Недотрога

– Главное, теперь надо закрепить свой успех. Сегодня вечером, если он попытается тебя поцеловать, ты не ломайся, парни этого не любят!

– Ты что?– возмутилась целомудренная Тоня, -разве можно целоваться на второй день знакомства? Это же унижает девушку!

– Ой, какая ты ещё наивная и глупенькая! Я знаешь уже со сколькими целовалась? Даже не сосчитать! И вовсе не чувствую себя униженной! Надо делать то, что тебе приятно. А то так и жизнь пройдёт!

– Нет, ты как хочешь, а я так не могу. Я считаю, что целоваться без любви нельзя и противно. А любовь у человека должна быть только одна.

– Сразу видно, что ты начиталась романов, а жизни совсем не знаешь. Тебе уже пятнадцать лет, скажи кому, что ты ещё не целовалась, засмеют ведь!

– А об этом говорить стыдно и нехорошо! Ты ведь не будешь всем рассказывать? А если серьёзно, то я стараюсь насмешки пропускать мимо. Знаешь, меня мачеха часто обижает, и если всё принимать близко к сердцу, то и жить не захочешь.

Так, лёжа на животах, за беседой они не заметили, как со стороны деревни подошли двое парней и стали над ними сзади. Один из них, с родинкой на щеке, привязал на верёвку рака и тихонько опустил его Тоне на спину.

– Ой, мама! -девушка вскочила, точно о ужаленная, а около неё стоял и покатывался со смеху Юрий, а рядом с ним Володя:

– Ну вы и болтушки! Это же надо, мы успели перейти речку, подойти к ним, а они не слышат! Так можно и без одежды остаться!

Испуг прошел, сёстры тоже начали смеяться.

– Разве так можно,– сквозь смех говорила Люба,– заикой девчонку оставишь. Окликнуть не могли, что ли? Да и откуда вам известно, что мы на речке?

– Тонина сестрёнка сказала. Мы окончили работу, пришли домой, во дворе вас долго высматривали, а вас всё нет и нет. Тогда послали своего Сашку, ну, помните, самого маленького, он и узнал. Нам тоже захотелось искупаться, а в обществе таких очаровательных девчонок купаться приятно вдвойне.

– О, Володя, ты даже комплименты отпускать можешь! Посмотрим лучше, как ты плаваешь,– пригласила Люба.

С криком все четверо бросились в воду. Плавали парни хорошо. Девчата предложили наперегонки, но со смехом проиграли. Потом вся дружная компания поплыла по течению, медленно, наслаждаясь каждым движением. У всех было отличное настроение.

Летом северное солнце долго стоит над горизонтом, делая вечер бесконечным. Время словно замирает. К белым ночам привыкнуть трудно, особенно жителям юга, ведь там первую звезду можно увидеть уже после девяти вечера. Тоня тоже никак не могла понять, сколько сейчас времени, поэтому тревожилась:

– Пойдемте, наверное, домой, а то мне влетит. Знаете, как противно слушать упрёки мачехи! Только, давайте мы с Любой пойдем вперёд, а вы потом. Если нас вместе увидят, мне не попадёт!

– Слушай, что ты её так боишься?– спросила Люба.

– Понимаешь, не столько её, сколько отца. Она ему нажалуется, причём, может наговорить чего и в помине не было, а он сгоряча может и ударить. Или еще хуже, ремнём выпороть. А это настолько унизительно, что лучше не попадаться под горячую руку.

– Ну, а позднее сегодня вечером мы встретимся? – Юра взял Тоню за косы. Она отстранила руки:

– Не знаю, если удается. Жди за вашим домом у ограды где-то после девяти, ладно?

И девушки скрылись за поворотом.

Вечером к бабушке пришли какие-то дальние родственники, в горнице за большим деревянным столом пили чай из пузатого медного самовара, вспоминали прошлое лето, урожай хлеба и картошки. На детей внимания никто не обращал, потому что здесь было не принято, чтобы те сидели за столом со взрослыми.

– Тоня, подожди меня на улице, я сейчас, – шепнула Люба и умчалась, – встретимся у колодца.

Антонина выскользнула из дому и вздохнула, вроде бы никто не заметил.

– Пойдём, они, наверно, уже ждут. Я тётку предупредила, чтобы двери не закрывала, – сказала подошедшая Любаша, нарядная, как всегда. Глазки и губы тоже успела подкрасить.

