Закон Хроноса

Большому наплыву публики способствовала также и погода - лучшей в последний выходной июня нельзя было и пожелать. Яркий солнечный свет и пушистые облачка, растянувшиеся в небе, как стадо овечек, словно приглашали на пикник или прогулку. А если при этом можно еще полюбоваться и дирижаблем, то почему бы и нет? Собралось более двухсот зрителей, желающих стать свидетелями небывалого спектакля. Жандармы и рабочие прилагали все усилия, чтобы удержать толпу на расстоянии.

- Еще один ящик, Оскар, и мы готовы.

Гумбольдт стоял наверху и крутил деревянную ручку лебедки, которая должна была поднять груз на канате с железным крючком. Оскар подхватил канат, закрепил его на петле на ящике и подал знак. Исследователь поднял груз на борт и понес в трюм. Его не было довольно долго, наконец он появился и спустился к ним. Оскар придерживал веревочную лестницу и ждал, пока отец ступит на землю. Наверху у поручней стояла Элиза и смотрела вниз. На ней было желтое платье с красной вышивкой и зеленая косынка, которую она обернула вокруг головы, как чалму. Она увидела друзей и кивнула.

- Муенкитену. Орэуа!

Вилма сидела рядом с ней и наслаждалась происходящим.

Гумбольдт откашлялся. Странный это был момент.

- Итак… Час прощания настал. Можно еще раз обняться. Думаю, вы справитесь без меня и не сожжете дом. Собственно, я в этом не сомневаюсь,- он натянуто рассмеялся, но попытка развеселить присутствующих явно не удалась. Никто не радовался. Оскар видел, что Шарлотта с трудом боролась со слезами и, похоже, проигрывала эту борьбу. Он обнял девушку за плечи.

- Вот черт,- всхлипнула та.- Я же клялась, что не буду реветь.

- Все в порядке, я чувствую себя точно так же,- у него самого на глаза навернулись слезы.

- Мы справимся, отец. Не переживай. Мы уже не в первый раз остаемся одни.

Гумбольдт кивнул.

- Конечно, справитесь, я не сомневаюсь. Я положил деньги в банке, Берт и Вилли позаботятся о доме и конюшнях, а Лена будет выполнять работу Элизы. Та ее кое-чему научила. Время от времени я буду телеграфировать, чтобы узнать, как у вас дела. А в остальном вы уже достаточно взрослые, и мне больше нечему вас учить. Ах да, и не забудьте, что первого сентября начинается семестр. Ровно через два месяца. К тому времени вы должны записаться и отметиться у декана. Директор Шпренглер заверил, что в любом случае для вас будут места на факультете естественных наук.

- Мы справимся, дядя, не волнуйся.

Исследователь улыбнулся.

- Ты права. Я все время забываю, какими самостоятельными вы стали. Все кажется, что вы пришли в мой дом только вчера. А ведь прошло уже два года. Но какие два года! Могу утверждать, что это были самые интересные и долгие два года моей жизни. Сколько приключений мы пережили, а? Но, как говорят англичане, все хорошее когда-нибудь кончается.

Теперь Оскар заметил, что и в глазах отца блестели слезы.

- Когда ты вернешься? - спросила Шарлотта.

- Точно не знаю. Сначала отвезу Элизу к семье и поближе познакомлюсь с Карибскими островами. Может быть, добавлю еще несколько недель на Северную Америку и нанесу визит нашим друзьям Максу Пепперу и Гарри Босуэллу. Что будет потом,- кто знает? Может быть, отправлюсь путешествовать по миру. Как раньше, в сопровождении Вилмы. Понимаете, чтобы проститься с Элизой, сердцу понадобится долгое время. Путешествие пойдет мне на пользу: разведаю незнакомые страны, познакомлюсь с ритуалами, нырну в приключения.

- Будь осторожен и возвращайся целым и невредимым,- попросила Шарлотта.

- Я всегда так и делаю,- Гумбольдт заставил себя улыбнуться и обнял племянницу.

Затем обнял сына, который изо всех сил старался не расплакаться. Наконец отец отошел, и он остался один. Нет, не один. У него была Шарлотта и его друзья: Лена, Берт, Вилли и Мышонок, которые простились с Гумбольдтом и Элизой еще дома. Оскар с Шарлоттой отошли еще дальше, исследователь поставил ногу на веревочную лестницу.

- Эй, отец! Хорошенько следи за Вилмой, ты же знаешь, какая она любопытная. И… заботься об Элизе. А вдруг память к ней вернется?

Гумбольдт пожал плечами.

- Не знаю. Может быть, когда-нибудь. Но я не могу так долго ждать. Нужно уважать ее желания.

- Понимаю,- вздохнул Оскар.- Полное безумие, конечно, но я до последнего момента надеялся, что все снова будет как прежде. Но час расставания пришел, а ничего не изменилось.

Исследователь похлопал его по плечу и снова взялся за лестницу.

- Пора. Долгие прощания не для меня. Пока, дети. Ведите себя хорошо. Я буду сообщать, где я. Обещаю. А теперь в путь!

Он взобрался по веревочной лестнице и втянул ее на борт.

- Полный вперед!

Рабочие внизу отвязали четыре каната, которые удерживали «Пачакутек» у земли. Когда корабль начал медленно подниматься, среди зрителей раздались возгласы удивления и восхищения. Люди подбрасывали шляпы и желали исследователю счастливого пути. Он махал им в ответ и благодарил. Потом корабль рванул вперед. Все заглушил гул моторов.

Они увидели, как исследователь прошел к штурвалу, и дирижабль поплыл прочь. Желтое платье Элизы светилось на носу, словно огонек, пока не превратилось в едва заметную точку.

Оскар и Шарлотта подождали, пока «Пачакутек» не исчез в облаках, потом развернулись и молча пошли к карете.

Только когда они отъехали, Оскар смог заговорить.

- Знаешь, над чем я все время ломаю голову? - спросил он.- О чем уже давно хочу тебя спросить?

Она кивнула головой:

- Выкладывай.

- Письмо.

- Какое письмо?

- Письмо из папки, которую прислал Гумбольдт из будущего. Одно было адресовано отцу, другое тебе. Не помню, чтобы ты о нем что-то рассказывала. Ты его открывала?

Девушка улыбнулась.

- Конечно! А ты как думал. Прочла через несколько часов, когда вернулась к себе в комнату.

- И?

Она ненадолго замолчала, а потом сказала:

- Это относится к путешествию во времени, в которое я отправилась вместе с Гумбольдтом.

Оскар нахмурился.

- Что еще за путешествие во времени? Не помню ничего подобного. Машину разобрали сразу после не-удавшегося покушения и упаковали в ящики. Когда вы успели ею воспользоваться?

- Не я,- успокоила его Шарлотта.- Моя копия. Шарлотта из будущего. Помнишь, Гумбольдт писал, что после убийства императора они совершили несколько небольших путешествий, прежде чем снова вернуться в свое собственное время?

- Он упоминал это в письме,- кивнул Оскар.

- Последнее состоялось по моей просьбе. В нем принимали участие только я и Гумбольдт.

- И что? Рассказывай, не мучай меня.

Девушка сцепила руки и уставилась в окно.

- Ну ладно,- согласилась она.- Теперь, когда машина разобрана и документы уничтожены, ничего не изменится, если я тебе расскажу. Речь идет о моей семье.

Оскар так и открыл рот.

- О твоей семье? Но я думал… тебя удочерили.

- Я тоже так думала. Но очень переживала, что не знаю, откуда родом, кто мои биологические родители и тому подобное. В отличие от тебя я не знаю, кто мои отец и мать. Думаю, Мария и сама не знает, кто они.

- И что ты узнала?

- Тебе это интересно?

- Да, конечно.

- Это длинная история…

- До дома еще далеко.

Она схватила его руку и пожала.

- Прекрасно,- рассмеялась девушка.- Дело было так…

Эпилог

Шотландия, сентябрь 1985…

Доктор Юлий Пфефферкорн открыл дверь и вышел в сад. Стоял теплый день бабьего лета. С моря дул легкий ветерок, раскачивая тополя. За верхушками деревьев в небо поднимался Эдинбургский замок. Со скоростью, от которой захватывало дух, над крышами носились стрижи, взмывая высоко в небо.

Домик находился на окраине города, наверху небольшого холма, среди других таких же маленьких домов. Наискосок от него жил мужчина по имени Филби - рыжий шотландец с отличным чувством юмора и вспыльчивым темпераментом. Ему принадлежал магазин одежды, в витрине которого красовался один-единственный манекен. В зависимости от температуры или времени года на манекене меняли одежду, но происходило это не слишком часто.