Страница 17 из 29
– Что у вас? – резко остановившись, раздраженно спросил Саша, взглянув на одного из своих парней.
– Да вот, поехали на вызов по краже, а там еще дело нарисовалось. Семейные разборки… Сейчас заявление будем писать, – вздохнув, тот кивнул на тетку, которая не умолкала ни на минуту.
– Этим следаки пусть занимаются, у вас своей работы мало?! – сердито отчитал их Воронов и, повернувшись к каморке, отделенной стеклом, громко спросил: – Кто у нас сегодня дежурный в следствии?
– Федька. Только он же в архив спустился с проверяющей, подождать придется.
На губах Воронова появилась усмешка.
– Ага, щ-щас, – хмыкнул Саша и уверенно направился в сторону лестницы, бросив операм: – Даму в следствие проводите.
Сбежать думала?! Не так-то это просто. Из-под земли достану! И прятаться бесполезно!
– Пока ты здесь прохлаждаешься, наверху уже люди ждут, – грубым, внушительным тоном сообщил опер, войдя в помещение архива.
И Юля, и следак, которые вели в это время непринужденную беседу, вздрогнули и обернулись в его сторону.
– Если не хочешь, чтобы потерпевшая на тебя заяву Шведову накатала, ноги в руки и скачи на свое рабочее место, – подсказал Воронов, пройдя в центр комнаты и вставая между следаком и девушкой.
Парень несколько растерялся и перевел взгляд на Юлю, которая стала собирать бумаги, лежащие на столе.
– Хорошо, мы уже закончили, – кивнула она, но опер подошел ближе и опустил руку на ведомости.
– Хочешь сказать, что проверила тут все за какие-то десять минут? – насмешливо проговорил он. – Если ты помнишь, Шведов назначил меня следить за ходом проверки, и я не уверен, что ее результаты достоверны.
– Что ты имеешь в виду? – подняв на него глаза, задыхаясь от негодования, спросила Юля.
– Я хочу проверить данные. Хотя бы те, что сделаны здесь, сейчас, – нагло улыбнувшись, невозмутимо ответил опер и, повернувшись к застывшему на месте следаку, бросил резко: – А ты чего ждешь? Иди работай.
Еще раз виновато взглянув на девушку, парень развернулся и направился к выходу. Едва он исчез за порогом, дверь с протяжным скрипом начала закрываться, и в проеме осталась лишь крошечная щель.
Архив был небольшим, разделенным несколькими длинными стеллажами, за одним из которых они сейчас и стояли. Полутемным. Его освещала лишь тусклая лампочка, а также пробивающийся свет из крошечного окошка где-то под потолком. Не самое приятное место, чтобы оставаться наедине с человеком, которого боишься.
Они стояли друг напротив друга. Саша молча смотрел сверху вниз и усмехался, словно говоря: «Ну, что, попалась, мышка!». Он видел, что в ее глазах застыл страх, дыхание сбилось, а аккуратная грудь под тканью платья часто вздымалась. Вцепившись пальцами в ведомости, Юля продолжала стоять на месте, перестав чувствовать свое тело. Ноги и руки будто налились свинцом, не подчиняясь ей, в висках отчаянно застучало. Бежать!
Демонстративно осторожно вытащив из ее пальцев бумажки, Воронов кинул их на стол. Она видела, как он подходит ближе, но липкий ледяной страх комом встал поперек горла, не давая дышать, не позволяя крику вырваться из груди.
Все с той же насмешкой на губах, Саша подошел к девушке вплотную, заставив ее невольно отступить под его напором. Когда она оказалась зажатой в угол, одной рукой он облокотился на стену, перегородив ей путь к отступлению, другая его рука легла ей на бедро и заскользила вверх под платье по тонкой материи, облегающей стройные ноги, по кружевной резинке чулок, после которой он ощутил обнаженную кожу.
– Перестань! – наконец смогла вымолвить Юля дрожащим голосом, пытаясь оттолкнуть и его самого, и его руки, нагло хозяйничающие у нее под платьем, но он даже не думал останавливаться, продолжая исследовать девичье тело и наклоняясь к ее лицу, чтобы поцеловать. – Не смей, слышишь?! Я тебя посажу!
– Попробуй, – спокойно промолвил Воронов и усмехнулся: – Могу помочь правильно составить заявление, а где следствие, ты знаешь. Только после… А вдруг понравится, еще попросишь…
– Какой же ты… – она снова предприняла попытку вырваться из его рук.
