Страница 3 из 6
Единственная цель, которую он преследовал – сделать мне больно. Я четко и ясно ощущала это желание в каждом его движении, взгляде, вздохе. И мой страх был для него самым изысканным лакомством.
Резко выдернув из меня пальцы, Сулан приоткрыл губы, обдавая мое лицо своим дыханием, и вытащил член из штанов. Испуганно зажмурившись, я сжала кулаки, ощущая его головку на своей плоти! Но он не вошел в меня. Вместо этого сделал медленное, протяжное движение по лепесткам, пульсировавшим от возбуждения.
– Скажи, а с тем моим солдатом, который отодрал тебя, ты тоже так текла? – насмешливо проговорил властитель империи, раз за разом двигая своим органом по моей плоти, и с каждым движением наращивая темп. – Ну же, отвечай, сучка! – резко прошипел он, до боли сдавливая пятерню на моем горле!
– Нет! – вырвалось у меня вместе с невольным всхлипом и, кажется, слезами.
– Надо же, а я не верю, – с издевкой продолжал султан, проводя длинным, вертким языком по моей щеке. – За все годы, минувшие с тех пор, как я впервые взял наложницу, я сомневался во многом в этой вселенной, и не раз менял свое мнение. Но в одном оно оставалось неизменно: все женщины – шлюхи, которые только рады, когда их дерут. Причем чем жестче, тем им больше это нравится! – хищно выпалил Сулан, внезапным толчком повалив меня спиной на простыни, и агрессивно прижимая мою шею! С каждой секундой все сильнее кружилась голова: от нехватки кислорода, перемешанной со страхом и негодованием, вызванным его словами. – А эти ваши попытки изобразить, будто с кем-то вы хотите секса, а с кем-то нет – лишь лицемерный выпендреж в попытке выбить себе положение получше. Вот только правда в том, что кто бы вас не трахнул, вы будете радостно кончать, если драть вас достаточно хорошо. И в этом я, поверь мне, эксперт! – протянул он, спуская руку ниже, к груди, чтобы с силой сжать ее и до боли выкрутить! – Но вот есть кое-что, от чего у меня действительно срывает крышу! – засмеялся Сулан. – Я просто обожаю, когда женщина плачет, пока я ее насилую!
Распахнув остекленевшие глаза, я замерла от ощущения длинного, толстого члена, властно проникшего в меня! Это было… не так, как с тем солдатом. Совсем не так. Овладевая, этот мужчина стремился раздавить мня, подчинить, лишить последней частички собственного «Я», и полностью сделать бездушной вещью.
– Похоже, тот солдат драл тебя совсем немного, – довольно протянул султан, делая первый толчок – мощный, размашистый, проникающий глубоко внутрь моей сущности, и не оставляя там даже самого маленького, самого сокровенного уголка, который не был бы осквернен им в этот момент. – Ты все еще такая узкая…
И следующий толчок, заполняющий собой все, что было во мне. Вырывающий из опьяненного афродизиаком тела унизительный стон.
– Вот, я же говорил, вам это нравится! – жестоко ухмыльнулся султан, наращивая темп… и резко ударил меня ладонью по бедру! Вскрикнув, я зажмурила глаза, из которых продолжали теч слезы, и выгнулась дугой, ощущая прокатившуюся по телу волну оргазма. Почувствовав которую, Сулан громко засмеялся, лишь ускоряясь. – А ты, я смотрю, горячая штучка. Обожаю таких миленьких потаскушек!
Раскинув руки, я со всех сил хваталась за простыни и, выгибаясь, кричала. Так сильно и громко, что болело горло, но обуздать этот отчаянный крик было выше моих сил. Чувствуя, как во мне скользит орган султана, я не могла ничего поделать с реакцией своего накачанного веществами тела, получавшего одновременно наслаждение и боль от грубых прикосновений сильных рук. Нанизывая меня на себя, словно бусинку на леску, Сулан Параншу владел и подчинял, раздавливал и подавлял. Пускай где-то далеко я и была кем-то, но сейчас все мое «Я» стало недосягаемым. Существовало лишь тело, предназначенное для утех султана. Тело, которое раз за разом содрогалось от волн болезненного экстаза, несущегося по венам кислотой. И когда владыка империи кончил, со всей силы вжимаясь в меня бедрами, я даже не пошевельнулась.
