Двойное попадание

– В смысле? ― недоумевал мужчина.

– В смысле, ты сбил меня с ног, когда падал после удара. Это ж надо было умудриться так свалиться, ― и я отвернулась от начинающего ржать босса.

– То есть… кхм… я уже отмщен, ― он еле сдерживал улыбку.

– Ты без трех дней труп, если мы не выберемся или хотя бы не найдем воды, ― осадила веселящегося за мой счет брюнета, ― и, кстати, у тебя перекошен нос.

На этом я встала с бревна и пошла на юг. Пока этот припадочный ржал, я успела определить стороны света. Так как холод я не особо люблю, то решила идти на юг. Куда-то да выйду.

– Припадочная! Ты мне нос сломала! А-а-а! ― похоже, он попытался его вправить.

А дальше были слышны только маты. Когда я почти скрылась из виду, меня нагнал голос Тимофея.

– Эй, Элли! Куда собралась? ― кричал мне вдогонку еле шагающий босс.

– Подальше от тебя, а заодно и домой!

– И твоя совесть позволит тебе оставить меня умирать? Это ведь ты виновата в моих травмах. Возьми ответственность и помоги мне.

«Возьми ответственность за свои поступки, Элли» ― так всегда говорила одна из воспитательниц в детском доме, когда я кого-то била, и я ненавидела эту фразу. Однако с годами я поняла, что она имела в виду. Не хочешь нести ответственность, не вреди никому, или придется иметь дело с последствиями. Сейчас был именно такой случай. Я не сдержалась и проблемы меня догнали.

Скрипнув зубами и досчитав до десяти, чтобы подавить в себе желание проломить начальнику еще и череп, чтоб не мучился, повернула назад.

– Скажешь лишнего, и я брошу тебя здесь без зазрения совести, ― предупредила и подошла вплотную к мужчине.

Первым делом нужно было вправить нос, он уже начал отекать. Это навело меня на мысль, что мы очнулись практически сразу после инцидента. В противном случае Тим уже дышал бы только через рот. Да и наша кровь была свежей, даже свернуться не успела. Так что же получалось, нас за пять минут успели вывезти из центра города в какую-то глушь, где вместо июля царит конкретный сентябрь? Пора начинать верить в телепортацию.

– Ау! Осторожней!

– Не ной, как ребенок. Это всего лишь выбитый нос. Срастется, ― и я дернула, вправляя перелом со смещением.

– А-а-а-а! ― верещал как резаный Тим.

Вообще, если поблизости есть хоть кто-то живой и разумный, он сюда и за деньги не сунется после такого крика. А вот поисковую команду отправить могут. Или охотников, чтоб добили.

Мда, каждая последующая мысль, мрачнее предыдущей.

– Стерва! Ведьма! Су*а! ― не переставал орать как припадочный мой начальник. Да еще при всем при этом он скакал по лесу, как озабоченный олень, и держался за пострадавший нос. Кровь снова хлынула, и ему пришлось остановиться, ― тебе нужно было стать вышибалой, а не мозгоправом!

– Я им и была ― тихо выдохнула, чтобы Тим меня не услышал, ― вытирай свой нос и пошли. Темнеет.

Солнце и вправду клонилось к горизонту, что уже не на шутку меня встревожило. Сейчас должно быть не больше девяти утра, а по ощущениям уже девять вечера. И какого-то черта здесь была осень. Как здесь может быть осень? И где это, здесь?

Я начинала паниковать. Занятый своим носом и головой Тимофей еще не подметил этих странностей, но скоро и до него дойдет. Я закинула его руку себе на плечи и придержала за талию. Босс не произнес ни слова. Вот такой молчаливой компанией мы двинулись на юг, в чем я уже начала сомневаться. Шли довольно долго, а пейзаж не менялся. Все те же высокие ровные деревья с ветками, что начинаются в трех метрах от земли, и те же странные кустарники, которых я никогда не видела в местных лесах. Когда окончательно стемнело, пришлось остановиться. Убиться где-нибудь в овраге не входило в мои планы. Я уже убедилась сегодня утром, что мир повернулся ко мне задом, и давать ему повод еще раз ткнуть меня в него носом, не хотелось.

– Как-то холодновато для лета? ― передергивая плечами и смешно гундося из-за напрочь забитого носа, обдирал ближайший куст брюнет.

