Страница 44 из 52
Среди польских крестьян, осевших в Сибири в конце XIX-начале XX века, находились те, кто был сослан за уголовные и политические преступления. В 1880-х-1890-х годах из Варшавской, Келецкой и других губерний Царства Польского в Томскую, Тобольскую, Иркутскую и Енисейскую губернии отправились крестьяне, сосланные за поджоги, грабежи и другие уголовные преступления. Очень редко, как показывают источники, польские политические ссыльные из крестьян на рубеже XIX–XX вв. оседали в Сибири в качестве земледельцев. Так, один из ссыльных Томского уезда, водворенный туда в 1909 г., просил разрешения у властей на устройство в деревне Баранаково на постоянное жительство[816]. Прошения в адрес местной администрации подавали и политические ссыльные Тобольской губернии[817]. Но подобные примеры занятия политических ссыльных крестьянским трудом носили единичный характер. В этот период среди польских политических ссыльных преобладали рабочие и представители интеллигенции, крестьян среди них было в 1906–1910 гг. 0,3 %, а в 1911–1914 гг. – 0,9 %. Политические ссыльные, как правило, нанимались к крестьянам в качестве батраков. Вследствие того, что основная масса ссыльных расселялась в районах слабо развитых в социально-экономическом отношении, многие оставались без работы и терпели материальные трудности. Многие из них нанимались в батраки, работали на жнивье, покосе, молотьбе[818], извозчиками у крестьян, сбывавших свою продукцию в городах[819], на заготовке дров для местной «аристократии» – попа, урядника, хозяина магазина[820], выполняли работу по хозяйству (рубка дров, ношение воды и т. д.)[821], занимались сбором кедрового ореха[822].
Польские крестьяне были рассеяны по огромной территории региона. Как и у многих других национальных групп Сибири, у поляков не было резко очерченных границ национальной территории, они жили вперемешку с другими национальностями. В сельской местности, где ссыльные поляки и добровольные переселенцы были расселены по деревням и селам, было затруднено объединение поляков. Однако часть польских крестьян в Западной и Восточной Сибири проживала компактно в ряде населенных пунктов края (прил. 18, 21–23). В 1897 г. в Сибири насчитывалось 58 сел и деревень со значительным или преобладающим польским населением (прил. 18): 35 населенных пунктов в Западной и 23 в Восточной Сибири. Причем в некоторых деревнях польское население составляло большинство, к примеру, в селе Тимофеевка в 1917 г. католики (в большинстве своем поляки) составляли 1140 чел., в Маличевском поселке – 1300 чел.
По нашим подсчетам, в начале 1920-х годов, когда развернулся процесс оптации польского гражданства, заявления поступили от польских крестьян из 128 сел и деревень Западной Сибири. В Томской губернии заявления подали жители 75 населенных пунктов, в Новониколаевской – 29 и в Омской – 24.
Акклиматизация польских крестьян в Сибири встречала значительные трудности, о чем сообщали польские издания «Gazeta Świąteczna» и «Tygodzień»[823]. Об этом же свидетельствуют корреспонденции из Сибири в петербургскую «Неделю». В статье, опубликованной в 1902 г. в одном из сборников, вышедших в свет в Санкт-Петербурге, подчеркивалось, что в Сибири хозяйничать труднее, чем в Европейской России, и переселяться следует только людям небедным, здоровым и многосемейным. Проводилась мысль о том, что следует переселяться только хорошим хозяевам, а плохому хозяину жизнь в Сибири не по плечу[824]. По данным Ю. Околовича, в 1909 г. из Люблинской губернии в Сибирь прибыли 1667 чел. Как утверждает автор, в следующем году 348 переселенцев вернулись домой, а остальные стали засыпать письмами родственников и различные учреждения с просьбами о помощи с возвращением на родину[825].
К 1912 г. в Томском уезде свободные участки имелись только в северной части уезда, в Ново-Александровской и Тиксинской волостях по рекам Икса, Чая и Тотош. В Мариинском уезде переселенческие участки располагались в двух полосах. Первая находилась к северу от железной дороги в Мариинско-Чулымской тайге, вторая – к югу от железной дороги. Все участки Мариинского уезда имели таежный характер и были трудны для разработки и заселения. В Кузнецком уезде переселенческие участки отводились в таежной лесной части[826].
