Желанная добыча

Но кошка все поняла.

– А, ты о зашторенном окне? Да, я закрывала его тканью, на ночь, потому что ночи у нас слишком яркие, и ты, не привыкшая к свету Урги (так называется наше солнце), могла бы ослепнуть! Странно, да? Я знаю, что у вас там, у людей, все наоборот?

– Можно мне спросить? – почувствовав в словах Ванды нотки искреннего сочувствия, я решила разузнать как можно больше. – А как я попала в этот мир?

– Точно так же, как представители нашей расы попадают к вам!

– Я тут родилась, что ли? – я подумала, что она говорила об обычных кошках.

– Ну, ты смешная! – и Ванда, ухватившись руками за грудь, начала сотрясаться от смеха. – Ну да, некоторые представители расы людей, по слухам, могли бы размножаться и у нас, в Мяурии, как и наши мяуры – там. Но – ты ведь уже взрослая особь!

– А как же?.. – недоумевала я.

– Пройдя сквозь радугу.

Я сразу же вспомнила любимое изречение кошатников, которые, не желая говорить о смерти своих питомцев, использовали фразу «ушел за радугу».

– А… – сказала я. И в моей памяти всплыла картинка, смыслу которой я тогда не придала значения: над шоссе возвышался разноцветный мост.

– Но как же вы попали в мой мир, тогда? – заинтересованно спросила я, чувствуя, что от полученной информации мозг мой начинает закипать.

– Мы – высшая раса Мяурии, – сказала Ванда. – И нам открыты двери нескольких миров, в которые мы можем путешествовать свободно!

– А для чего вы забрали меня, сюда?.. – спросила я совсем тихо, вспоминая события того злосчастного утра.

– Но разве не ты сама нас об этом попросила?

– Я ведь не знала, кто вы…

– А какое это имеет значение? – хмыкнула Ванда, поправляя свою прическу. – Вы ведь тоже иногда подбираете котят, не спросивших ваших имен, и уверенно несете их в свой дом, разве не так?

– Так… – сказала я, вспоминая Эмми: «Как она там, бедняжка, без меня?»

И тут меня посетила внезапная мысль, которую я опрометчиво поспешила озвучить:

– А можно вернуть меня обратно?

– Ты что?!! – прежде такие веселые глаза Ванды сделались чернее ночи. – Даже не думай бежать! Тебе что, у нас не нравиться?

– Нравиться, но…

– Запомни, деточка, для тебя обратной дороги нет! И чем раньше ты это поймешь, тем лучше сложиться твоя жизнь здесь, в Мяурии. А иначе… Мы выбросим тебя на обочину дороги, и еще неизвестно, подберет ли тебя там кто-то.

Ванда просто пылала гневом, и я, чтобы ее успокоить, встала во весь свой рост. Склонив голову, прошептала:

– Я не буду убегать… Но… Я ведь сначала подумала, что вы – обыкновенная пара стариков, а теперь… вы напоминаете мне кошек.

– Возможно, это твое лицо чем-то напоминает обличье мяуров, ты не подумала? – и, повернувшись ко мне спиной, эксцентричная старуха пошла к деревянной дверке, скомандовав: – За мной!

Любуясь чудесной застежкой чокера (в виде пучка свисающих вниз завязок, заканчивающихся блестящими шариками-бусинами) я покорно поплелась вслед за ней.

Уже ступив в темный тоннель, я вдруг вспомнила о том, что произошло сегодня ночью, и страх липкими ручонками сдавил меня за горло. Мне снова захотелось в туалет, но я не решалась спросить об этом кошку, так как боялась, что тогда мое ночное преступление откроется – и я понесу строгое наказание за испорченный ковер. Но она спросила меня об этом сама:

– Красотка, кстати, а ты не хотела бы опорожниться? – услышала я ласковый голос Ванды и подумала о том, как же быстро меняется настроение у мяуров (кажется, именно так женщина называла жителей своего мира?)

– Да, – сказала я. – Вы не могли бы показать мне место, где я могла бы…

– Справить свои естественные потребности? Это просто. Тебе всего лишь надо сделать свое дело – а дерево сразу же заберет подарок.

