Первое мая

Гордон вдруг бросился навзничь на постель. Он лежал совершенно неподвижно, словно бездыханный. Его рот, по привычке чуть приоткрытый, сейчас придавал лицу беспомощное, жалкое выражение.

- Что с тобой? - поспешно спросил Дин.

- А, черт!

- Что случилось?

- Все, черт подери, все, что только хочешь... - в отчаянии воскликнул тот. - Я пропадаю, Фил! Конец! Крышка!

- Да что такое?

- Я погиб. - Голос Гордона дрожал.

Голубые глаза Дина оглядели его на этот раз более внимательно, оценивающе.

- А ты и вправду неважно выглядишь.

- Еще бы! У меня вся жизнь исковеркана. - Гордон помолчал. - Лучше уж рассказать все как есть... Впрочем, может, тебе неинтересно?

- Ничего подобного, валяй рассказывай. - Однако предложение звучало не слишком настойчиво. Поездка в Нью-Йорк была задумана Дином с целью поразвлечься, и вдруг тут этот Гордон Стеррет со своими неурядицами... Это было досадно.

- Валяй! - повторил, однако, Дин. И прибавил вполголоса: - Выкладывай уж, что у тебя там.

- Так вот, - неуверенно начал Гордон. - В феврале я возвратился из Франции, месяц провел дома, в Гаррисберге, а затем приехал сюда, в Нью-Йорк, чтобы поступить на работу. Устроился в одну экспортную фирму. А вчера получил расчет.

- Расчет?

- Сейчас я тебе объясню, Фил. Я хочу рассказать все начистоту. Ты, пожалуй, единственный человек, к которому я могу обратиться в такую минуту. Лучше уж я расскажу тебе все, верно, Фил?

Дин насторожился еще больше и словно в рассеянности забарабанил пальцами по колену. У него появилось смутное ощущение, что на него ни за что ни про что хотят взвалить какую-то ответственность. А что ему за дело до всего этого? В студенческие годы - Гордон Стеррет нередко попадал во всякие истории, но в нынешнем бедственном положении приятеля ему чудилось что-то отталкивающее и хотелось отгородиться от этого, хотя слова Стеррета и возбудили его любопытство.

- Продолжай.

- Тут замешана девушка.

Дин хмыкнул. Он уже решил про себя, что не позволит никому испортить ему эту поездку. Если Гордон будет слишком ему докучать, он от него отделается.

- Ее зовут Джул Хадсон, - продолжал доноситься с постели невеселый голос. - Год назад она, по-видимому, была еще "порядочной". Уроженка Нью-Йерка, из бедной семьи. Родители умерли, она живет со старухой теткой. Я встретился с ней, видишь ли, как раз в то время, когда ребята один за другим начали возвращаться из Франции, и я только и делал, что кого-то встречал и угощал. Вот с этого все и началось, Фил, - я был рад снова увидеть их, и они были рады встрече со мной.

- Надо было иметь голову на плечах.

- Я знаю. - Гордон умолк, потом продолжал упавшим голосом: - Я теперь сам себе хозяин, понимаешь, Фил, и просто не в состоянии мириться с нищетой. А тут еще эта проклятая девчонка. Она, по-видимому, была влюблена в меня на первых порах - куда бы я ни пошел, везде натыкался на нее, - но у меня и в мыслях не было так связать себя по рукам и ногам. Ты представляешь, как замечательно я работал в этой экспортной фирме... Конечно, мне всегда хотелось заняться рисованием. Иллюстрировать какой-нибудь журнал, например. Там можно заработать кучу денег.

- В чем же дело? Если ты хотел чего-то добиться, надо было засучить рукава, - холодно констатировал Дин.

- Я пробовал, но у меня нет выучки. У меня есть талант, Фил, я могу рисовать, а вот уменья нет. Надо бы поступить в художественное училище, да где взять средства? В общем, примерно неделю назад все полетело к черту. Как раз когда у меня уже не было ни гроша в кармане, эта девчонка начала осаждать меня. Ей нужны деньги. Грозится сделать мне кучу неприятностей, если я не дам ей денег.

- А она может?

- Боюсь, что может. Отчасти из-за нее я и потерял работу: она целыми днями звонила в контору, и это, как видно, и было той каплей, которая переполнила чашу. У нее уже заготовлено послание к моим родителям. Словом, я у нее в руках. Нужно достать для нее денег во что бы то ни стало.

Наступило неловкое молчание. Гордон лежал очень тихо, вытянув сжатые в кулаки руки.

- Я пропадаю, - заговорил он снова; голос его дрожал. - Я просто с ума схожу, Фил. Если бы я не услышал, что ты приезжаешь в Нью-Йорк, я бы, верно, покончил с собой. Я прошу тебя - одолжи мне триста долларов.

Дин сразу перестал похлопывать себя по голой щиколотке, и тон их разговора, до сих пор какой-то неуверенный, стал ощутимо напряженным.

Секунду помолчав, Гордон прибавил:

- Я уже столько выкачал из родителей, что мне совестно попросить еще хоть цент.

Но Дин и на этот раз ничего не ответил.

- Джул говорит, что ей нужно двести долларов.

- Пошли ее к черту.

- Легко сказать! У нее есть мои письма, которые, я написал спьяну. К сожалению, она вовсе не такая овечка, как ты думаешь.

Дин брезгливо фыркнул.

- Не выношу женщин такого сорта. Тебе бы следовало держаться от нее подальше.

- Знаю, - устало произнес Гордон.

- Надо смотреть на вещи здраво. Раз у тебя нет денег, значит, надо работать и держаться подальше от женщин.

- Да, тебе легко говорить, - повторил Гордон, и глаза его сузились. - У тебя-то денег хоть отбавляй.

- Ничего подобного. Мои родители требуют у меня самого строгого отчета в деньгах, черт побери. Именно потому, что они дают мне несколько больше, чем принято, я должен быть очень осмотрителен и не злоупотреблять этим.

Дин подтянул штору повыше, и поток солнечных лучей проник глубже в комнату.

- Я не ханжа, черт побери, - неторопливо продолжал он. - Я не прочь поразвлечься... а на каникулах, как сейчас, например, я очень и очень люблю поразвлечься. Но ты... ты в каком-то ужасном состоянии. Я никогда ничего подобного от тебя не слышал. У тебя такой вид, словно ты потерпел крах... не только в денежном, но и в моральном отношении.

- Разве это обычно не вытекает одно из другого?

Дин нетерпеливо тряхнул головой.

- В тебе есть что-то странное, не пойму что. Что-то темное, гнетущее.

- Результат нищеты, тревоги и бессонных ночей, - несколько вызывающе отвечал Гордон.

- Может быть.

- О, я понимаю, что это действует угнетающе. На меня самого тоже. Но, черт побери, Фил, мне ведь нужно только недельку отдохнуть, купить новый костюм да иметь хоть несколько долларов в кармане, и я опять стану... ну, такой же, как прежде. Фил, ты же знаешь, я неплохо рисую. Но у меня почти никогда не было денег, чтобы купить хорошей бумаги и карандашей... Да и какое тут рисование, когда ты измучен, пал духом и совершенно выбит из колеи. Вот если бы у меня было хоть немного денег, я бы отдохнул и с новыми силами принялся за дело.