Академия Грейс

На кончиках пальцев вспыхнул ярко-алый язычок пламени, и я не договорила. Лира понимает меня. Вероятнее всего, и другая кошка тоже на это способна. А если так… Я успею причинить ей вред прежде, чем она причинит вред мне. Мы обе знали, что так и будет. Но, видно, только мне возможные последствия казались слишком дорогой платой.

Кошка презрительно фыркнула, выгнула спину и медленно шагнула в сторону — и вперед. Замерла, гипнотизируя недобро горящим желтым взглядом, и сделала еще один скользящий шаг, пытаясь обойти нас с Лирой сбоку.

Ясно. Легко не будет. Ну что же…

Пламя сорвалось с ладони и алым цветком расцвело там, где мгновение назад стояла кошка. Лира зарычала и с неожиданной даже для такого крупного зверя силой толкнула меня, уводя из-под удара. Стремительная тень рассекла воздух, грациозно приземлилась на все четыре лапы — и вновь пошла на меня и мою защитницу, готовую броситься в бой. Который, как я внезапно совершенно четко осознала, выиграть не сможет. При всей своей похожести кошки все же отличались. И в первую очередь — способностью убивать без малейших раздумий. Лира была ласковой и домашней. Другая же… Дикий, опасный зверь, не знающий, что такое пощада.

Осталось выяснить, на что способна я сама. Раньше я никогда не использовала боевые чары и понятия не имела, что из этого выйдет. Пламя разгорелось в обеих ладонях. Немного ярче и жарче, чем до этого — я не была уверена, что справлюсь с заклинаниями большей силы, все-таки практики мне отчаянно недоставало.

— Лира, стой, — попросила я шипящую кошку, но на сей раз слушаться меня не собирались.

Нужно было решиться и ударить прямо сейчас, пока Лира не ввязалась в заведомо проигрышный бой. Сейчас…

И я ударила. Только вот выяснилось, что с меткостью, в отличие от решимости, дела у меня обстояли не очень. Встряхнула ладони, поняла, что не могу сосредоточиться, чтобы вызвать огонь; паника все же захлестнула с головой, сбивая дыхание, туманя разум. Показалось, что кошка стала еще крупнее; она словно утратила четкие очертания, будто и не живое существо надвигалось на нас сквозь языки не нашедшего цель магического пламени, а древнее чудовище из полузабытых сказок. Огромное, неотвратимое, и ни спрятаться, ни убежать не получится. Все, что остается — это смириться со своей судьбой. Смириться… Я дернулась, разрывая пелену апатии и покорности, а Лира… Лира рванулась вперед, и я не успела ее остановить. С ужасом смотрела, как кажущаяся слишком маленькой и хрупкой на фоне своей противницы кошка бесстрашно закрывает меня собой, как медленно, но верно приближается окутанный тенями и туманом монстр, как что-то сверкающее пронзает его непомерно большое тело, которое с шипением распадается на клоки грязно-серой тьмы.

Что?!

Я растерянно моргнула, осознав, что поле боя осталось за нами с Лирой. Кошка стояла, вздыбив шерсть, и оглядывалась в поисках то ли врага, то ли союзника.

А я точно знала, что он стоит за спиной. Непостижимым образом чувствовала чужое присутствие. Хотя… чужое ли?

Лира среагировала первой. Расслабилась и с жалобным мяуканьем кинулась туда, куда я почему-то опасалась посмотреть.

И лишь после этого я вздохнула с облегчением. Кажется, зря я решила, что сегодня кошка гуляет сама по себе. И пусть ее хозяин припозднился, это не важно. Важно, что он все-таки пришел. И пришел до того, как случилось страшное и непоправимое.

Надо бы поблагодарить его. Услышав тихие шаги и приближающееся довольное мурчание, я обернулась и выдохнула:

— Слава богине, магистр А… — Крошечный зеленоватый светлячок, зависший над головой нашего спасителя, на мгновение ослепил… Но не настолько, чтобы я не узнала его и не проглотила заготовленные слова. — Дан?.. — беспомощно пробормотала я, глядя, как доверчиво ластится к декану боевиков кошка Алека Арто.

