Страница 20 из 21
– Которого нет, и неизвестно когда будет, – бесцеремонно перебил Моргулис. – Я с юристами советовался, нет у тебя никаких прав. И не нужно мозги вкручивать.
– Это Шпильман – гад. – Подумал Аркадий. – Мое дело – вас предупредить. Я молчать не буду.
– Перестань. Мы с такими людьми работаем, будешь ты молчать или нет, нам до печки. Понял? Думаешь, на тебя управы нет?
При всем упрямстве и запальчивости Аркадий оставался реалистом и понимал, управа есть. Впору было думать об отступлении. Не рисковать же головой из-за этого казино. Не тот случай. Но уйти нужно достойно.
– Ладно, – сказал он, вставая, – Посмотрим. Я, по крайней мере, знаю, как это казино сделать. А этот. – Аркадий чуть повел головой, сделал недостойный, по рыцарским понятиям, жест в сторону конкурента. – Посмотрим, что он вам нарисует. А еще авторский надзор. Вам работяги такое накладут, будете знать. Или вы отсюда собираетесь надзирать? Поглядим, что выйдет.
Моргулис хмыкнул: – Нам, если хочешь знать, его проект на дух не нужен. Втащим столы, ремонт, подкрасим, и пошло дело. Нам подпись его нужна. Потому что он – дипломированный архитектор. Понял?
– А я из леса вышел?
– Он – немец. Это знаешь, как звучит? Гордо. А ты – никто. Фирма немецкая. Она, знаешь, куда твой диплом повесит? На гвоздик. Не в городе. На даче. Понял, где?
– Ладно. Посмотрим. – Аркадий повернулся, чтобы уйти, Потом он вспоминал, что именно в тот момент пришло вполне осязаемое чувство освобождения и легкости. Будто ангел взмахнул крылом возле лица. Остудил, призвал образумиться, не трепать нервы. Но Аркадий был, как все мы, человек вполне земной, деловой и анализ благих пожеланий оставлял на потом, когда пользоваться ими бессмысленно и поздно. Разве, чтобы покаянно вздохнуть. И уж никак не тогда, когда еще можно отойти в сторону.
Но сейчас за спиной раздалось знакомое шипение, хрипы, сипы, которые, услышь он впервые, никогда бы не признал за звуки, издаваемые человеческим существом. Это пытался высказаться Горлышко. Моргулис склонился почтительно. Аркадий ничего не разобрал, но ангел, конечно, тут же снялся и улетел, разочарованный. Честно пытался предупредить.
– Да, Яша, – кланялся Моргулис, посматривая строго на Аркадия. – Да. Ты так хочешь? Пусть делает? А там посмотрим? Но это он говорит, что лучше. А карлик наш? – поворот головы в сторону немца, улыбочка. – Карл? Гут, гут.
Шипение продолжалось. – И этот пусть работает? Конечно. Ничего менять не будем? Ясно, Яша, ясно.
Что было ясно, Аркадий так и не понял. Ни одного слова.
– Ты все слышал? – Спросил Моргулис. – Своими ушами. Согласен?
– На что?
Моргулис только хмыкнул: – Опять ты за свое? Сядешь рядом с немцем и будешь работать.
– А что дальше?
– А дальше, когда дело будет. Пока одни разговоры.
– А деньги?
– Какие деньги?
– Что я даром стараться буду?
– Нет, вы слышите. – Моргулис развел руками. – Знаешь, давай по-хорошему. Ты сам сюда пришел? Или тебя звал кто?
– Твоя жена.
– Ее здесь нет. Откуда я знаю, о чем вы договаривались. А проект нужен сейчас. – Моргулис постучал пальцем по столу. – Через неделю. Ты сам в это дело влез, никто тебя не просил. Давай, решай. Берешься?
– Ты меня за дурака принимаешь? Чтобы я для тебя даром старался.
– Это ты меня принимаешь. Ты знаешь, здесь кто? Ни-кто. Господин ауфидерзейн. Ты законы любишь, так? Так вот, по ихним законам, по немецким, я взять тебя на работу не имею права. А с ним, – Моргулис показал на немца, – у меня контракт. – Немец, хоть знал, что разговор идет о нем, не шелохнулся, выдержка, как у мумии.
– Да, он завтра нас с тобой заложит, – продолжал Моргулис, – придет полиция. Ты штраф будешь платить? Будешь? Значит, так. Хочешь работать – работай, а мне больше голову не дури. Не хочешь – вали отсюда. Потому что мое терпение кончилось.
