Страница 6 из 22
Материальная и военная база коммунизма в целом, опасений не вызывает - конечно без благодушия. Самым слабым местом того СССР оказалась идеология и пропаганда. Тот фронт, на котором я и тружусь, под руководством товарища Пономаренко. "Инквизиция", Партийная Безопасность - не МГБ, хотя часто работаем вместе. Упрощенно можно сказать: они как хирурги, режут и сшивают, мы же ближе к терапевтам, а иногда даже гомеопатам, ликвидируя функциональные расстройства организма. Интересно, что напишут про нас "правозащитники" через полсотни лет (если таковые и тут заведутся)? Не понимая по глупости (или за чужие деньги, "гранты"), что у СССР и коммунистической идеи были, есть и будут реальные враги (пока еще жив мировой капитализм), а потому и наш карающий меч должен рубить головы нелюдей. Интересно, в том мире будущего еще не произвели Гитлера в главные защитники мировой демократии от безбожного большевизма? Там бесноватому фюреру удалось уйти от правосудия - здесь же он, плененный, сначала видел наш Парад Победы в Москве, а после была скамья подсудимых в Штутгарте (что не Нюрнберг, это историческая случайность), где адольфишка сидел рядом с Герингом (Геббельс сдох в Берлине, как и в той истории, а Гиммлера поймали уже в пятидесятом) и выслушал наш приговор. А у нас в СССР были и другие процессы над врагами - начиная с Киевского (называют его так, хотя проходил он в Москве), где осудили Кириченко с приспешниками, кто возжелал стать "царем украинским" с помощью ОУН-УПА. В сорок шестом был Даугавпилс (сейчас, белорусский Двинск, но тогда его еще не переименовали), когда из трех республик делали одну Прибалтийскую ССР с тремя автономиями внутри и передачей части территории Белоруссии и РСФСР (что очень не понравилось отдельным националистическим товарищам). В сорок восьмом Краснодар (кавказские дела - там о самостийности и не заикались, но внутри своих республик вели себя как вотчинные князья с махровым феодализмом). Осенью сорок девятого - Ташкент, "новое басмачество", когда наш Юрка Смоленцев едва не погиб. В пятидесятом - Ленинград (не политика, а воровство, когда товарищи Вознесенский, Кузнецов и прочие незаконно устроили ярмарку, где украли и сгноили товаров на пару миллиардов рублей). В пятьдесят первом - Краков (целиком польская инициатива), когда польские товарищи спешили исправить свои колебания во время китайских событий пятидесятого года, "вот придут завтра американцы и развесят коммунистов на фонарях", причем иные особи, формально принадлежащие к ПОРП, изрекали такое прилюдно - за что и поплатились. В пятьдесят втором - Берлин, дело "Гроссдойчланда" (была такая мразота в Германии, которые даже СС считали слишком мягким). И вот теперь, снова Москва, и опять бандеровцы - вместо нашего отдыха на Черном море.
Как я мечтала когда-то, вместо со своим Адмиралом и детьми, на белом пароходе, чтобы море, солнце, и никаких забот! И как повезло, что на "Нахимове" оказались мы все, включая ребят Смоленцева (кто Гитлера живым брали), причем в полной боевой готовности - страшно представить, будь на судне лишь экипаж и мирные пассажиры, что могла бы натворить банда ОУНовской сволочи под командой "генерала УПА" Василя Кука, того самого, что девять лет назад в Киеве вынес мне смертный приговор. Но я жива и здорова (и надеюсь прожить вместе со своим Адмиралом до девяносто первого года, чтобы услышать, "в СССР все спокойно"), а эти херои сала на скамье подсудимых скулят. И мы, "инквизиция", приняли в процессе самое непосредственное участие - если доказательная база была работой Генпрокуратуры и Военной Коллегии Верховного Суда, то "режиссурой", чтоб подать факты (правду, и только правду) занимались мы. Не устраивать "шоу" (а то кто-то предлагал и музыку пустить), но обеспечить всем в зале не только информацию, но и максимум эмоций - как в фильме "Обыкновенный фашизм", ставший для нас эталоном. Изображения на большом экране, или даже киносьемка, и все это подать в нужный момент, и выступления свидетелей собрать в должной последовательности, и (что не оглашалось) проинструктировать и даже иногда отрепетировать с ними, что они будут говорить (не добавлять ложь, а обеспечить, чтобы не путались и не запинались). Ради того, чтобы у позорного столба оказались не только вот эти конкретные двуногие особи, но и сама идея бандеровщины, укронацизма. Антинародная идея - "херои" УПА воевали больше всего не с польскими панами, не с гитлеровскими оккупантами и не с НКВД, а с собственным народом, больше девяноста процентов убитых ими были не солдаты, а безоружные гражданские, своей же украинской нации, кто посмел усомниться в щиросвидомости. Какого "счастья" желали они своему же народу, ясно из слов Шухевича, одного из главарей: "любые беды, любые страдания, лишь бы от москалей подальше, все ими принесенное сломать, все ими построенное разрушить, лучше при лучине сидеть и деревянной сохой пахать, но быть свободными". И конечно, сами главари, петлюры и бандеры (так же как в ином времени, ющенки и юли тимошенки), предполагали, что они-то бедствовать не будут, а лишь указывать быдлу, как за идею страдать. В иной истории Хрущев решил укронациков простить - здесь этого не будет, не героями и борцами за свободу они останутся в памяти людской, а последней мразью!
