Страница 9 из 14
26 августа 1941 года, 9:45. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего
Звонок Жукова по ВЧ поднял Верховного после короткого и неверного сна. Но вождь не был в обиде на своего генерала. Совсем нет. Ради таких новостей можно вытерпеть и внеурочное пробуждение. Жуков докладывал, что фланговый удар по войскам 2-й германской армии сводной армейской группой Копылова-Ермакова можно считать полностью удавшимся. Танковая и мотострелковая дивизии потомков тяжелым тараном проломили фронт, следом за ними в прорыв вошли советские танкисты и кавалеристы, и в самом конце бегом бежали три стрелковые дивизии, перед которыми была поставлена задача закрепиться на рубежах, достигнутых танкистами из будущего. Ну как бежали бегом. Первые (и передовые) батальоны полков, как баре, ехали по шоссе на больших грузовиках, а остальные подразделения гнали так называемым «волчьим скоком», то есть – сто метров быстрым шагом, сто метров бегом.
В результате уже вечером, после заката, танки и боевые машины потомков ворвались на окраины Гомеля и решительным натиском смяли сопротивление немногочисленного немецкого гарнизона, и к утру полностью овладели этим областным центром и важным узлом железных и шоссейных дорог. Жуков доложил, что ворвавшиеся в город потомки имели над противником подавляющее преимущество, потому и смогли освободить Гомель так быстро и с минимальными потерями своих частей.
И случилось это не только благодаря численности, мощи вооружения и эффекту внезапности, ибо такого мощного штурма, да еще и в ночное время, никто не ждал, но еще и благодаря тому, что бойцы из будущего безлунной ночью с полной отдачей смогли использовать свои портативные приборы ночного видения. К тому же потомки применили системы радиоэлектронной борьбы, полностью парализовавшие радиосвязь в радиусе пары десятков километров и нарушили управления боевыми действиями с немецкой стороны. Конечно, у немцев имелись осветительные ракеты, но, во-первых, в условиях городской застройки они не очень эффективны, а во-вторых, они довольно быстро кончились, после чего исчерпавшие их запас немецкие подразделения оказались беспомощны.
К тому же, как только на окраинах разгорелась стрельба, в том числе и с применением танковых пушек потомков, штаб 2-й армии вермахта, с момента прорыва фронта уже находившийся в состоянии лихорадочной подготовки к эвакуации, срочно снялся с места и, запихав в машины все самое важное и секретное, рванул по дороге на север, пока топор лязгнувшей гильотины не отсек его вместе с обреченными пехотными дивизиями 43-го и 13-го армейских корпусов в треугольнике между 21-й армией, наступающей группировкой Копылова-Ермакова и Днепром. То, что, когда надо, «марсиане» способны действовать стремительнее Гудериана, фон Вейхс уже знал и желал избежать близкого знакомства. Но гитлеровский генерал предполагал, а бойцы СпН ГРУ, устроившие засаду на его кортеж, располагали. Правда, живым взять командующего 2-й армией не удалось, ибо шальные пули в ночном бою не щадят и генералов, хотя, скорее всего, верна версия, что генерала застрелил его адъютант, которому это было поручено сделать в случае угрозы попадания в плен.
Уж очень сильно запугали немецких старших офицеров невесть откуда возникшие слухи о безудержной свирепости «марсиан». Или это повлияло рославльское дело, где спецназ ГРУ так же вычистил штаб армии и штаб корпуса? Ну так там никого не пьггали, и пленных без суда не расстреливали, просто само нападение было внезапным и неотвратимым, а немецких чинов в ранге ниже майора в плен просто не брали, ибо их не на чем было вывозить. Это потом Геббельс расстарался, расписал все в цветах и красках, добавив семьдесят пять процентов художественного вымысла.
Но как бы там ни было, на данный момент наиболее боеспособные дивизии тринадцатого армейского корпуса оказались зажаты между Сциллой 21-й армии и Харибдой группировки потомков, а также лишились хранившихся в Гомеле армейских и корпусных запасов боеприпасов, медикаментов и продовольствия. Части и подразделения сорок третьего армейского корпуса, прикрывавшего левый фланг 2-й немецкой армии и первым попавшего под уничтожающий удар сводной группы, частью оказались отброшены на северо-запад, в болотисто-лесистую местность за реку Сож, а частью присоединились к частям тринадцатого корпуса в их стезе окруженцев.