– Как?!! – изумилась я. – Но…

– Тебе следует привыкать к тому, что некоторые предметы здесь, в Мяурии, выглядят слишком похожими на те, которые ты знаешь. Но их предназначение может быть иным. И то, что у вас там считается зазорным, и даже неприличным, в нашем мире воспринимается как благо. Священное дерево, которое позволило нам соорудить в его теле свой дом, все-таки живое существо. И то, что нам оказывается лишним, ему в самый раз. Ты, наверное, заметила, что под ногами тут все выстелено мхом?

– Это?.. – теперь специально ощупывая ногой пушистую подстилку, я вспомнила, что точно так же может ощущаться поверхность мха.

– И даже не мох, а поверхность желудка дерева, – сказала Ванда. – Так тебе понятно? Дерево любит нас, заботится о нашей безопасности, чистоте и уюте…

– И оно каждый раз поглощает экскременты?..

– Почти мгновенно! Так что, деточка, если надо – не стесняйся! И прости, что не сказала тебе об этом раньше. Ты уже, наверное, истерпелась вся?

– А как же вода в ванной? – вспомнив ее теплоту и неимоверную душистость, спросила я.

– Это соки дерева! Оно сразу же поглотило их обратно, как только ты покинула комнату.

Вздох облегчения вырвался из моей гортани, а вместе с ним ушел и страх – быть уличенной в осквернении жилища: как выяснилось, я боялась зря.

Поэтому в зал я вошла с сияющими от счастья глазами. И тут меня ждал новый и неожиданный сюрприз!

Глава 6. Имя

Вальяжно раскинувшись по всему дивану, вместо Мишеля там теперь лежал незнакомец.

Он внимательно разглядывал яйцо, которое я уже видела раньше в руках Мишеля. Мягкий свет отбрасывал на такое до боли знакомое мне лицо мужчины разноцветные блики и отображался в его огромных зеленых глазах.

– Сынок, посмотри, эту человеческую девушку мы подобрали у дороги, когда ездили смотреть на тигров! – обратилась к котяре Ванда. – Правда, она хорошенькая?

Мужчина медленно перевел взгляд от яйца на мою сжавшуюся от страха фигурку, и в его зрачках вдруг вспыхнули искры.

– О, мама! – брюнет отпружинил от мягкого дивана и резко сел, уставившись на меня пристальным взглядом своих прекрасных глаз. – И вправду, красивая добыча! Как же ее зовут?

Я хотела назвать свое имя, но Ванда меня опередила.

– Мелисса! – сказала она. – И теперь эта человечка будет жить у нас! Это папа ее заметил – она ему нужна, сам знаешь для чего: мне уж невмоготу исполнять некоторые его капризы, прости, сынок…

– Почему же «прости»?

– Возможно, ты не хотел бы услышать о том, что твоя мама постепенно стареет и теряет силы?

– Это нормальный процесс. Да и – наш Мишель всегда был слишком уж темпераментным, тут тебя можно понять.

– Ага! А теперь, представь себе, меня одной ему стало мало, сын! И эти его постоянные причуды, которые отбирают у меня последние силы! Теперь же, имея в своем распоряжении Мелиссу, он хотя бы позволит мне спать спокойно ночью! Думаю, эта девочка возьмет на себя часть и иных обязанностей по дому тоже.

И тут в комнату вошел Мишель. Настроение молодого мяура сразу же переменилось. Весь как будто бы поникнув, он откинулся на спинку дивана и сквозь зубы прорычал:

– Твоя новая забава, да, Мишель?

– Миург! – резко осекла своего сына Ванда, и я вспомнила, что уже где-то слышала это имя. – Только не надо ссор! Ты приехал на какие-то два дня, не надо задираться с папой, хорошо?

– Как скажешь, – и брюнет отрешенно посмотрел мимо меня в окно.

Но когда Мишель приблизился, и я, оцепенев от ужаса (так вот для чего я понадобилась мяурам!) почувствовала на себе его шумное дыхание, Миург резко поднялся с дивана и направился к выходу.

– Ты куда, сынок? – Ванда встала у него на пути. – Сядь, расскажи, как там дела в Империи? А то, знаешь, к нам сюда доходят разве что только слухи. Да еще – эти новости из смортвизора. Но, можно ли им верить? А ты ведь там, в самой гуще событий.

И я опять уловила на себе быстрый взгляд Миурга. По дрожанию мускулистого тела, по шевелению выступающих скул я понимала, что внутри него идет какая-то борьба. «Наверное, у сына с отцом не совсем хорошие отношения? – подумала я. – Такие же, как и у меня с моей матерью… Природа?»