Молочник

— Как тебе только верят в министерстве? — усмехнулась Луна. — Продажа одной-двух палочек в год почти за семь миллионов галеонов…

— Не продажа, а изготовление под заказ! — поправил Колин. — Надо понимать разницу. По документам я продаю палочку клиенту, как и положено, за минимальную сумму в пять галеонов, а остальную сумму вносят благотворители, решившие остаться неизвестными. Вот такие у меня эксклюзивные палочки!

На руке парня завибрировал чёрный узкий браслет с небольшим утолщением. Над ним появилась надпись «Габриэль Трумэн» и небольшое голографическое изображение мужчины примерно сорока лет с круглым лицом, каштановые волосы которого были зачёсаны набок.

— Вот, кстати, насчёт доверия, — улыбнулся Колин, проводя ладонью над браслетом. Тут же голограмма развернулась, голова мужчины выросла, она из статичной стала подвижной. — Привет, Габриэль. Как нынче живётся министрам магии?

— Привет, Колин, — тепло улыбнулся Габриэль Трумэн. — Министерское кресло выматывает, а тут очередные выборы на носу…

— Что не так с выборами?

— Клан Уизлей, — скривился Трумэн. — Эти поганцы набрали серьёзную силу и поддержку, теперь пытаются пропихнуть на кресло Гермиону Уизли.

— Насчёт бывшей Грейнджер не волнуйся, у меня на неё есть железобетонный компромат.

— Намекнёшь? — с надеждой спросил Трумэн.

— Прямо скажу… Всего два слова — Поттеромания у маглов!

— Да ладно! — глаза мужчины на голограмме полезли из орбит. — Ты серьёзно? Это из-за Гермионы весь магический мир стоял на ушах тридцать лет? Из-за неё нам пришлось переносить Косой Переулок, создавать портальную сеть до Хогвартса вместо железнодорожной ветки и пахать как рабам на галерах?

— Прикинь!

— Ну обрадовал, так обрадовал, — Габриэль растянул губы в улыбке до ушей. — Виновника, вызвавшего Поттероманию, заочно приговорили к смертной казни на международном магическом трибунале в две тысячи первом году… Бессрочно и без права на обжалование! Теперь можно считать, что я держу всех Уизли за яйца стальной хваткой… А эту Роулинг, чтобы ей…

— Эй, не трогай Джо, она отличный писатель. У меня на полке лежит книга из её первого тиража в пятьсот экземпляров… с автографом! Просто недалёкого ума волшебница каким-то образом передала магле знания об учёбе знаменитости в Хогвартсе.

— Зря Роулинг тогда не прибили, — недовольно пробурчал Трумэн. — Может, и не было бы тогда целой серии книг, фильмов, игр, фанфиков, религии…

— Если бы её обнаружили наши авроры в самом начале писательской карьеры, то возможно, всё бы обошлось. Но не тогда, когда это сделали американцы при тиражах свыше миллиона экземпляров. Тогда уже волшебникам пришлось возглавить это безумие и продвигать франшизу в массы, чтобы за фантазией спрятать реальность. Ну да ладно, не о Джоан речь… Два следующих срока тебе гарантированы, пусть Гермиона попляшет, изобразит активность для обывателей, а то без противника со стороны твоя победа будет выглядеть неспортивно. А там что-нибудь придумаем.

— Ты меня хочешь в могилу свести вместе с министерским креслом? — притворно вздохнул Трумэн.

— Забавно выйдет — волшебный народ запомнит тебя как министра магии Британии, который занимал пост пожизненно на протяжении многих сроков… — Колин усмехнулся, глядя на кислую мину Трумэна. — Да ладно, не беспокойся, лучше начинай подыскивать и готовить замену, через три-четыре срока скажешь: «Я устал, я ухожу. Знакомьтесь, мой преемник».

— Тут племянник подаёт надежды… — туманно в пустоту сказал Трумэн.

— Ладно, это всё ерунда. Габриэль, лучше расскажи, как супруга, как дети?

— Спасибо, дружище, твоими стараниями у них всё замечательно, — министр вновь обрёл хорошее настроение. — Супруга говорила, что у неё заканчивается то чудодейственное средство для ванной…

— Ты про омолаживающее кожу зелье на основе единорожьего молока и слёз феникса? — дождавшись кивка министра, Колин продолжил. — Пришлю с домовым эльфом. Молодая и красивая жена — залог прекрасной жизни и тёплой семейной атмосферы.

— Эх, завидую я тебе, — вздохнул Трумэн. — Можешь оставаться внешне молодым без оглядки на общество, а меня электорат не поймёт. Какой же министр, который выглядит как недавний выпускник Хогвартса?! Колин, тебе в ближайшее время что-то надо?

— Да, пришли своих живодёров. У нас тут несколько единорогов серебряную шёрстку сменили на белую. Надо их отселить в Запретный лес, а то все волшебные травы сожрут.

— Дружище, сколько я тебе раз повторял, не живодёры, а сотрудники Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, — наставительным тоном произнёс абонент.

— Ой, Габриэль, ты сам-то не замучился это выговаривать?

— А что по новым рабочим местам? — спросил Габриэль. — У меня все отделы переукомплектованы, двадцать семь волшебников из последнего выпуска подали заявки на трудоустройство. Право слово, даже не представляю, куда их пристроить, а плодить преступность и нищету не хочется.

— Присылай ко мне всех, кто согласится отправиться по контракту в Африку. У нас там проект по озеленению пустынь.

— Наслышан, — кивнула голова-голограмма. — До сих пор удивляюсь, как у вас получилось…

— В озеленении пустыни нет ничего сложного, особенно для волшебников. Самая большая проблема — договориться с негритянскими правителями, они, что у волшебников, что у маглов, как мотыльки-однодневки, сегодня одни, завтра другие. А поднять грунтовые воды сотне магов не составляет труда, дальше лишь сажай деревья, удобряй, ускоряй рост, и вот уже через полгода на месте кусочка пустыни растёт пышный лесосад с прудами и валоканавами. Деревья уже сами удерживают влагу у поверхности почвы.

— А что по прибыльности? Слышал, там большие расходы, — сказал Трумэн.

— На начальном этапе расходы действительно очень высокие, но в том климате даже маглы могут снимать два урожая в год, а волшебники три-четыре. Так что проект на окупаемость выходит уже через два-три года и начинает приносить прибыль, которая вкладывается в расширение.

— Сколько же тебе надо туда волшебников? — спросил Трумэн.

— Сколько есть, всех возьму, даже самых тупых. Для всех работу найдут. Там одних маглов работает тридцать тысяч человек, недавно они построили алтарь и стали мне молиться как богу, считают, что наши волшебники — это мои колдуны-апостолы, создающие рай на земле.

— Неужели они там такие дикие? — удивился Трумэн.

— Почти каменный век. Воды нет, электричества нет, еды нет, тотальная безработица, вокруг сплошная пустыня, ничего не растёт. Школы и больницы только для избранных. Мои лесосады кормят всю страну, но это так, почти на благотворительных началах, поскольку выгодней экспортировать продукты в другие страны. А для сотрудников и вовсе райские условия — мало того, что еды и воды на всю большую семью дают, ещё и зарплату платят. А статут секретности до той глухомани не добрался и вряд ли когда-то доберётся. Для магловских учёных, журналистов и блогеров у нас экспериментальные лесосады, делимся не волшебными технологиями, показываем всё. Волшебной живности там нет, так что никаких проблем. У маглов наши пермакультурные технологии работают, но хуже — денег надо вложить в разы больше, десять лет ждать, пока биом станет самодостаточным из-за медленного подъёма грунтовых вод, и только лет через двадцать проект окупается. Но, конечно, если речь идёт о пустыне, для других регионов цифры совершенно иные.

— Ладно, дела сами себя не сделают. В субботу приезжайте с супругой на вечерний чай, мы вас будем ждать в гости, — кивнув на прощание, голова-голограмма Трумэна исчезла.

— Дорогой, как думаешь, мне подойдёт костюм лесной нимфы? — задумчиво спросила Луна. — Министру не покажется это слишком вульгарным?

— Не думаю. Я ему ещё в школе магловскую порнушку привозил, так что Габриэль лишь порадуется. Главное, листочками самое основное прикрой, а то мы никуда не поедем.

— Вообще-то я думала о платье из лиан и листьев, а не о настолько откровенном наряде, вроде того, что появился у тебя в голове, — улыбнулась Луна.