Конечно, ничего еще не было предрешено, сами немцы ни за что не сдадутся без боя даже потомкам; но по немецкой группировке был нанесен еще один сильнейший удар, а командующий Брянским фронтом генерал армии Жуков получил возможность с помощью потомков (помимо 13-й, так сказать) реанимировать еще и 21-ю армию. Но в любом случае Сталин решил ничего не загадывать вплоть до полного уничтожения вражеской окруженной группировки или ее тотального принуждения к капитуляции. Сумеют потомки это сделать – будет совсем хорошо. Не сумеют – тогда немцы обходными путями просочатся из котла на соединение со своими… Ну так уже достигнутое в ходе этой операции тоже неплохо, просто, как говорят те же потомки, планируемого осетра потребуется немного урезать.
26 августа 1941 года, 10:15. Тылы ГА «Юг» Коростень, железнодорожная станция Коростень-Подольский.
Комендант, майор Руперт Ланге
Нелегка жизнь коменданта узловой станции в тылу немецких войск. Проходящие эшелоны необходимо обеспечить хлебом и горячим питанием, а подвижной состав и пути в зоне ответственности должны находиться в полной исправности. К тому же местное население люто ненавидит немецкую власть. Да как может бьггь иначе в городе, в котором на одну христианскую церковь приходится две синагоги? Комендант города оберст-лейтенант Георг Труккенброд уже обещал, что в самое ближайшее время он примет все меры по очистке города от евреев; но с момента взятия города прошло почти три недели, а ничего не изменилось. Несколько повешенных напротив городской комендатуры пособников большевиков не в счет. Но городскому коменданту хорошо – он воюет с евреями, сапожниками, портными, дантистами и скупщиками старых вещей, большинство из которых не способно обидеть и мухи. А ему, майору Руперту Ланге, приходится бороться с куда более серьезным противником.
Недавно верховное командование вермахта отдало приказ приостановить активные действия на всех участках Восточного фронта, кроме полосы группы армий «Центр», в распоряжение которой передавались все резервы, которые можно было снять с участков групп армий «Юг» и «Север», с учетом их последующего перехода к обороне. Данное решение означало, что в ближайшее время через Коростень, как через станцию ближайшей к фронту рокадной железной дороги, пойдет множество воинских эшелонов, а ему, майору Ланге, будет очень много работы. Одно дело – обеспечивать питание немецких солдат и офицеров, когда через станцию проходит один эшелон в сутки, и совсем другое, когда от двадцати до тридцати. То же самое с подвижным составом – под такой объем перевозок может просто не хватить паровозов и паровозных бригад.
Но действительность, как всегда в России, оказалась значительно страшнее ожиданий. Вчера, когда на станцию прибыл первый эшелон с частями элитной до блеска дивизии СС «Викинг», оказалось, что дальше на север взорван железнодорожный мост через реку Шестень. И так взорван, что обломки во все стороны разметало метров на триста, а под бывшим мостом возник приличных размеров омут, наполненный мутной жижей. И река там такая, что в это жаркое и сухое лето его курица вброд перейдет, и мост пусть и стальной, но всего в один пролет – а вот без него никуда. Пока не отремонтируют, никакого движения на север по рокадной трассе не будет. Конечно же, он, майор Ланге, немедленно выслал к месту происшествия специальный ремонтный поезд, нагруженный пиломатериалами для постройки временного деревянного моста. Позади поезда был прицеплен скотский вагон с нарами, в котором везли русских военнопленных. Когда доступна дармовая рабочая сила, немецкие солдаты не станут сами копать землю и пилить бревна.
Одним словом к тому моменту, когда ремонтная бригада прибыла на место и приступила к восстановительным работам (то есть к полудню), на станцию Коростень успели прибьггь еще один эшелон с танками, эшелон с пехотой, эшелон с топливом и эшелон с боеприпасами.