[2] Из цензурных соображений перевод не приводится (старофр.)

Глава 18

— Смотри в оба, фея, — сказал Берт. — Здесь на каждом шагу английские разъезды. И если они поймут, кто мы такие, то уж поверь, меня убьют, а тебя потащат к королю.

— Для меня не изменится ничего, — фыркнула Жанна. Она сидела на лошади перед пленителем, а тот аккуратно придерживал её от падения. Руки колдуньи всё так же были связаны за спиной.

– Разве нет? – рыцарь хмыкнул. – Толпа крестьян и какой-нибудь тупоголовый баронишка. Неужели с ними будет лучше?

– От них уйти всяко будет проще, чем от тебя.

— Рад, что ты оценила мои старания, — Жанна спиной ощутила, как он улыбнулся. – И всё равно на твоём месте я бы опасался англичан до того момента, как ты наденешь платье из алого с золотом шёлка.

– Мне нравится и синий с серебром. А лучше всего — простой дорожный серый цвет.

– Он, конечно, имеет немало преимуществ. Но не сейчас. Смотри — видишь?

Жанна посмотрела вперёд и выругалась. Дорога упиралась в мост, перекинутый через небольшую речушку, а на обочине у полуразвалившегося фургона сидели солдаты. Рядом виднелись пустые бочонки и даже пара кубков.

-- Бургундцы, – прошипела колдунья, заметив герб на одеждах.

Берт говорил про английские разъезды, но ошибся. Впрочем, бургундцы были даже хуже.

– А ну-ка, ребятки, подъём, у нас гости! – скомандовал один, одетый побогаче и получше. В отличие от остальных, довольно молодых, у этого в волосах уже пробивалась седина.

– Подыграй мне, госпожа фея, – тихо произнёс Берт – так, что Жанна едва услышала его. – Мы сейчас на одной стороне, и если победят они, ты будешь биться под их телами до самого вечера, а потом тебе перережут горло. Поняла?

Жанна кивнула. При всей её нелюбви к сэру Ламберту сейчас он вновь был прав.

– Я сэр Ламберт де Клиффорд, еду по срочному делу в Бордо, – уже громким голосом заявил рыцарь. Он говорил на столичном французском. – По какому праву вы нас задерживаете?

Лица бургундцев вытянулись.

– Прошу простить, господин, – пробормотал старший, сильно коверкая произношение. – У нас приказ – никого не пропускать по этому мосту. Чума...

– Мне кажется, граф де Ноуван будет очень недоволен, если из-за вашей глупости его свадьба задержится, – сварливо заявил Берт, подводя коня к старшему. Остальные глупо смотрели на него, пытаясь понять, что же происходит.

– Это сама фея Дау, верхом на коне Морварке, вышла из океана, чтобы стать женой смертного! – продолжал Берт. – Разве вы не видите?

Их было десять. Двое арбалетчиков с оружием наготове. Семь крепких здоровых парней с короткими пехотными мечами, разрешёнными простолюдинам – бургундское ополчение, такое же, как в любой другой области Франции. И седой командир, мнущийся и опускающий глаза в землю, как провинившаяся служанка.