Звёздная Общага – 1

– Здравствуй, здравствуй, – произнес Делец. – Я был бы не прочь кое-что с тобой сделать.

– Что? – невинно поинтересовалась Авьера.

«Вроде обычный псих, ничего ненормального», – подумала она, оглядывая комнату. Чистилам пыль слизать, и всё. Неудивительно. Этот тип только-только заселился. Авьера бросила слизняков на пол.

– Пустяки. – Делец СЕ-38 покосился на “слизней” и пояснил: – Всего-то заключим контракт. Тут подпишем, там проштампуем, ничего особенного. Коньячком сбрызнем. Накатим по стопочке, а то и по две. Сейчас всё будет!

Фразы Делец произносил быстро, отрывисто. Он деловито раскрыл дипломат и вынул тонкую пачку листов.

– Здесь всё расписано, – затараторил Делец, доставая ручку. – Ты ставь подпись. Здесь, здесь, здесь, а потом и здесь, и здесь, и здесь. Не стой просто так, не трать моё время! Я ужасно деловой. Я нарасхват! Все так и норовят заключить со мной контракты. Исподтишка стараются заключить, нахрапом, наскоком, из-за угла нападают, в упор! Но я вырос среди контрактов, питаюсь ими, я создан для них. Если угодно, я контрактное божество! Расписывайся да поживее! Ну?! Здесь, здесь, здесь и здесь, и здесь, и здесь. Можешь не читать, доверься мне. Я не новичок в этом бизнесе.

Авьера с любопытством смотрела на Дельца. Подписывать она, естественно, ничего не собиралась.

– Здесь любые договора не имеют никакой силы, – сказала она. – Мы же в Общаге.

Делец СЕ-38 думал ровно секунду.

– Мы составим договор, – сказал он ровно через секунду, – по которому договора, скреплённые между нами и коньяком омытые, станут действительны. Коньячок-то любишь?

– Угомонись. Чистилы почти закончили, я скоро уйду.

– Ты убираешься у меня без предварительного письменного соглашения? У меня?! – раскрыл рот Делец, выронил один лист, но тут же подхватил его. – Нельзя быть такой доверчивой! Невозможно быть такой доверчивой! Это… это невероятно, непостижимо! Непрактично! Ты не можешь ручаться за все возможные последствия уборки у меня!

– Не волнуйся, чистилы твоего не тронут.

Делец на цыпочках, прижав лапки к груди и сгорбившись, подошёл к Авьере и замер. Нервно пошевелил пальцами и задумчиво посмотрел на уборщицу снизу верх.

– А если я на тебя в суд подам? – задушевно предложил он.

«Забавный малый», – подумала развеселившаяся Авьера.

– В какой суд, ты чего? Мы в Общаге, на Зелёном лугу. Вокруг банапеловая роща. Здесь нет никакого суда. Кого судить? Банапелы? Ку-ку что ли?

– А ты представь, на мгновение представь, что я подам на тебя в суд потому, что ты плохо у меня убралась, да к тому же украла пять колец с аметистами, дорогущее колье и зубочистку.

– Дорогой, уважаемый Делец, зачем мне красть кольца с зубочисткой? И на мою уборку не жалуются. Мои чистилы в порядке. Полотенца и бельё свежие, в ванной всё есть.

– А я подам, кредиты, заёмы, ссуды! Ещё как подам! – подпрыгнул тщедушный Делец. – И отсужу у тебя все деньги! Все-все-все! Контракта-то нема, вот и подам, не сомневайся! Была бы договорённость – не подал бы. Нет договорённости – подаю. Заранее бы выплатила неустойку, сумму который мы бы оговорили в контракте. Проще ведь без затяжного судебного разбирательства и публичных скандалов, согласись? Жмём руки? – И, потирая ручонки, быстро проговорил, как заклинание: – Здесь, здесь, здесь, и здесь, и здесь, и здесь. Не сможешь расплатиться, отдашь свой экстракт. Отдашь мне Га, отдашь мне Ал, отдашь мне Па и даже Шу.

Делец захихикал. “Да что он несёт?” – изумилась Авьера.

– Дорогой Делец СЕ-38…

– Да? – живо откликнулся он. – Ты решилась, ты согласна, задолженности, закладные, долговые расписки?

Авьера хотела сказать, что если дорогой Делец не отстанет от неё, она даст полное основание подать на неё, за избиение, в суд, который может и есть где-то в банапеловой роще, если долго идти в одном направлении. Но тут её осенило.

– Дорогой, уважаемый Делец, а я знаю, кто захочет заключить контракт с тобой.

– Кто? – навострил уши Делец.