Аркадий молчал. Какая-то правота – неприятная и колючая в словах Моргулиса была. Действительно, явился, требует. А ты делом докажи. Конечно, они и думать не могли подступиться к ресторану без его согласия. Так он считал. Но они-то как раз не сомневались в обратном. А сколько сейчас перестраивается в его родном городе вообще без всякого согласия? Сколько интерьеров летит к чертям в угоду капитализму, этому монстру, пожирающему без остатка, с костями. Взять хоть бы рыбный магазин в центре города. Океан. Сколько там всего было, если вспомнить. И что же? Исчезла рыба, и сам магазин вычистили вслед. Втащили три гнусных форда, и прощай кормушка для старушек и их кошек – верных спутниц одиночества. Прощай навсегда надежда на мороженую рыбку. На хек, треску, плюгавую мойву. Теперь даже и не упомнишь. Нет ее, нет. И магазина, как видим, такого нет. Сияют нагло в магазинном нутре машинные бока. И никому до наших старушек дела нет. Кто спросил потерянных, мыкающихся горожан? А ведь на их денежки строили. Кто? Мети метла веселей. Хватай – пока дают, а нет – отвали. Кто кого будет спрашивать? Что это ему померещилось?
– Ну? – Спросил Моргулис жестко. – Согласен?
Если бы предоставить слово статистике, наверняка, можно сказать, большинство архитекторов, а хороших – тем более, знающих свое дело, работать бы на таких условиях отказались. Ведь ясно, берут за горло. И крепко. Но Аркадий был не таков, чтобы уйти от вызова судьбы.
– Можно попробовать. А кто результат будет судить?
– Не волнуйся. Конфетку мы рассосем. – Теперь Моргулис, развернулся к немцу и стал длинно объяснять. Немец протестующе затароторил, но Моргулис нажимал интонацией, не отступал. Похоже, в конце концов, договорились. По крайней мере, немец притих.
– Насчет проекта я его уговорил. – Подтвердил Моргулис. – И лишний стол у него есть. Или доска, как там у вас. Но давать он тебе ее не хочет.
– Ты спросил? – Удивился Аркадий.
– А как же. Где ты возьмешь? Они, между прочим, не из воздуха. Ты об этом подумал, когда права качал?
Аркадий отмолчался. Что ответить? Но тут Горлышко опять засвистел, забулькал. Вообще, Аркадий заметил, что речь его начиналась именно с бульканья. Моргулис с готовностью закивал. Нужно было видеть, как он менялся, переводя взгляд с Аркадия на заказчика. Позвали охранника. Тот зашел, встал, блестя гладко зачесанными, будто только из душа, волосами, жевал резинку Горлышко нацарапал на бумажке, Моргулис подхватил, добавил что-то свое и отдал парню. – Янис. Что такое кульман знаешь? Хотя…
– Знаю, – неожиданно подтвердил охранник. – В Риге видел.
– Молодец. Ну, Яша, у тебя кадры. Заедешь к нему. – Моргулис показал на немца. – Возьмешь стол. Потом в прокат, по этому адресу. Найдешь там Кудирку. Скажешь, от меня, и возьмешь еще один. И сразу назад. Шеф будет ждать.
Горлышко кивнул, парень исчез.
– Все, – подытожил Моргулис для Аркадия. – И давай договоримся. Пока работу не сделаешь, мы других вопросов не касаемся. Так, Яша? Сам вызвался. Давай, работай.
– Кульман в приемной ставить?
– Да. Рядом с немцем. И главное, больше голову не морочь. У меня дел вот. – Моргулис провел ребром ладони по шее, ограждая голову от дальнейших посягательств.
– Еще бы, – холодно подумал Аркадий. – Жулики проклятые.
Вышел из кабинета. Моргулис объявился следом, распорядился секретарше: – Этот будет работать вместе с немцем. Станешь немца кормить, и ему давай.
– Из торга звонили. Обещали сегодня товар привезти.
– Сама примешь. Меня не беспокой. Только если позвонят. – И Моргулис укрылся в кабинете.
Аркадий присел и расслабился. Он выстоял, как дерево под ураганом. Не поддался. Хотя желание плюнуть на все и уйти стало почти нестерпимым. Но другая, упрямая часть натуры держала мертво, как якорь за камни, почти против собственной воли, повинуясь не разуму, а чему-то другому, что переломить в себе он никак не мог. Ясно, в его уходе было бы усмотрено малодушие, это допустить было невозможно. Не в его характере. Сейчас важно перетерпеть, не жаловаться, бороться за свое. А там посмотрим. Так У. рассуждал, сидя рядом с немцем. Тот пока дулся, но именно с немцем нужно было быть сейчас поласковее. От него зависел успех дерзкого начинания. Аркадий распахнул бумажник и ткнул под нос фрицу.