Но из глаз продолжали течь слезы.
Довольно улыбаясь, владыка вышел из меня, вытер свой орган о шелковую простынь, и лег рядом на кровать, блаженно запрокинув голову. Его пальцы коснулись моих волос, принявшись наматывать их вокруг фаланг.
– Знаешь, я бы с удовольствием трахнул тебя еще раз, но не люблю делать это повторно, когда у женщины там все залито, – спокойно, и в то же время самодовольно проговорил он, резко потянув за локон! Вот только я не вскрикнула от боли. Просто не могла реагировать на что угодно вокруг меня. Даже не моргала. – А отправлять тебя в баню и ждать не имею желания. Да и пока ты помоешься, мне, скорее всего, уже и перехочется. Так что продолжим в другой раз, ладно, малышка?
Расслабленно встав с кровати, мужчина натянул штаны, поправил одежду и, совершенно не обращая на меня внимание, направился к выходу из спальни.
– Кстати да, нужно ведь дать тебе новое имя! – спохватился Сулан, неожиданно вернувшись ко мне, и нависая над моим неподвижным телом. – Так, подумаем… Будешь Литой! Да, Лита, мне нравится, как это звучит. На древнем остварском (которым пользовались до того, как великие империи полностью перешли на общегалактический) это значит «королевский трофей».
Через несколько секунд я услышала, как за султаном захлопнулась дверь. Хотелось так и остаться лежать здесь до скончания времен без малейшего движения. Или, хотя бы, уткнуться лицом в подушку и расплакаться.
Но вместо этого я, медленно поднявшись, принялась неуклюже, словно в дурмане, поправлять платье и вытирать слезы. Так что когда за мной вернулся смотритель гарема, мой внешний вид был немного менее жалким.
– За мной, – скомандовал смотритель, протягиая мне алый плащ с глубоким капюшоном, в котором женщины традиционно приходили в покои султана и уходили из них после ночи страсти.
Приняв плащ, я поспешила накинуть капюшон на растрепанные волосы и последовала за смотрителем по длинным пышным коридорам. К той части дворца, где располагались жилые комнаты гарема, и где отныне будет протекать вся моя жизнь… которая может так легко оборваться.
Но я буду сильной девочкой, и ни за что не умру здесь!
Глава 3. Процедура
Очень часто я слышала фантазии молодых фрейлин о том, что они попадают в гарем к красавцу-мужчине. Где в два щелчка ухоженных пальчиков наводят свои порядки, безнадежно пленяют обаятельного властелина, и заставляют его растекаться перед ними лужицей, напрочь забыв о других любовницах. А стоит им топнуть каблучком, и грозный зверь, опасный для всего мира, в мгновение оке превращается для них одних в миленького мурлыкающего котенка, который кушает с рук своей прелестницы. И ни за что, ни за что ей не навредит!
Что ж, таким девушкам я теперь могла бы пожелать только одно: никогда не попадать в настоящие гаремы, и никогда не встречаться с настоящими властными ублюдками.
Обычным наложницам не полагалось даже собственных комнат. Большинство из девушек, одалиски, спали в общих спальнях, и все их личное пространство сводилось к футонам. Это были рабыни с разных концов галактики, на которых султан либо вообще никогда ранее не обращал внимание, либо если и переспал, то лишь один-два раза, напрочь о них забыв. Соответственно, шанс выбить для себя положение получше у них был крайне невысок. Хуже всего было тем, кому насчитывалось уже немало лет. Когда наложница старела и теряла всякую привлекательность, ее ранг понижали, и она примыкала к служанкам-невольницам, работавшим в гареме до конца своих дней.
Немного лучше чувствовали себя те из девушек, кому удалось привлечь внимание султана и понравиться ему, так что тот время от времени вызывал их к себе – достаточно даже если вспоминал о них пару-тройку раз в год. Таким наложницам отводилась кровать в одной из двухместных комнат, так же полагалась еда и одежда получше.
Наиболее завидным по местным меркам казалось положение фавориток султана. Таких в гареме на данный момент проживало десять, не считая казненной накануне темноволосой прелестницы, носившей имя Таяя. У фавориток были штат слуг и собственные комнаты, а у четверых наиболее любимых султаном – даже личные трехкомнатные покои. Соответственно, наилучшая еда и ткани, из которых им шили роскошные платья.