Страница 40 из 54
Я достаточно проснулся, чтобы начать думать.
– Не получится, – сказал я. – Мисс Семпл непременно поднимется проверить тебя, а когда окажется, что тебя нет, у меня тоже будут неприятности.
– О-о-о-о! – в отчаянии произнес Кристофер.
– Нет, подожди. Получится, если ты продемонстрируешь миссис Бэлдок, что тебе действительно плохо. Можешь использовать магию, чтобы казаться больным? Сделай себе бубонную чуму или что-то такое. А потом похожий на труп ввались в ее комнату.
Кристофер встал.
– О. Спасибо, Грант. А я и не подумал. Это же просто. Мне надо всего лишь подержать что-нибудь серебряное, и Седьмая серия сделает остальное. Но тебе придется носить мне еду и лекарства. Сделаешь, Грант?
– Хорошо, – ответил я.
Так что сапоги и туфли мы отнесли вниз по большой парадной лестнице. В этот час нас никто не мог увидеть. Тем загадочнее было обнаружить большой красный резиновый мяч (по всей вероятности, с детского этажа), медленно прыгающий вниз по лестнице перед нами.
– Интересно, нет ли здесь и правда призрака, - пробормотал Кристофер.
Но мы были слишком заняты своими планами раздобыть что-нибудь серебряное, чтобы сильно беспокоиться об этом. Когда мяч укатился по черному мраморному полу вестибюля, мы просто свалили корзины с обувью рядом с комнатой для завтрака и проскользнули в нее. Там Кристофер быстро порылся в буфете. Поспешно выудив маленькую серебряную ложку из одного из сервизов, он засунул ее в карман жилета.
– Сойдет, – сказал Кристофер.
Эффект был почти моментальным. Его лицо стало голубовато-бледным, а когда он добрался обратно до двери, его ноги дрожали.
– Идеально, – произнес он. – Пошли.
Мы выскользнули в вестибюль, и, насколько я мог видеть, красный резиновый мяч исчез. Но у меня не было возможности поискать его, поскольку теперь Кристофер – полностью и честно – был слишком слаб, чтобы нести свою корзину. Он задыхался и шатался, и мне пришлось взять его корзину за одну ручку.
– Не смотри так обеспокоенно, Грант, – раздраженно сказал он. – Это всего лишь магическая аллергия.
Вообще-то я встревоженно смотрел в сторону исчезнувшего красного резинового мяча, чувствуя мурашки по спине, но мне не хотелось этого говорить. Я помог Кристоферу спуститься в подвал и свалить корзины в обувной комнате, а потом – подняться в Средний Зал на завтрак. К тому времени, когда туда пришли остальные, он выглядел как оживший мертвец.
Все актеры ахнули. Фэй Марли отвела Кристофера к миссис Бэлдок, и миссис Бэлдок, как и все остальные, поверила, что он на пороге смерти. Кристофер снова появился в дверях Среднего Зала, бледный до синевы и шатающийся между Фэй и миссис Бэлдок.
– Мне нужен Грант, – выдохнул он. – Грант может отвести меня наверх!
Я знал, он имел в виду, что мы должны вернуть серебряную ложку на место, пока ее исчезновение не заметил мистер Амос. Я тут же вскочил и артистично перебросил руку Кристофера себе через плечо. Кристофер рухнул на меня, так что я тоже пошатнулся.
К моему удивлению, все запротестовали.
– Ты ему не слуга! – воскликнули некоторые актеры.
Большинство остальных добавили:
– Пусть Фэй поможет тебе отвести его!
А Грегор сказал:
– Возможно, я мог бы донести его.
– Ты уверен, что достаточно силен, Конрад? – встревоженно произнесла миссис Бэлдок. – Он высокий парень. Пусть попробует кто-нибудь другой.
– Грант! – умирающим голосом настаивал Кристофер. – Грант!
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Мы поднимемся на лифте, а дотуда я могу его довести.
Они с сомнением отпустили нас. Я дотащил Кристофера до лифта, который находился примерно на том расстоянии, с каким я в состоянии был справиться. К этому моменту Кристофер выглядел настолько больным, что я по-настоящему встревожился. Я вытащил ложку из кармана его жилета и положил в свой, а потом открыл лифт – на случай, если кто-нибудь прислушивался, ожидая, что я это сделаю. В лифте на полу сидел Хьюго, обхватив колени руками и уставившись в пространство. Так что я снова закрыл лифт. Когда я повернулся к Кристоферу, на его лицо вернулись краски и он стоял самостоятельно. Он пришел в себя в одну секунду.