– Двенадцатая квартира, Фанаберия. – Авьера скромно улыбнулась и потупила глаза. – Но я ничего не говорила. Пусть это будет нашей тайной.

– Разумеется, тайной! – довольно воскликнул Делец, возвращая бланки в жёлтый дипломат. – Служебная! Коммерческая! Военная! Государственная! Я не выдам твоего секрета, ты не выдашь моего! Ты мне, я тебе. Взаимовыгодные условия. Агентура, шпионаж. Торговые сети! Сейфы недорого! Продам гараж! Срочно!

Делец СЕ-38 со стремительностью форели покинул квартиру. Довольная Авьера прыснула. Она давно хотела поквитаться с Губной Помадой за её скотонравие. Делец со своей договорной одержимостью и экстрактами подвернулся весьма кстати. Натравить его на кинокозу – офигеная задумка! Молодец, умная девочка! Конечно, жестоко так поступать с бедным Дельцом, но… переживёт.

Бедолага вернулся через пару минут с таким видом, будто стоило ему ступить за порог, как перед ним разверзся клубнично-комедонный ад.

– Уже? – удивилась Авьера. – Ну как всё обернулось, дорогой Делец, успешно?

Дорогой молча прошёл в спальню. Авьера хихикнула. Больше Делец СЕ-38 к ней не приставал.

Следующая квартира Свинотки. Настоящее имя Жип Лоникюл. Раньше он хоть поднимался с кровати и ходил, а нынче зажирел, осалел и окончательно запаршивел. Больше всего на свете Свинота любил есть. Он беспрестанно жевал и плакался, что ему постоянно снятся вожделенные, нахально вкусные, соблазнительно разнообразные деликатесы. От этого он по ночам просыпался и снова жрал. Всё бы ничего, но месяца за полтора до Общаги у Свиноты, тогда ещё просто Жипы Лоникюла, склонного к полноте, появился необычный дар. Стоило ему подумать о еде, как она тут же появлялась перед ним. Так Жип Лоникюл обрёл своё трагическое счастье.

Если бы не привычка ныть, он был бы в сущности неплохим парнем весом в двести жирных кило, провонявших потом. Неприятно, конечно, но привыкнуть можно. Вот к свинскому нытью Авьера привыкнуть не могла. Ей тут же становилось тоскливо и скучно. Свинке жизненно необходимо сбросить вес, заставить себя разрабатывать мышцы и соблюдать диету, но свинострания предпочитал ныть и жрать. Насильно сажать хрюна с его поросячьим даром на диету бессмысленно. Всё зависело только от него, только он сам мог себе помочь.

Лежит грудой мешков сала, накрытых простынями, и уминает багет с шоколадным кремом.

– Привет! – добродушно поздоровался Свинорез и помахал надкусанной булкой. Полез в тумбочку, оторвал от рулона полотенце и вытер со вздутого от переедания лоснящегося лица шоколадные разводы, смешанные с потом. Потел Свинота почти всегда.

– Привет, хрюн, – приветливо сказала Авьера и открыла окно. Квартиру наполнял спёртый дух.

Женщина бессильно посмотрела на багет, зажатый в пальцах-сардельках гипертолстяка.

– Свиноляндия, ты ведь понимаешь, что тебе надо соблюдать диету, но, похоже, не осознаёшь этого.

Несмотря на нытьё и запах пота, от которого, казалось, густел воздух, Авьера искренне жалела Свиноту.

– Я пробовал садиться на диету, ты же знаешь, Ави. Но чем больше я терплю, тем больше хочу кушать. И вот…

Свинота обиженно выпятил губу, капризно посмотрел на Авьеру и откусил от багета. Авьера бы ела эту булку целый день, и не съела бы, а для Свиноты это так, лёгкий перекусон.

– Что нам с тобой делать, глупый ты хрюн? Мне, Восте, кэпу? Мы хотим, чтобы ты поправился и хоть немного похудел. Наверняка ты здесь именно поэтому.

Свинота приоткрыл рот, точно хотел что-то сказать, показывая зубы и язык в пережёванной хлебно-шоколадной массе, смоченной слюной. Да, полгода в Общаге прошли не зря. И не такое видала Авьера, закалённая уборщица. Тупо поглядев на девушку блеклыми, водянистыми глазками, Свинота откусил от багета, да с таким умиротворённым видом, будто жратва решала все его проблемы, будто чем больше съедалось булок, тем больше худелось. Авьера вздохнула.

– Ты понимаешь, что можешь умереть от ожирения, а, хрюшка?

Свинота уверенно замотал головой, потряся щеками.