Страница 43 из 64
- Альт, может, в кустах пересидим? Авось, снайпер сам выйдет к нам.
- Давай туда, там погуще.
Мы переждали некоторое время в камышах, но никто не объявился. Прождали бы до заката, если бы не мороз с сыростью. Тем более у снайпера мог оказаться тепловизор.
Согнувшись в три погибели, мы взяли курс на север, к станции Янов. Обнаруживать аномалии трудности не составляло. Над ними витал ядовито-зеленый пар, а воду в таких местах не покрывал лед. Темная муть шипела и лопалась, а, где таилась “газировка”, и вовсе кипела.
Позади нас истошно заорали, в воздух и по зарослям ударили очереди свинца. В ответ проревел болотник. Крики, рыканье, выстрелы, визги, рев - все смешалось в дикой какофонии, заставляя кровь в жилах стыть. Мы с Альтом, как заговоренные, пялились в сторону бойни, словно забыли, что у нас есть ноги, которыми не мешало бы воспользоваться. Миледи скулила и жалась к Альту. Мы не сдвинулись, даже когда все стихло. Я ждал, что вот-вот камыш разойдется и на нас, шлепая по влажной почве, помчится болотник.
- Вернемся? - предложил Альт.
- В своем уме? Жить надоело?
- Ну, знаешь, снайперка на дороге не валяется.
Чуть помолчав, сталкер добавил:
- Возможно, болотник ранен или убит. Слышал, там стрелял не один человек?
- Ни к чему испытывать судьбу лишний раз. У нас тоже немало поговорок. К примеру, жадность фраера погубит.
Альт тряхнул головой и закивал:
- Да, ты прав, ты прав. Завтра подберу.
Я не узнавал Альта. Что он так за винтовку уцепился? Сталкер не замедлил с разгадкой:
- Знаешь, снайперу к Монолиту пробраться куда легче.
Вот те на! Оказывается, и Альт заражен идеей построить жизнь с помощью всемогущего камня. Его тоже поглотила Зона. Рассудок еще боролся, но это вопрос времени. Если Альт останется в Зоне, то рано или поздно отправится к АЭС. Он знает Зону вдоль и поперек, лишь ее сердце остается белым пятном.
Альт взмахнул автоматом, приклад обрушился на шею излома. Монстр уже поднялся на колени, но удар впечатал его в грязь. Может, за Альта говорил мутант?
Я посмотрел на лицо излома - почти человеческое. Возможно, мутант и чувствует, мыслит, как я, а мы поступаем с ним, как со зверем. Оправдываем себя тем, что монстр охотится на людей, когда сами же на него охотились. Получается, он имел полное право убить нас? Забавно. Черное вполне может оказаться белым. Смотря под каким углом смотреть, каким догмам быть подверженным.
До лагеря ученых мы добрались быстро. От костра остались дымящие угли. Охранник-“свободовец” сказал, что мосластый увел друзей на восток. Все сходилось. Пусть земля им будет пухом.
Я попросил Альта подождать снаружи, отдал ему оружие и понес излома ученым.
Озерский при виде монстра ахнул, всплеснув руками, и чуть не грохнулся в обморок. Герман скупо улыбнулся, подскочил ко мне и начал выстреливать короткие команды: неси сюда, ложи здесь да так, осторожней с экземпляром.
Я опустил излома в прозрачный гроб и поделился сомнением в том, что пластик удержит мутанта. Герман отмахнулся, понес научную околесицу о наноматериалах. Пришлось перебить и сослаться на плохое самочувствие. Мавр сделал свое дело, мавр может идти спать. Сбежит мутант или нет, меня волновать не должно. Пусть только попробуют не выполнить обещание, разнесу все к чертям собачьим.
В лабораторию забежал Новиков, торопливо пожал мне руку, крепко пожал, и бросился к излому.
- Живой? - не поверил он глазам.
Ох, как они забегали, засуетились! Зазвенели пробирки, защелкала клавиатура. Герман подсоединял проводки к уродливому черепу излома. Новиков вертелся у компьютеров. Озерский готовил шприцы для взятия анализов и шприцы с Бог знает чем. Обо мне забыли. Я был лишним. Я громко кашлянул - не помогло. Прокашлялся еще громче. Озерский на миг удостоил вниманием. На миг, я и пикнуть не успел.
- Надеюсь, вы не забудете о данном обещании? - надрывая саднящую глотку, спросил я. - Телепатия - это многообещающе, но следовало бы сначала закончить первое исследование.