– Продолжай шататься, – велел я, когда мы, притворно качаясь, вошли в фойе.
Там мы встретились с бежавшей нам навстречу по лестнице Антеей.
– Что с ним такое? – заинтересовалась она.
– Дисфункциональная мышечная ослабленность, – ответил Кристофер. – Знаете – ДМО. Она у меня с колыбели.
– На мой взгляд ты вполне здоров, – заметила Антея, но, к счастью, она слишком торопилась, чтобы продолжать расспросы.
Притворно шатаясь, мы двинулись дальше – в вестибюль и к комнате для завтрака, где Кристофер быстро огляделся, чтобы убедиться, что там никого нет.
– Положи ложку обратно, Грант, – велел он. – Мне надо идти.
И он умчался наверх по парадной лестнице.
Я был слегка раздражен, но вздохнул и проскользнул в комнату для завтрака.
Едва я оказался внутри, у меня возникла уверенность, что там призрак. В комнате висело тяжелое ощущение чужого присутствия, а воздух казался плотнее, чем должен. И вместо обычных запахов кофе и хлеба появились запахи сырости и пыли. Мгновение я стоял, размышляя, что хуже: встретиться лицом к лицу с призраком или быть обвиненным в воровстве серебра. Встретиться лицом к лицу с мистером Амосом, решил я. Определенно – это хуже всего. Но, когда я, наконец, заставил себя подбежать к буфету, по моей спине пробежала дрожь. Со всей возможной скоростью я вернул маленькую блестящую ложку туда, где, как мне казалось, она должна находиться.
Позади меня раздался шлепающий звук.
Я стремительно развернулся, чтобы увидеть, как опрокидывается большая ваза с фруктами в центре стола. Шлепающий звук производил апельсин, который выкатился первым. За ним последовали яблоки, груши, нектарины и еще апельсины, которые покатились по столу и попадали с его краев, в то время как ваза встала на ребро, вытряхивая из себя болтающуюся гроздь винограда.
– Прекрати! – крикнул я.
Ваза со стуком вернулась в нормальное положение. Больше ничего не происходило. Я стоял там, наверное, минут пять, чувствуя, как мои волосы пытаются встать дыбом. Потом я заставил себя опуститься на пол, чтобы собрать фрукты и положить их обратно.
– Я делаю это только из-за того, что скажет мистер Амос, – произнес я, ползя за яблоками. – Я не помогаю тебе. Иди досаждай мистеру Амосу, а не мне. Это его надо попугать.
Кое-как я заснул последнюю горсть яблок поверх винограда и бросился бежать. Я не помню ничего по пути в Средний Зал. Я был слишком испуган.
Следующее, что я помню: я в Зале, и меня весело приветствуют актеры.
– Иди садись, – позвали они. – Мы сберегли для тебя завтрак. Хочешь мою сосиску?
– Хорошо, что ты не заболел, – сказала Полли Верден. – Мы рады, что ты здесь, Конрад.
– Но знаешь, ты слишком покорный с Кристофером, – сказала Фэй Марли. – Почему именно ты должен был тащить его на чердак?
Я не мог сказать правду. Единственное, что я смог придумать в ответ, было:
– Ну, Кристофер… э… особенный.
– Вовсе нет – не больше, чем ты, – заметил Фрэнсис.
– Дорогой, он просто считает себя звездой, – сказала Фэй. – Не обманывайся его позой.
А мистер Прендергаст объяснил:
– Человек может обладать достоинствами, но он всё равно должен заслужить право быть звездой, понимаешь? Что юный Кристофер совершил, что делает его таким особенным?
– Скорее… дело в том, каким он родился, – ответил я.
Это им тоже не понравилось. Мистер Прендергаст сказал, что не одобряет аристократию, а остальные по-разному объяснили, что звезду делает труд. Полли совсем смутила меня, заявив:
– Но ты не напускаешь на себя важность, Конрад. Ты нам нравишься.
Я был даже рад, когда пришло время стоять возле стены, пока граф Роберт, не разжевывая, глотал завтрак – похоже, он торопился не меньше Антеи. Призрак по-прежнему оставался в комнате. Думаю, именно призрак заставил Манфреда уронить себе на ноги дымящуюся мясистую пикшу. Но, конечно, причиной могла быть и неловкость самого Манфреда.