Страница 2 из 4
«Ты, знакомясь со мной, протянула мне руку…»
Ты, знакомясь со мной, протянула мне руку,Слышно чуть назвала ты себя.Так взглянула в глаза, что прочел я в них муку:Ты боялась чужих как огня.А когда за столом собралось все семейство,Ты не ела, совсем не пила.И потупив глаза, словно это злодейство,Тихо встала ты из-за стола.А потом попросили тебя все родные,Ты запела с сестрою вдвоем,И на гостя бросала ты взгляды косые,Выражая в них чувство свое.И сжимала мне сердце тоской твоя песня,Я с тебя не сводил своих глаз.И, наверное, это тебе было лестно:Пред тобою я был без прикрас.А потом я тебя провожал до перрона,Тебя завтра работа ждала.Мы стояли с тобой у ступенек вагона,Ты бледна, молчалива была.И взглянула несмело, чуть улыбнулась…Все лицо запылало огнем.И к плечу моему ты слегка прикоснулась,Вдруг поддержку почувствовав в нем.А когда растворился вдали вагон-точка,Я ушел… И все время в путиМне хотелось так счастья, хотя бы кусочка…Ты дарила его взглядом: жди!Негновичи 1969«Если ночь насыщена любовью…»
Если ночь насыщена любовью,Пролетает словно миг она,Но рассвет сердитою свекровьюЗаставляет браться за дела.И потом весь день себя терзая,Мужественно боремся со сном.Вечером же сладко засыпаем,Чтобы в полночь снова встать потом.Будет повторяться все сначала.Но когда-то ведь придет конец –Бросив якорь у семейного причала,Каждый получает свой венец!И потом, под тяжестью ненастья,Вспомним с грустью о былой весне…Память нам вернет минуты счастья –Этого достаточно вполне!1970«Тоска со мною прижилася…»
Тоска со мною прижилася,Терзает сердце, грудь теснитИ мне расстаться не велитОт дум жестоких, черных, мрачных.Душа моя полна любви,Неизрасходованной ласки,И нежность я не прячу в маске,Когда вхожу я в мир прекрасный,Где друга братом ты зови.Но все сгорело до основ…Все, чем я жил, чему я верил –Мне мир иной открыли двериЛжецов, льстецов и подлецов!Друзья?.. Но нет их! Правда?.. Где-то.Любовь?.. Зараза иль чума.Не лучше ли сойти с умаИли покончить с этим светом? –Жизнь не навечно нам дана.Уверен был: науки руслоМеня захватит… Но узнал,Что этот мир не для забав,Но без нее мне б было пусто.О, лучше б я совсем не зналПро позитроны, кванты, спины,Неуловимое нейтрино,А лучше б под кустом калиныНавеки я бы крепко спал.Зачем жестокая судьбаМеня коварно обманула?В меня надежду ты вдохнула,Мне не сказав, что жизнь борьба!И челн мой течь начал давать,Попав под бури жизни моря,И я, ни с кем тогда не споря,Свалился в жесткую кровать,Где возлежало уже горе.Нет, не нужна была мне слава!Крушенье стерегло меняЗа то, что в воду прыгнул я,Не научась сначала плавать.Январь 1967«Бар, стойка… Два сиденья рядом…»
В. Таполу
Бар, стойка… Два сиденья рядом.Заказан был коктейль покрепче и на льду.На друга я смотрю уже туманным взглядом,А он вертит соломинку во рту.Я наклоняюсь… Эй, старик, послушай,Какая в голову пришла мне мысль…Да не смотри в стакан ты равнодушно –Я расскажу тебе про нашу жизнь.Нет, правда душно здесь сегодня очень,И та девчонка гибкая как рысь,И на дворе давно уже не осень,И нам науку нужно еще грызть.Но думаю, что этого не будет…С тобой сегодня мы, старик, пьяны.Хотя сейчас мороз. Он головы остудит,Но все ж хмельного в нас останутся пары.Когда мы выйдем, вскочишь ты в троллейбус.Старик, ты в этот раз не позабыл ключи?Нет? Что ж, придешь домой, откроешь ими двери,Зайдешь, греть будешь руки у печи.Затем на цыпочках пройдешь неслышно в спальню,Боясь не разбудить отца и мать.И подойдешь к окну с цветущею геранью,Куря, посмотришь в ночь. Потом уж спать.А я? Я буду ждать автобус.Мне не впервой в двенадцать уезжать.И чтоб поднять немного жизни тонус,Негромко песни буду напевать.Ну, наконец, ползет… Похож на черепаху.Охрипший гул мотора, желтый весь.Остановился вот. Я на глаза папаху.Вхожу. Что ж мест свободных много, можно сеть.Куда? В Макеевку. Билеты, сдача.Смотрю в окно, а за окном Донецк.Лед тает на стекле, как будто город плачет,Что бурной жизни дня пришел конец.Ну, слушай дальше. Буду я в дорогеСебя скотиной подлой называть,Жалеть, что не сберег свое здоровьеИ что в могилу загоняю мать.Кондуктор скажет:«Ваша остановка».И я сойду, и поплетусь домой.И мне осветит путь макеевское солнце –Мартена шлак горит вишневою зарей.Мне дверь откроет мать. Сынок, опять ты пьяный.А я смолчу, мне нечего сказать.Не глядя на нее, я подойду к дивануИ притворюсь, что очень хочу спать.Вот так, старик. Ну что ж, пора прощаться.Да, кстати, и троллейбус твой идет.И может, к лучшему, что мы должны расстаться,И может, к лучшему, что нас никто не ждет.Декабрь 1966