В 1926 г. в Томском округе проживали 5804 чел. польской национальности. Как и в других округах Сибирского края, поляки здесь были расселены по многочисленным деревням, селам и хуторам. В населенных пунктах с численно преобладающим польским населением обосновались в 1926 г. 1834 чел., что составляло 31,5 % польского населения[827]. Более двух третей поляков были расселены в населенных пунктах, в которых преобладали представители другой национальности. Большинство населенных пунктов, в которых преобладало польское население, составляли хутора. Самыми населенными из них были хутор Пухальского, основанный в 1912 г., где в семи хозяйствах проживал 51 чел., и хутор Черное озеро, основанный в 1877 г., где проживали 43 чел.[828]
В начале XX в. образование переселенческих участков производилось в восьми уездах Тобольской губернии: Тобольском, Тарском, Туринском, Тюменском, Ялуторовском, Ишимском, Курганском и Тюкалинском. До 12 тыс. переселенцев ежегодно водворялись в Тарском, Тюкалинском и Ишимском уездах. Вся заселяемая часть губернии делилась на две полосы: таежную (урманную) и лесостепную. Последняя включала в себя Ишимский и Тюкалинский, южную часть Тарского и Ялуторовского уездов[829]. В Тарском уезде переселенцам отводили участки из пустопорожних лесных пространств – «урманов». Зачастую расчистка таких участков оказывалась не по силам переселенцам[830]. «Урманная полоса» располагалась на севере «заселяемой части» Тобольской губернии. В ее состав входил Туринский уезд, северная часть Тюменского, почти вся территория Тобольского и северная часть Тарского уезда (правобережье Иртыша). Большинство переселенцев лесной полосы Тобольской губернии составляли выходцы из Витебской губернии. Кроме того, на эту территорию переселялись крестьяне из Минской, Могилевской и Люблинской губерний, гораздо меньше здесь находилось переселенцев из Гродненской, Ковенской и Виленской губерний[831].
Переселявшиеся в лесную полосу крестьяне начинали хозяйствовать, не имея готовой пашни и покоса, которые приходилось добывать из-под леса. Исследователи обратили внимание на то, что граница возможного заселения определяялась путями сообщения и общими климатическими условиями. В районе реки Большой Шиш Тарского уезда возникли поселки переселенцев. Хозяйство пришлось вести в условиях лесистой местности с заболоченными низинами, а короткое лето требовало напрягать силы, чтобы произвести посев и не опоздать убрать травы и хлеба. Заселение Шишевского района началось с 1897 г., а главную массу переселенцев составляли выходцы из западных губерний: Седлецкой, Люблинской и Волынской. Крестьяне переселились в Сибирь самовольно, не пользуясь льготным тарифом, и не получили пособий при занятии участков. Переселенцы в Тарский уезд столкнулись с тем, что климат и почвы на новом месте оказались непригодными для ведения полеводческого хозяйства, а недостаток кормовых площадей не позволил развивать скотоводство. Частые неурожаи лишили крестьян уверенности в своих силах. В результате от переселенцев стали поступать многочисленные просьбы о переводе на другие места[832].
816
ГАТО. Ф. 3. Оп. 70. Д. 963. Л. 28.
817
ГУТО ГАТ. Ф. 152. Оп. 22. Д. 226. Л. 20.
818
ГАКК. Ф. 827. Оп. 1. Д. 340а. Л. 43.
819
ГАТО. Ф. 3. Оп. 70. Д. 776. Л. 45.
820
Dąbski J. Pół wieku wspomnień. S. 78; Lisowski I. Etapy… S. 139; Jastrzębski W. Wspomnienia… S. 408.
821
Nowosiński S. Z czasów rewolucji 1905 roku… S. 243–244.
822
Сибирская жизнь. 1910. 22 авг.
823
Emigracja z ziem polskich… S. 223.
824
Из истории земли Томской… С. 38.
825
Okołowicz J. Wychodźtwo i osadnictwo… S. 375.
826
Справочная книжка по Томскому переселенческому району на 1912 год. С. 8–11.
827
Список населенных мест Сибирского края. Т. 2. С. 20–182.
828
Там же. С. 178.
829
Справочная книжка по Тобольскому переселенческому району на 1912 год. СПб., 1912. С. 16–27.
830
Тобольский календарь (адресный) на 1900 год. С. 86.
831
Справочная книжка по Тобольскому переселенческому району на 1912 год. С. 10.
832
Юферев В. Переселенцы в Тарских урманах // Вопросы колонизации. Б. г. № 2. С. 272–299.