За оградой действительно стояли парни, Володя и Юра. Вокруг ни души, деревня словно вымерла. Любаша засмеялась:

– Вы уже тут, передовики производства? А часы у вас есть? Правда, влюблённые часов не наблюдают, но, чтобы попасть домой, нам с Тоней надо встретиться у калитки около двенадцати.

– А разве мы не вместе будем гулять? – искренне удивилась Тоня.

– Ну ребёнок и ребёнок! – Люба взяла под руку Володю и распорядилась:

– Мы пойдем по тропинке в берёзовую рощу, а вы идите к нашей речке. В двенадцать – встреча у колодца.

И она со смехом увела Володю за собой.

– Ну, что, ребёнок, пойдём к речке, раз нам велели! – Юра попытался взять Тоню за руку. Она отстранилась и тихо произнесла:

– Не называй меня больше ребёнком, а то уйду. И за руку не люблю ходить, я ведь не маленькая!

– Ладно, пойдём просто так. Знаешь, мне кажется, что ты меня боишься.

– Нет, не боюсь. Просто не хочу ходить под руку или за руку.

– А так? – он обнял её за хрупкие плечи. Тоня вывернулась и строго сказала:

– А так тем более не люблю! Ты что, не можешь идти просто рядом и разговаривать? – Тоня не на шутку рассердилась.

– Могу, если хочешь. Чудная ты какая – то. Первый раз встречаю девчонку, которая не позволяет до себя дотронуться. Ты, наверно, из недотрог?

– Не знаю, а что, есть такое слово? Может, так это называется, но у меня есть свои взгляды на жизнь.

– Какие, если не секрет?

– Какие? – Тоня зарделась.– Понимаешь, наша встреча с тобой случайная и временная, пройдёт этот летний месяц, мы расстанемся. Скорее всего, навсегда. А я считаю, что нельзя позволять себя трогать каждому встречному, даже если он тебе и нравится. Надо беречь себя для одной, единственной любви! Да ты смеешься?

– Нет. Я думал, ты ещё ребёнок, а рассуждаешь, как тургеневская девушка. Скажи честно, у тебя есть парень?

– Ты будешь опять смеяться надо мной, если я тебе скажу, что даже никогда и не было. А с твоей внешностью, наверное, отбоя от девчат нет? Одна родинка чего стоит!

– Тебе она нравится?

– Очень тебе, я бы так сказала, идёт. Но ты на вопрос не ответил.

– Как тебе сказать. Есть у меня в институте девчонка, да и до неё были. Но надоедают лёгкие победы. Не кривлю душой. Первый раз в жизни отпор встречаю, не думал, что так может быть! Обычно все идёт как по маслу: познакомились, потом обнял, потом поцеловал. Скучно становится, однообразно.

– Я рада, Юра, что внесла разнообразие в твою коллекцию девушек. Послушай, а ты рыцарь?

Они подходили к небольшому болотцу, посреди которого красовались белые лилии. Он не почувствовал подвоха.

– Конечно, а что?

– Мне бы очень хотелось вон те лилии, – и она показала на белеющие цветы.

– Ну что же, ради недотроги можно ночью и искупаться. Отвернись, пожалуйста, не хочу плавки мочить.

Тоня отошла и отвернулась. Увидела заходящее солнце, душа её ликовала:

– Такого парня заставала ночью лезть в холодное болото! Ай да, Тонечка! Не ожидала от себя такого! Никто из одноклассниц не поверит!

Сзади подошёл Юра:

– На, держи, недотрога!

– Спасибо, – она повернулась к нему и в знак благодарности легонько дотронулась до его руки.

– И это все?

– А ты хотел, чтоб я тебя поцеловала?

– Конечно, я ведь заслужил.

– Ну уж нет, целуют не за службу, а потому что любят. И давай договоримся не возвращаться к этому вопросу! А то я стану, как все, и тебе всё это быстро надоест.

– Ладно, дружба так дружба! Пойдём-ка к дому, иначе не успеем к двенадцати.

У колодца уже ожидали Володя с Любашей.

– Ну, вы загуляли, ребята. А ты знаешь, Тоня, что дверь закрыта?

– Как, закрыта? – Тоня всплеснула руками.– А что мы теперь делать будем?

– Придётся стучать, коровник тоже закрыт, мы уже проверили…

– Ой, что теперь будет? А ты говорила, что с тёткой договорилась!

– Договорилась, видно после неё кто-то встал, проверил и закрыл. Ладно, ребята, спокойной ночи, будем выпутываться, – и Люба чмокнула Володю в щёку.