Казалось, мои слова потонули в пустоте. Оставалось надеяться на порядочность и память ученых.
Из бункера я вышел раздраженный и злой.
- Что-то случилось? - встревожился Альт.
- Надеюсь, что нет.
ГЛАВА IX
- Бог мой, как тяжко ожидание! - воскликнул я, облокотился о стол и подпер рукой голову.
Эксперимент ученых над приматом закончится не ранее, чем через два дня. Времени предостаточно. Чтобы не тяготиться бездельем, я занял себя поисками артов. Уже с утра отправился с Альтом к фабрике-кухне на окраине Припяти и прилично обогатился. Самый клад оказался в подвале, куда до нас никто то ли не догадался, то ли не отважился слазить. Хоть теперь для меня арты значили не так уж много, при их виде душа по-прежнему трепетала. Во мне пробудился коллекционер. Набив контейнеры, мы вернулись на Янов, прикупили горячих напитков, сигарет, закуски и осадили столик в углу. Я сел так, чтобы видеть оба входа. На всякий случай.
Альт налил по сто грамм, спросил:
- Хочешь историю?
Мне было все равно, кого и что слушать, потому я кивнул со словами:
- Давай, Сократ, мочи.
- Это Путин мочит, а Сократ доказывает путем конструктивного диалога ошибочность суждений оппонента.
Я поднял брови, взглянул на Альта исподлобья. Водка на сталкера действовала своеобразно. Если большинство мужиков от нее глупели, то Альт становился академиком.
- Слушай, короче. Жил в одно время ходжа Насреддин - хитрый малый. Простой, как валенок, но мудрый, как Пророк Мухаммед. Многим помогал делом или советом, только имел неудобную прихоть: какую вещь не попросишь, он велел прийти за ней завтра. Как-то его спросили, почему он такой вредный. Ходжа ответил: “Я не даю просимое сразу, чтобы просящий осознал цену получаемого”.
Я трижды вяло хлопнул в ладоши.
- Замечательная сказка, Альт! Только неужели ты думаешь, что я не знал, насколько мне дорога жена с дочкой?
- Мы ни в чем не можем быть уверены, пока не испытаем себя. Я вижу не просто страх потери родных. Ты готов умереть за них.
- Да, готов. И Зона мне тайны не раскрыла.
- Ты просто еще не понял.
Я фыркнул. С философом, конечно, не поспоришь, однако я останусь при своем мнении.
В зал вошел плечистый сталкер в комбезе “Сева”. В руках - большая коробка. Он торжественно вручил ее Гавайцу, тот отстегнул пачку долларов.
- Гудбай, - бросил сталкер, отсалютовал и ушел.
Гаваец некоторое время возился в своей комнатушке, после чего вышел в зал, сияющий, как солнце.
- Итак, девочки, приступим к созданию праздничной атмосферы, - произнес он и растянул перед собой гирлянду.
- Это еще что за сюрприз? - удивился я.
- Забыл? Неужели? - поразился не менее моего Альт. - Сегодня же двадцать восьмое! Новый Год на носу.
Я сник. Семейный праздник вдали от семьи. Какое тут веселье? Впрочем, Гаваец - молодец, для нас же старается.
- Пойдем? - спросил я.
- Новый Год - не мой праздник, но, думаю, если повешу пару фонариков, Аллаха не предам.
Станция зашумела как никогда. Гаваец только успевал раздавать гирлянды, колокольчики и прочие украшения. Разноцветными огнями вспыхнули оба главных входа, потолок, окно кассы. Колокольца извещали об открытии входных дверей. Со стен улыбались деды Морозы и снеговики, зеленели пластмассовые еловые ветки. Арки межкомнатных порталов сверкали пушистым “дождиком”.
Когда огни гирлянд начали бегать наперегонки, вихриться в вальсе, с улицы вошел Яр. Застыл, похлопал глазами, стянул противогаз и воскликнул:
- Опа, теперь у нас тут дискотека!
Сталкеры загоготали. За последний час лица у всех посветлели, подобрели. Мы забыли об оставленном за кордонами, о недружелюбной Зоне, о нахватанных радиках и, быть может, невосполнимых потерях. В тот момент я проникся симпатией к каждому. Вокруг меня были не преступники, а братья.
Вдруг свет потух, включился аварийный, красный. Все замолкли. Гаваец прокричал: