Страница 18 из 26
В августе Гольцман снова отправился в Берлин, где к переговорам подключился советский торгпред в Германии Исидор Любимов. Немцы соглашались уменьшить общую сумму договора до 4,5 млн марок, но уступить ещё больше отказались. Выполнить указание Политбюро Гольцману так и не удалось, и переговоры постепенно заглохли.
Таким образом, с надеждами на получение интехпомощи для постройки жёстких дирижаблей пришлось расстаться. Оптимисты из БОСЭД брались проектировать их своими силами, но было ясно, что дело это небыстрое[45].
Сам ход событий сдвинул жёсткие корабли с текущей повестки дня в неопределённое будущее, а на ближайшие два-три года основным типом для управляемого воздухоплавания в СССР становились полужёсткие аппараты – от их скорейшего создания зависело само существование отечественного дирижаблестроения.
При внимательном взгляде в этих дирижаблях обнаруживалась не только способность решать разнообразные задачи, не связанные с регулярными перевозками, но и ещё одно бесспорное достоинство, особенно ценное для СССР в то время, – сравнительно низкая стоимость изготовления: затраты на постройку полужёсткого корабля в расчёте на кубометр объёма, судя по заграничному опыту, были в полтора-два раза ниже, чем на постройку жёсткого.
Одним словом, полужёсткие дирижабли вполне могли составлять костяк советского дирижабельного флота до тех пор, пока не решится так или иначе дело с жёстким дирижаблестроением. Но и для их постройки требовалась интехпомощь.
Здесь вариантов было ещё меньше: Германия или Италия.
Немцы в 1906–1916 годах выпускали неплохие полужёсткие дирижабли «Парсеваль», называвшиеся по имени их конструктора Августа фон Парсеваля. Кстати, два из них ещё до Первой мировой войны были проданы в Россию, где получили собственные имена – «Гриф» и «Буревестник».
Объём «Парсевалей» не превышал 10 тыс. кубометров, однако в 1916 году из сборочного ангара вышел передовой для своего времени аппарат PL 27, вмещавший 31,3 тыс. кубометров водорода и имевший 157 метров в длину. Он не только стал крупнейшим полужёстким дирижаблем мира на момент постройки, но и обладал очень неплохими лётными качествами: с крейсерской скоростью около 100 километров в час мог нести полезную нагрузку в 18 тонн при общей подъёмной силе 32 тонны, что означало весовую отдачу[46] около 56 %. По этому показателю новый «Парсеваль» входил в число лучших дирижаблей мира, включая жёсткие [96, p. 355]. Даже спустя 10 с лишним лет он послужил бы вполне достойным прототипом для первых советских полужёстких кораблей.
В 1920 году, выполняя требования Версальского договора, немцы разобрали PL 27, а завод, где он был построен, переориентировался на сугубо гражданскую продукцию. Когда в середине 1931 года посланцы Гольцмана разыскали наследников дела Парсеваля[47], те выпускали небольшие гражданские самолёты, воздушные шары и надувные лодки, а в 1929–1930 годах также построили несколько полужёстких дирижаблей объёмом не больше 2,6 тыс. кубометров – один из них носил на оболочке ту самую рекламу шоколада «Трумпф»[48].
У фирмы запросили условия на разработку силами её конструкторского бюро в Германии проекта полужёсткого дирижабля объёмом около 10 тыс. кубометров, с одновременным обучением советского персонала. Изготовить и собрать дирижабль требовалось уже в СССР с участием немецких специалистов. Немцы почти согласились, оценив свою работу в 600 тыс. марок, что вполне устраивало советскую сторону в качестве отправной точки, и переговоры продолжились.
Однако к этому времени, похоже, Москва уже склонилась в пользу Умберто Нобиле. Какие именно соображения способствовали такому выбору – можно только предполагать.
По качествам парсевалевский корабль PL 27 едва ли уступал «Норвегии» и «Италии». В послужном списке «немца» не было ничего особенного; у «итальянцев» имелся впечатляющий трансполярный перелёт, но и не менее известная катастрофа. Для сравнения их безаварийности, экономичности и прочих качеств не хватало налёта, статистики.
Не исключено, что против сотрудничества с немцами сработали перемены во внешнеполитическом курсе Германии с неясными перспективами для двусторонних отношений. Однако, несмотря на явственное ощущение этих процессов, никто в советском руководстве тогда не предполагал, насколько радикальными они окажутся и к чему приведут. Достаточно сказать, что уже в январе 1933 года, за несколько дней до занятия Гитлером поста рейхсканцлера, Гольцман всё ещё продолжал рассчитывать на техническую помощь «Люфтшиффбау Цеппелин» в рамках второго пятилетнего плана дирижаблестроения[49]. А его преемник Уншлихт упоминал о такой возможности в записке Сталину даже в июне 1934 года, когда уже была разгромлена германская компартия, а Гитлера со товарищи советская пресса именовала не иначе как фашистскими поджигателями войны[50].
С немецкой стороны выступала безликая «фирма», а Нобиле был живым человеком, к тому же готовым жить и работать в СССР, где он был бы всегда рядом, в двух шагах от Кремля, под рукой.
Итальянец привлекал и чисто экономически: согласно предварительным договорённостям, вся его группа обходилась бы Стране Советов не дороже 40–50 тыс. долларов в год, включая заработную плату, квартирные и прочие расходы[51].
Наконец, Нобиле был популярен благодаря участию в арктических экспедициях в качестве капитана дирижабля, в том числе и за счет его усилий по продвижению собственной персоны в средствах массовой информации. Кто такой Август фон Парсеваль – помнили специалисты, кто такой Умберто Нобиле – знали все.
Первый советский мягкий дирижабль «Красная звезда». 1921 год
Дирижабль в полёте над зданиями Высшей военно-воздухоплавательной школы на Волковом поле в Петрограде (Ист. илл. 15)
Дирижабль «Красная звезда» у эллинга на Волковом поле. 1921 год (Ист. илл. 15)
Дирижабль «VI Октябрь» выводят из эллинга. Ноябрь 1923 года (Ист. илл. 15)
Газонаполнение оболочки дирижабля «VI Октябрь» в эллинге на Волковом поле. 15 ноября 1923 года (Ист. илл. 15)
Монтаж нижнего стабилизатора к оболочке дирижабля «VI Октябрь». 15 ноября 1923 года (Ист. илл. 15)
Пробное газонаполнение оболочки дирижабля «Московский химик-резинщик» на московском заводе «Каучук». 1924 год (Ист. илл. 3, 15)
Дирижабль «Московский химик-резинщик» выводят из эллинга на Волковом поле в Ленинграде. 1925–1926 годы (Ист. илл. 15)
Члены общества «Аэроарктик»: Эрнст Кольшюттер, Фритьоф Нансен (председатель), Вальтер Брунс (генеральный секретарь). 1926 год (Ист. илл. 9)
Плакат «Возродим воздухоплавание». 1924 год
45
Работы по жёстким дирижаблям шли в СССР около пяти лет, однако их не удалось довести до законченного рабочего проекта.
46
Весовая отдача – одна из важнейших характеристик дирижабля, равная отношению полезной нагрузки, которую он способен нести, к полной подъёмной силе.
47
Фирма Wasser- und Luft-Fahrzeug GmbH.
48
Эти дирижабли известны как Parseval-Naatz PN 28, PN 29 и PN 30.
49
ГАРФ, ф. Р8418, оп. 8, д. 71, л. 6 об.
50
РГАЭ, ф. 9527, оп. 1, д. 666, л. 67.
51
Итальянцам, прибывшим вместе с Нобиле, выплачивался оклад в размере 450–650 рублей плюс сумма в иностранной валюте, установленная в зависимости от квалификации в диапазоне от 35 до 324 долларов США, предоставлялась комната в квартире, предназначенной исключительно для итальянских сотрудников, с кухней и ванной; расходы по отоплению и освещению принимал на себя работодатель. Сверх того, гарантировалась оплата проезда к месту работы и обратно, а также проезда в Италию для проведения ежегодного отпуска.