Нам нужно было хоть какое-то укрытие. Шалаш вполне сгодится. Да и на листьях лучше спать, чем на сырой земле. Нам крупно повезло, что луна светила ярко. О том, что спутник Земли по какой-то причине раздвоился, старалась не думать. Очевидно, это последствия удара о стол.

– Рви давай. Иначе ок-колеем раньше, чем поставим ш-шалаш, ― я уже прилично дрожала в своем летнем строгом костюме. Для прогулок в осеннем лесу он явно не предназначен.

– Раскомандовалась! Кто из нас начальник? ― возмутился босс, но говор в нос испортил весь эффект.

– О, как мы заговорили. А еще несколько часов назад ты вис на мне, и сам еле ноги волочил. Оклемался и права качаешь, Вольный? ― я откровенно издевалась, но без агрессии. На нее просто не осталось сил.

– Если бы ты не встала в позу, нас здесь вообще не было бы, ― никак не мог угомониться мужчина.

– Не требуй ты нарушения моих должностных обязанностей, не получил бы в нос, ― не осталась в долгу я.

– Я вообще не пойму, какого черта ты меня ударила? Неужели насилие было столь необходимо? Ты же сама читаешь нам лекции о прямо противоположном, а тут такое. ПМС у тебя, что ли?

– Приступ острой необходимости дать в морду мудаку, ― огрызнулась, схватила охапку веток и понесла к небольшому просвету между деревьями.

– Эй, а я?

– А ты можешь хоть голой жопой кверху спать, меня не волнует!

Я сложила ветки конусом так, чтобы было побольше места внутри, а в конце связала верхушку резинкой, что сняла с волос. Сейчас я, как никогда, радовалась, что завязала перед инцидентом хвост.

Когда я покончила со своим укрытием, услышала чавканье за пределами шалаша. Мне стало интересно, и я высунулась наружу. Тим сидел на куче сваленных в лежанку веток и что-то жевал. Когда я присмотрелась, это оказался сникерс. Кто-то любит сникерснуть в обед на работе, правда, тормозит по-прежнему.

– Может, поделишься? Или инстинкт заботиться в первую очередь о женщине вымер вместе с мамонтами? ― есть хотелось сильно, но я пока держалась. Попить нам ранее удалось из какой-то болотной лужи. Лучше все равно ничего не было.

– Кажется, ты отбила его своим мастерским ударом. Совершенно не чувствую рвения заботиться о тебе, ― он продолжал жевать и говорить в нос, отчего иногда приходилось останавливаться и вдыхать через рот, ― а вот придушить хочется, но я воздержусь.

– Мудак, ― прошипела сквозь зубы и скрылась в своем шалаше. Пусть этот урод мерзнет на своем настиле. А то, что он почувствует холод ночи на себе без укрытия, я не сомневалась.

– Стерва, ― пропел счастливый и сытый мудак.

Я проигнорировала его в стиле своих же советов другим «не реагируйте на агрессию». Все верно, человек устанет сотрясать воздух и заткнется. Тот, кто кричит, всегда проигрывает спор шепчущему. Однако тот, кто бьет, заканчивает спор и начинает драку, другую плоскость социальных отношений. Прав он, или нет, сложно сказать, однако штраф платить все равно придется.

Я тяжело вздохнула и постаралась избавиться от навязчивых мыслей и голодного бурчания живота. Второе оказалось сложнее сделать, но я справилась. Тогда пришел сон.

Утро не было плохим или радостным, оно просто наступило и подняло меня. Оно просто было, как и все вокруг. Когда я вылезла из душного шалаша, уплотнила листьями я его хорошо, тепло не выпускал, то с какой-то ненормальной радостью обнаружила неспящего, трясущегося от холода и посиневшего начальника. Он сидел на своем лежаке из веток и трясся, как лист на ветру. А еще очень комично выглядели его синие фонари под обоими глазами и заплывший нос. Как я не расхохоталась, ума не приложу.

А вот собственная травма чувствовала себя гораздо лучше, хоть головная боль и не прошла. Только руку слегка саднило после удара, но на это я уже привычно не обращала внимания. Привычка, вторая натура.

– Вставай, синяк. Будешь нам дорогу освещать своими фарами, ― и я таки расхохоталась. Достойный ответ на его вчерашнюю жадность.

На этот раз Тимофей ничего не ответил. Просто поднялся и пошел за мной. Сегодня он вполне мог идти сам, а даже если бы не смог, помогать не стала бы. Голодный бурк от желудка говорил о полной солидарности организма с его хозяйкой.