– Такой-такой, – безразлично согласился парень, без особого труда продолжая ее удерживать. – Успокойся. Я ведь могу и больно сделать.
Взяв ее за подбородок, чтобы не отворачивалась, он впился ртом в губы девушки, совершенно не обращая внимания на сопротивление. Целовал долго и увлеченно, одновременно переместив руку к лифу и проводя ладонью по груди. Прикосновение через плотную ткань не принесло никакого наслаждения, и Саша, сунув ей руку за пазуху, спустился к бюстгальтеру, проник под тонкую кружевную ткань, обхватил грудь, больно сдавливая сосок между пальцами.
Юля чувствовала, как все тело, словно в лихорадке, бьет дрожь. Она не могла пошевелиться, придавленная им к стене, задыхалась от этого затянувшегося поцелуя, а от грубых прикосновений к груди на глаза запросились слезы. Никто не придет, никто не помешает, еще чуть-чуть и… От одной мысли об этом к горлу подступала тошнота.
Похоже, парень на мгновение потерял бдительность, посчитав, что она уже никуда от него не денется. Юля сама не поняла, как ей удалось вывернуться и ударить его в живот.
– С*ка, – прохрипел он, выпустив ее. – Я тебе устрою! Пожалеешь об этом!
Совершенно не думая о своем внешнем виде, девушка кинулась к двери и, лишь уже выскочив на лестницу, на ходу кое-как поправила платье и пригладила волосы. Постоянно оглядывалась и ожидала, что Воронов в любой миг ее настигнет. Добежав до кабинета, она остановилась, прислонилась спиной к стене, с трудом переводя дыхание.
Мимо прошли два опера, те самые, что затевали спор насчет нее и Воронова. Увидев ее, парни многозначительно переглянулись.
– Иди за бутылкой, я же говорил, – тихо, со смешком сказал один из них, когда они чуть отошли.
В этот момент в конце коридора появился и Воронов. Он быстро шел в ее сторону, на ходу обменявшись небрежным рукопожатием с операми. Его лицо было искажено злобой, и Юле стало по-настоящему страшно. Она попятилась в кабинет, громко хлопнула дверью и, едва не снеся стоящий на пути стул, кинулась к своему столу под удивленными взглядами следователя Феди, дознавательницы и тучной тетки потерпевшей, которая писала заявление. Здесь полно народу. Он не посмеет!
Воронов влетел в кабинет, надавив на ручку двери так, что та издала противный скрежет, и направился прямо к Юле. В два счета преодолев расстояние между ними, швырнул на стол документы, оставленные в архиве, и навис над ней. В глазах горел злой огонек, ладони были сжаты в кулаки.
«Ударит!» – совершенно ясно пронеслось в голове у девушки. И ему плевать на то, что они здесь не одни. Юля инстинктивно подалась назад к окну и смотрела на него с нескрываемым ужасом. Однако удара не последовало. С минуту Воронов сканировал ее злым холодным взглядом, после чего усмехнулся и произнес тихо, но твердо:
– Все равно это будет. Не хочешь нежно и красиво, значит, будет больно и грубо. Но будет. Я тебе обещаю.
Он оттолкнулся от стола и, резко развернувшись, быстро вышел из кабинета. Юля продолжала сидеть, все так же прижавшись к подоконнику, застывшим взглядом уставившись ему вслед и чувствуя, как тело бьет мелкая дрожь.
Глава 13
– Все нормально? – донесся до нее голос дознавательницы, которая, как и Федя, хмурым взглядом наблюдала за разыгравшейся сценой. Однако слов опера они не смогли разобрать, и им оставалось лишь догадываться, почему тот так разозлился.
Девушка медленно перевела на нее взгляд и растерянно кивнула, затем взглянула на ведомости, разлетевшиеся по всему столу. Взяв ручку, дрожащими пальцами попыталась что-то заполнить, но получилось неразборчиво. Сердце никак не успокаивалось, выдавая бешеный ритм, нервная дрожь не проходила. Кажется, она до сих пор ощущала прикосновение его рук к своему телу и мерзкое, леденящее чувство собственного бессилия. На глазах выступили слезы, и, отвернувшись к окну, Юля незаметно смахнула их. Она не представляла, как ей выйти из кабинета, как дойти до Шведова, чтобы все подписать, хотя и понимала, что вряд ли Воронов накинется на нее в коридоре и куда-то затащит. Наверное, это все же слишком для одного дня. Сегодня ему не удалось. Сегодня… А завтра? Или в другой день?