Город, окутанный вечерним туманом, казался сонным, тихим и безопасным. Даниэль шел теми же переулками, которыми привыкла ходить я, вот только он ничуть не боялся — ни подозрительных шорохов, ни теней, ни приглушенных, съеденных туманом звуков. И я, шагая за ним, тоже ничего уже не боялась. Это было непривычно и странно, словно не наяву, а во сне. Рядом бесшумно ступала Лира; порой чудилось, что она вот-вот сольется с туманными тенями, и тогда я протягивала руку, чтобы коснуться мягкой шерсти и убедиться: кошка никуда не исчезла.

А вот мне бы хотелось. Шагнуть в туман и раствориться в нем. Дан снова пугал. Нет, он не кричал, не ругался. Спросил лишь, не пострадала ли я, и, получив отрицательный ответ, велел следовать за ним. И больше не проронил ни единого слова, будто меня здесь и вовсе не было. Но я чувствовала, как он зол. Видела это в его глазах, в пролегшей меж темных бровей морщинке, в уголках сжатых губ. В том, как прямо он держал спину и как крепко сжимал кулаки. И… пожалуй, я понимала его. Вот только как бы ему объяснить, что моей вины в случившемся нет! Ну… почти нет.

Да, я задержалась, да, пренебрегла простейшими правилами безопасности и свернула с освещенных людных улиц в подворотни, хотя уже однажды едва не поплатилась за такую беспечность… Ох. Ладно, я виновата. Безо всяких «почти» виновата. Но зачем же об этом столь красноречиво… молчать?! В любом случае я же не специально! И мне стыдно. Да, мне стыдно, что из-за моей легкомысленности едва не пострадала Лира. И что Даниэлю пришлось разыскивать и защищать меня. Стыдно! Вот только сказать я об этом не могу. Потому что не знаю, как подступиться к ожившей ледяной статуе, шагающей впереди и делающей вид, что знать меня не знает.

Было уже гораздо больше восьми, когда мы добрались до академии, но ограничение, похоже, касалось только студентов. Перед деканом ворота открылись немедленно, мне, погруженной в невеселые раздумья, показалось даже, что никакого пропуска ему не понадобилось.

Когда створки бесшумно закрылись за нами, мои нервы не выдержали.

— Дан… Ну скажи хоть что-нибудь! — вцепившись в рукав его куртки, взмолилась я.

Территория академии — от самых ворот до крыльца главного корпуса — была пуста. Тишину нарушал лишь шелест ветра, запутавшегося в кронах парковых деревьев.

Даниэль остановился, резко выдохнул и обернулся ко мне. Щелкнул пальцами, и шум ветра тотчас стих, а мир за пределами пары шагов слегка расплылся, словно огражденный дождевой завесой. Защитный полог. Теперь нас никто не услышит и не увидит. Что ж… Я сама хотела поговорить, начисто позабыв, что не слишком разумные желания имеют противную привычку сбываться. Я сглотнула и едва не попятилась, а господин декан протянул руку и спокойно потребовал:

— Пропуск.

— Что?.. — растерянно переспросила я.

— Отдай пропуск, — повторил Дан.

Очень хотелось уточнить зачем, но… Я не рискнула. Молча сняла цепочку с шеи и опустила амулет в его ладонь. Дан провел по кусочку металла кончиками пальцев, что-то прошептал — и вернул мне.

— И что это было?! — не выдержала я, потому как объяснять что-либо мне не торопились. — Что все это значит?!

— Это значит, что отныне ты сможешь выйти за пределы академии лишь в сопровождении преподавателя или лица, назначенного твоим сопровождающим лично мной, — все так же тихо и спокойно пояснил Даниэль. — В городе тебе делать совершенно нечего. А если вдруг что-то понадобится — скажи мне, я все улажу.

— Ты… Да это же… Это что же — домашний арест?! — выдохнула я, от возмущения едва подобрав слова. Все мысли о собственной вине и о том, чтобы искренне попросить прощения, исчезли, и памяти о себе не оставив.

— Академический, — бесстрастно поправил Даниэль. — Тебя что-то не устраивает?

Он еще спрашивает?!

— Я не твоя пленница! — буркнула я. — Ты не имеешь права…

— Ты моя студентка, — перебил он. — И я имею право. Что-то еще?

— Студентка, да не твоя! — из чистой вредности уточнила я. — Сначала зачисли на свой факультет, а потом уже командуй, сколько влезет!

Фокус не удался. Господин декан, чтоб его демоны гоняли, даже бровью не повел! Зато не преминул напомнить: