Ненавижу босса!

Я отставила чашу в сторону, посмотрела в глаза моей внезапно возникшей проблеме и совершенно искренне сказала:

– Простите. Я очень разозлилась и поэтому несла…

Я хотела сказать «всякую чушь», но он меня перебил:

– Именно то, что думали. Что ни один нормальный человек не будет разбираться в устройствах шпингалетов на папке так, словно это баллистическая ракета.

Я вздохнула. Мне было искренне жаль. И даже не потерянного заказчика (какое мне дело до потерянного заказчика, меня же увольняют), а просто Павла, приятного, в общем-то, мужчину, который после того, что я ему наговорила, не вышвырнул меня вон, а сидит и отпаивает кофе.

– Как я могу искупить свою вину? Хотите, буду целую неделю убирать вам офис. Все равно меня уволят, так что никаких планов у меня на это время нет.

А что, тетя Рая будет мной гордиться: наконец-то нашла достойную работу.

– Использовать такого ценного специалиста на уборке? Что вы! – улыбнулся Павел. – Мой внутренний кадровик будет

страдать. Давайте-ка вот что мы сделаем, – он развернул монитор компьютера, – Я зашел на сайт вашей фирмы и посмотрел каталог. Мне нужно это, вот это и это.

Он начал тыкать пальцем в принтеры, кулеры, кофе-машины и прочие волшебные вещи, на которые рядовому продавцу канцтоваров даже дышать не положено. Я все поняла: он не давний враг Никиты Владимировича, он хуже. Он просто сумасшедший. Кажется, надо допивать кофе и потихонечку отсюда уходить.

– Простите, Павел, – предельно вежливо и осторожно, как к душевнобольному обратилась я, – но у вас такой маленький офис, куда вы все это поставите? И здесь совсем нет сотрудников.

Я пористроила чашечку на край стола, готовая вскочить и выбежать за дверь до того, как мой невменяемый клиент озвереет и начнет швыряться мебелью.

– Еще кофе? – он вроде бы пока что не планировал звереть. – Это головной офис. Я, знаете ли, не люблю все это: посетители, беготня, шум. А так-то у нашей компании несколько десятков офисов по всему городу. И в ближайшее время мы открываем несколько новых. А в течение полугода планируем расшириться и в пригороды. Вроде бы пока дела идут неплохо, так что найдем, куда поставить. Но учтите, вам придется объяснять мне, как это все работает, как будто бы это баллистическая ракета.

– Адронный коллайдер, – выпалила я, – так, как будто бы это адронный коллайдер.

Глава 5

Нет, этот день все-таки не так уж и плох. Есть подозрение, что меня уже не уволят. Кто увольняет курицу, несущую золотых Павлов Александровичей или Алексеевичей?

Кстати, все-таки Александрович или Алексеевич? Следовало бы вернуть хорошему человеку незаконно отобранное отчество. Я полезла в сумочку, достала визитницу, покопалась в ней. Если честно, визиток было не так уж и много, так что нужная нашлась быстро.

Александрович, конечно, Александрович, как я могла забыть.

Но практически в ту же секунду, как я взглянула на визитку, информация об отчестве директора стала совершенно лишней.

На визитке русским по белому крупными буквами было написано «СОЛЯРИС».

Нет никакого «Соляруса».

Нет никакого заказа на принтеры.

Нет никакого заказчика Павла, с которым мы будем обсуждать адронные коллайдеры.

Есть самый глупый в мире агент, которую в одном и том же месте обманули дважды, при том что она была предупреждена: там обманывают.

Профнепригодность как она есть.

День снова стал… К черту! Мне надоело следить за перепадами в его цветности. Тем более что сейчас у меня есть дела поважнее: пойти и написать заявление об уходе.

Не дожидаясь беседы с боссом. Не дожидаясь новых унизительных подколок, теперь уже не только от него, а от остальных обитателей нашего дружного серпентария.

****

Заявление об уходе можно подать и начальнику отдела, а он там уже передаст его вверх по вертикали. Хоть несравненному Никите свет Владимировичу, хоть самому господу богу.

Получу расчет, уеду на недельку за город, к счастью, это можно сделать практически бесплатно, и там на природе под сенью струй подумаю о своей грустной жизни.

Возможно, пойду в копирайтеры. Это, конечно, унизительно, но зато не надо таскаться на работу и терпеть боссов. А платят там – как повезет.

Я представила себя через несколько месяцев копирайтерства: неделю неумытая, с всклокоченной прической, с красными от компьютера глазами. Коробки от пиццы по всей территории комнаты и много-много пустых чашек со следами кофе. А если раз в неделю или две придется выйти на улицу, поездка в маршрутке приравнивается к кругосветному путешествию.

Ух ты, люди! Смотри-ка, светофор! Надо же – вывеску сменили, раньше там был детский магазин, а теперь секс-шоп. Наверное, в детском магазине упал спрос, и они решили таким образом простимулировать.

Так вот однажды выйдешь из квартиры, а уже наступило будущее. Люди летают в флайерах, рубятся на световых мечах, а ты все еще пишешь вдохновенные тексты об изысканных смесителях, которые «удовлетворят даже самый взыскательный вкус».

В общем, это мы уже проходили. Нет, конечно, от безнадеги и безысходности можно вернуться и к смесителям, к тому же их иногда разбавляют керамической плиткой, детской обувью и даже автомобилями. За последние почему-то платят меньше всего. Но пока все-таки остается надежда, что сень струй вдохновит меня на что-нибудь более привлекательное.

Но в любом случае краны с унитазами не дадут умереть от голода.

***

В кабинет к завотделом я старалась проскользнуть тише мыши. Если сейчас написать заявление об уходе, не привлекая к собственной персоне лишнего внимания, кто знает, может быть, история о том, как вреднючий «Солярис» дважды обманул самого глупого в истории человечества агента, не станет местной легендой, которую будут рассказывать новичкам, после того как я уйду. Сама делиться подробностями нашей с «Солярисом» встречи я точно не собиралась.

– Линочка, а я вас жду, – завотделом встречал меня так, будто бы я его столетняя бабушка-миллиардерша, которая, безусловно, еще крепка здоровьем, но… все мы не вечны.

Он усадил меня за стол и бросился к кофе-машине. Я тяжело вздохнула. Кажется, я еще не скоро смогу смотреть на офисное оборудование без тяжелого вздоха. Будто бы на каждом принтере саморезами намертво прикручена табличка «Лина – дура!».

– Я сегодня с утра немножечко погорячился…

Передо мной возникла очередная чашечка с кофе. Они все сговорились и решили обеспечить мне бессонную ночь? Так не стоило беспокоиться! Вышвырнутые за борт жизни агенты спят вообще не слишком крепко. Им снится будущее, черное и беспросветное, как этот кофе.

– Дело в том, что Павел Александрович, – когда завотделом говорил это, глаза у него были как у бешеной улитки: практически вылезли из орбит, – оплатил заказ, и сейчас продукцию отгружают.

Я поперхнулась кофе. Есть подозрение, что мои глаза стали приблизительно такими же, как глаза собеседника.

– Оплатил?

– Да, никто не ожидал. Если честно, ему давно уже никто не звонил, и теперь я понимаю, что это было большим упущением. Это непрофессионально – переставать пытаться. Нельзя переставать пытаться! Возможно, у человека изменились обстоятельства, возможно… – он вытер платком пот со лба. – Да после этого всё возможно. И, безусловно, на ближайшем собрании я приведу вас в пример другим сотрудникам.

– Не надо, – быстро ответила я.

Перспектива быть задушенной в подворотне и упакованной в файлики теперь всерьез замаячила перед глазами.

– Увы, без этого никак. Вы же понимаете, положительная мотивация, пример товарищей – это очень важно.

Он перешел на тот искусственно-поучительный тон, которым проводил планерки в те редкие дни, когда Никите Владимировичу было лень издеваться над сотрудниками лично.

– Я бы хотел попросить вас об одолжении. Утренний инцидент… – завотделом покосился в сторону урны, где мирно покоились обрывки моего заказа, – не нужно сообщать о нем Никите Владимировичу. Мне бы не хотелось…