Страница 8 из 9
Противники цитационного анализа приводят в качестве аргумента тот факт, что статьи с ошибочными и даже поддельными результатами исследований могут широко цитироваться, тогда как новаторские работы иногда игнорируются. Однако с точки зрения истории и социологии науки это не является проблемой. Напротив, изучая такие ссылки, можно выявить динамику научных споров, а также способы научной коммуникации и распространения знаний. Анализ цитирования также позволяет исследовать пути рецепции той или иной теории, не вынося при этом суждения о ее истинности или ложности, ведь этот аспект скорее относится к прерогативам самого научного сообщества. Рассмотрим для примера случай холодного ядерного синтеза, о котором с большой помпой объявили в 1989 году электрохимики Стэнли Понс и Мартин Флейшман. В исследовании, опубликованном ISI, демонстрируется, что через 10 месяцев после объявления об их революционном «открытии», в соответствии с которым ядерный синтез считался возможным при комнатной температуре в пробирке, 52 % ссылок на их статью носили негативный характер, 27 % – позитивный, а все остальные упоминания были нейтральными. Интересный факт: позитивную оценку давали в основном теоретики, пытавшиеся объяснить этот феномен[63].
Если статья не цитируется, это просто означает, что ученых не интересует ее тема. Впоследствии ученые могут заинтересоваться данным предметом и начать цитировать давнюю статью. В библиометрии этот феномен известен под названием «спящая красавица» (sleeping beauty)[64]. Так, статья итальянского физика Этторе Майораны по релятивистской теории вращения элементарных частиц, опубликованная в 1937 году, «проспала» до середины 1960-х, когда благодаря ускорителям было открыто большое количество новых частиц. И с тех пор данный вопрос получил актуальность, которой у него не было за тридцать лет до этого, когда единственными известными частицами были электрон и нуклон (протон/нейтрон) со спином ½. Однако следует отметить, что Майорана не был безвестным ученым и другие его публикации часто цитировались[65].
Согласно другому расхожему мнению, важнейшие тексты того или иного ученого могут долгое время оставаться почти не замеченными. Так, в статье, часто приводимой в качестве примера критиками библиометрии, британский биолог Питер Лоуренс утверждает, что самая важная работа XX века очень редко цитировалась в первые десять лет после ее публикации[66]. Поскольку речь шла о статье Уотсона и Крика о структуре ДНК, опубликованной в Nature в 1953 году, это утверждение меня заинтриговало. Надо заметить, что оба исследователя были награждены Нобелевской премией в 1963 году, спустя всего девять лет после своего открытия, что кажется очень коротким сроком. В этой связи представляется маловероятным, чтобы их текст остался незамеченным. Решив внимательнее рассмотреть этот случай, я методично проанализировал все ссылки на эту статью между 1953 и 1970 годами и пришел к выводу, что утверждение Лоуренса – это миф. Источник его – в неправильном использовании библиометрии, когда выводы делаются, основываясь на абсолютном числе ссылок, без учета специфики изучаемой научной области и периода, а также всей совокупности журналов, где встречаются ссылки на данный текст. Статья Уотсона и Крика вовсе не прошла незамеченной, напротив, вплоть до 1970 года она оставалась наиболее часто цитируемой среди текстов, опубликованных в Nature в 1953 году. К примеру, в период с 1953 по 1955 год она цитировалась в 36 раз чаще, чем в среднем другие статьи, вышедшие в Nature в 1953 году. А если вспомнить, что среднее значение этого показателя для журнала Nature сильно превышает его значение для совокупности статей, публикуемых во всех журналах по биологии вместе взятых, то становится ясно, что текст Уотсона и Крика стал широко известен сразу после публикации. В 1956–1958 годах его цитируют в 65 раз чаще, чем в среднем все другие статьи. Иными словами, социологическая догадка была верна: столь фундаментальные статьи не проходят незамеченными в рамках адекватного научного сообщества[67].
Как показывают эти примеры, к которым можно было бы добавить и другие[68], публикации того или иного ученого и ссылки на ту или иную статью могут изучаться с исторической и социологической точек зрения, и вовсе не обязательно при этом впадать в оценивание и рейтингование[69].
Влияние ИНЦ на практики цитирования исследователей и журналов
По мнению некоторых специалистов, использование ИНЦ должно было неминуемо оказать влияние на то, как ученые и журналы будут рассматривать цитирование. Например, Гарфилд призывал редакторов журналов и рецензентов статей обращать внимание на то, насколько корректно авторы ссылаются на релевантные теме их исследования работы коллег. С его точки зрения, это позволило бы не проводить заново уже осуществленные исследования[70].