-Очень правильно рассуждаете, Анна Петровна - покачал головой дядя Саша, он же комиссар госбезопасности товарищ Кириллов, благодаря которому я и попала в "Рассвет" (под этим кодом проходит все связанное с миром будущего) - но позвольте провокационный вопрос. Чем освободительная борьба вьетнамского народа отличается от ливийского или украинского, как на западе все газеты нам тычут? На государственные интересы СССР ссылаться нельзя - мы ведь не какая-то империя, покупающая благосостояние населения метрополии за счет бедных негров и индусов.
Дядя Саша любит быть "адвокатом дьявола" между своими - с тех пор как попав на "Воронеж" еще в сорок втором услышал, что в будущем (еще до развала СССР) политработники станут бояться отвечать на ехидные вопросы личного состава, вроде "а отчего в Америке до сих пор нет революции, если социализм более прогрессивный строй". Курсанты же нашей Академии (будущие "инквизиторы", и прочие партийные кадры) должны уметь ответить на любой каверзный вопрос, и в самой недружественной обстановке - поскольку за вами, авторитет нашей Партии. Сейчас я не на экзамене, и среди своих - но отвечать надо, пусть оргвыводов не последует, но станет дядя Саша хуже думать обо мне, а я этого не хочу.
Отвечаю - свобода это не абсолют, а лишь средство для достижения цели (иногда надо напротив, покрепче штурвал зажать, ну где вы видели демократию в осажденной крепости). "Свобода" по-бандеровски, это ненависть, рабство, разруха, каменный век - а Советская Украина, это счастье, богатство, процветание. Так и в Ливии - где простому человеку будет легче, в сенуситском халифате, или в заморской провинции Итальянской Народной республики? А во Вьетнаме (про Африку пока молчу, там все пока впереди) с точностью до наоборот. Если там хозяева (слово "помещики" не совсем правильно, поскольку у них в собственности не только сельхозугодья, но и заводы и шахты могут быть) с народом обращаются хуже, чем с рабами - причем свои, местные, часто зверствуют еще больше французов. Тогда коммунистический, свободный Вьетнам - это счастье для простого народа. Хотя допускаю, что лет через сто в наше истории он присоединится к всемирному СССР, как у нас Словакия, Монголия, Тува присоединились, а Маньчжурия к тому же склоняется. То есть, свобода свои границы имеет, рубежи - и они не постоянные, а от текущей политической обстановки зависят, что вчера было справедливым, сегодня должно быть изменено.
Дядя Саша лишь кивнул. И больше о политике не продолжал. Сегодня мы все отдохнуть собрались, в нашей квартире на Ленинградском шоссе: Юрка с Лючией подошли, Валя Кунцевич с Марией (ну это понятно - в одном доме квартиры получили, Смоленцевы над нами, выше этажом, а Кунцевич в другом подъезде), еще дядя Саша, бывший старым другом еще моего отца, Мария Степановна пришла, за нашими детьми присмотреть, ну и Валя своего китайского "крестника" Юншена пригласил, с двумя сестричками, "розой" и "орхидеей". На стол выставили что нашлось, радиола играет, лето за окном, свежесть после прошедшего дождя. Жалко лишь, что моего Адмирала нет, в Ленинграде он по своим "атомным" делам. Ну ничего, Пономаренко же обещал нам отпуск хотя бы десять дней? Вот не отстану, напомню обязательно!