Норман Каплан, первый социолог, написавший в середине 1960-х годов статью по практикам цитирования, полагал, что использование ИНЦ приведет к большей рефлексивности, то есть нормы цитирования станут более явными[71]. В первых научных журналах середины XVII века цитата имела вид ссылки на автора в самом корпусе текста. Эта практика отвечает негласному долгу признания вклада других членов научного сообщества и приоритета на открытия. Для краткости это можно назвать механизмом наделения символическим признанием. Ссылки также позволяют автору вписать себя в определенную традицию. Долгое время их использование было неформальным и почти не кодифицированным. По мнению Прайса, использование ссылок становится более систематическим с середины XIX века[72]. Однако по наблюдению Чарльза Базермана[73], еще в конце XIX века в американском журнале Physical Review более половины ссылок не были датированы. Но столь слабая кодификация ничуть не мешала рецензентам требовать от авторов упоминания тех или иных работ. Так, в 1760–1770-е годы редколлегия парижской Академии наук часто просила авторов добавить ссылки на предшествующие работы по той же теме. Например, от члена-корреспондента Академии Пьера-Туссена Навьера, подавшего для публикации статью о растворении ртути в кислоте, потребовали «добавить цитаты, как было указано в рецензии». А в 1765 году редколлегия заставила аббата Нолле «сослаться на уже существующие в данной области работы»[74].
Распространение ИНЦ в научном поле изменило эти практики, придав акту цитирования большую осознанность. Они также стали предметом тщательного контроля со стороны рецензентов и журналов, которые постепенно систематизировали оформление этих ссылок (упоминание журнала, года выхода и т. п.). С середины 1970-х годов в научном сообществе стали придавать все большую значимость цитатам как мере качества исследований, и практики цитирования сделались предметом для анализа во многих работах[75]. Большая их часть сходится на том, что за этими практиками стоят разнообразные мотивы и что отсылки к текстам имеют несколько разных функций. Например, они могут отсылать как к методам, так и к источникам, теориям, фактам и пр. Были предложены разные классификации типов цитирования (утвердительное, отрицательное, нейтральное) и причины, по которым автор ссылается или не ссылается на ту или иную статью[76]. Однако с библиометрической точки зрения важность имеют прежде всего агрегированные характеристики. В этой перспективе сами причины цитирования маловажны, поскольку они могут быть различными у разных людей. В каком-то смысле они нейтрализуют друг друга. В конечном счете важно лишь то, что в рамках той или иной специальности или дисциплины одни тексты цитируются чаще, чем другие. При всем разнообразии практик на самом общем уровне цитирование остается мерой заметности цитируемых работ. Индивидуальное цитирование может носить в том числе чисто риторический характер[77]. Однако тот факт, что исследователь цитирует классическую статью, чтобы показать, как его работы вписываются в легитимную традицию, придающую вес его собственной публикации, лишь подтверждает, что цитируемая статья важна в глазах научного сообщества, по меньшей мере как гарантия качества.
63
См.: “Citations track the fate of cold fusion,” in New Scientist, 1713, 21 April 1990.
64
Anthony F. J. van Raan, “Sleeping beauty in science,” in Scientometrics, 59, 2004, pp. 461–466.
65
См.: Y. Gingras, “La carrière des publications d’Ettore Majorana. Une étude bibliométrique,” in Revue de synthèse, 134, 2013, pp. 75–87.
66
Peter A. Lawrence, “The mismeasurement of science,” in Current Biology, 17, 2007, pp. R584–R585.
67
См.: Y. Gingras, “Revisiting the ‘quiet debut’ of the double helix: a bibliometric and methodological note on the ‘impact’ of scientific publications,” in Journal of the History of Biology, 43, 2010, pp. 159–181.
68
См.: Y. Gingras, “The collective construction of scientific memory: the Einstein – Poincaré co
69
См.: Eugene Garfield, “Random thoughts on citationology. Its theory and practice,” in Scientometrics, 43, 1998, pp. 69–76.
70
См.: Eugene Garfield, “‘Science Citation Index.’ A new dimension in indexing,” in Science, 144, 8 May, 1964, pp. 649–654.
71
См.: Norman Kaplan, “The norms of citation behavior: prolegomena to the footnote,” in American Documentation, 16, 1965, pp. 179–184.
72
Derek de Solla Price, Little Science, Big Science, op. cit., p. 65.
73
Charles Bazerman, Shaping Written Knowledge (Madison: The University of Wisconsin Press, 1988).
74
James E. McClellan III, Specialist Control. The Publications Committee of the Académie Royale des Sciences (Paris), 1700–1793 (Philadelphie: American Philosophical Society, 2003), pp. 33 and 38.
75
См.: Loet Leydesdorff, “Theories of citation?”, in Scientometrics, 43, 1998, pp. 5–25.
76
См.: Blaise Cronin, The Citation Process. The Role and Significance of Citations in Scientific Communication, Londres, Taylor Graham, 1984.
77
См.: G. Nigel Gilbert, “Referencing as persuasion,” in Social Studies of Science, 7, 1977, pp. 113–122.