Похищение Эдгардо Мортары

Католическая же пресса, а также доверявшие ей сторонники церкви рисовали эти первые встречи Эдгардо с отцом совсем иначе, придерживаясь традиционного жанра, повествующего о торжестве и праведности христианской веры. По их версии, шестилетний Эдгардо, на которого еще по пути в Рим снизошел божественный свет, являл удивительную для его нежного возраста твердость духа. Случившаяся с ним история была столь поразительна, что ее продолжали пересказывать еще много десятилетий, и хотя отдельные подробности претерпевали значительные изменения, костяк сюжета оставался прежним.

Во всех версиях этой истории Эдгардо, едва вступив в Дом катехуменов, проявил особое рвение, желая узнать как можно больше о своей новой религии. Многие рассказчики упоминали такую драматическую сцену: во время путешествия в Рим Эдгардо как завороженный не сводил глаз с картины, изображавшей Богоматерь Скорбей. По мнению других рассказчиков, это произошло позже – уже после его приезда в Дом катехуменов. В одной такой истории Эдгардо спрашивает у директора, кто эта женщина на картине и почему она плачет. Директор отвечает, что это Пресвятая Мадонна, мать Иисуса Христа, и что плачет она потому, что скорбит о евреях, которые отказываются принимать христианство, и обо всех грешниках.

– Значит, она и обо мне плачет, – говорит мальчик.

– Нет, – отвечает директор. – Ведь ты уже христианин, и с тобой все будет хорошо.

– Тогда она плачет о моем отце и моей матери, – говорит мальчик.[78]

Иосиф (Юзеф) Пельчар, польский епископ и биограф папы Пия IX, писавший о нем на рубеже веков, описывает поистине эпическую битву, разыгравшуюся между отцом и сыном. Вскоре после приезда мальчика в Рим, повествует Пельчар, обращение Эдгардо получило мощную подпитку благодаря его первому посещению папы римского. “Нежно прижав его к груди”, Пий IX “начертал священный знак Креста на его лбу”. Теперь, став духовно сильнее, мальчик мог без страха явиться на встречу с отцом.

Как рассказывал дальше епископ, увидев сына впервые после разлуки, Момоло “залился потоками слез и, крепко прижав мальчика к груди, принялся твердить ему, что вся семья будет несчастна, пока он не вернется домой. Мальчик весь побелел, у него невольно потекли слезы, но он оставался тверд. Немного погодя он сказал отцу: «Зачем ты плачешь? Ты же видишь, что мне здесь хорошо»”. Отец продолжал разубеждать его, но мальчик не поддавался ни на какие уговоры. А когда Момоло ушел, в душе Эдгардо появилась надежда, что, быть может, его отец тоже узрит свет и обратится. Но здесь, добавлял Пельчар, “его ожидало разочарование”.[79]

Рассказ Пельчара о первой встрече Эдгардо с отцом обнаруживает странное, но едва ли совсем уж случайное сходство с одним новозаветным преданием о самом Иисусе. В Евангелии от Луки (2:41–50) говорится о том, как двенадцатилетний Иисус незаметно отделился от родителей и остался в Иерусалиме. После трехдневных поисков родители наконец находят отрока в храме, где он занят богословскими спорами с мудрецами-законниками. Мать говорит ему: “Чадо! Что ты сделал с нами? Вот, отец Твой и я с великою скорбью искали тебя”. Иисус же на это отвечает: “Зачем вам было искать меня? Или вы не знали, что мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?” Как говорит евангелист Лука, родители Иисуса не поняли сказанных им слов.[80]

В это же время французские читатели узнавали о первых драматических встречах Момоло с сыном со страниц L’Univers [фр. “Вселенная”] – откровенного рупора католического консерватизма, поддерживавшего мирскую власть папства. Писал в эту газету журналист Луи Вёйо – мирянин, бывший протестант, обратившийся в католичество. В итоге Вёйо посвятит делу Мортары целые сотни страниц, а в скором времени и лично отправится в Рим, чтобы повидаться с мальчиком-знаменитостью.

В 1858 году газета напечатала рассказ о первом визите Момоло в Дом катехуменов, будто бы со слов очевидца:

Самым ярким было первое впечатление от встречи отца с сыном. Вначале, казалось, мужчина вовсе потерял рассудок. Но спустя миг-другой он стиснул мальчика в объятьях, принялся осыпать его поцелуями и ласками, заливать его слезами. Он говорил, что больше всего они с матерью хотят, чтобы он вернулся к ним в дом, и рассказывал, что вся семья охвачена горем, все отчаянно тоскуют по нему. Такова была сила отцовской любви и боли, что под конец мальчик не выдержал и по его щекам тоже покатились слезы.[81]

В другой католической статье рассказывалось, будто кто-то спросил мальчика, почему он почти ничего не говорил, когда к нему пришел отец. Эдгардо объяснил, что всякий раз, когда он пытался заговорить, у него дрожал голос и он начинал плакать, потому что видел, как сильно действуют его слова на отца. Ребенок видел, что и родители, и братья с сестрами очень любят его, “но желание стать христианином побеждало другие чувства”.

Однажды, как рассказывал тот же корреспондент, вместе с Момоло в Дом катехуменов пришел Скаццоккьо, а когда они уже собирались уходить, Скаццоккьо склонился над мальчиком, чтобы его поцеловать. Шестилетнего Эдгардо возмутила такая навязчивая фамильярность, и когда Скаццоккьо уже скрылся за дверью, он заявил: “Если этот человек снова придет сюда вместе с моим отцом и попытается меня поцеловать, я достану образ Мадонны и велю ему поцеловать вместо меня – ее!”[82]

Если верить всем этим церковным рассказам, то всякий раз, когда Момоло навещал сына в Доме катехуменов, Эдгардо думал только о том, как было бы хорошо, если бы его отец тоже обратился в христианство. Одна из наиболее известных в Италии того времени газет, связанных с церковью, – L’armonia della religione colla civiltà [ит. “Гармония религии с цивилизацией”] – опубликовала материал, называвшийся “Известия о юном христианине Мортаре”. Там рассказывалось, что Эдгардо уезжал в Дом катехуменов “с огромной радостью”. Преображение, случившееся с мальчиком, было поистине чудесным. Он вступил в Дом катехуменов с одной мыслью, уже “запечатленной у него на лбу, а еще глубже – в его сердце, – мыслью об исключительной благодати, которая снизошла на него благодаря Крещению, и о безмерном горе оттого, что его родители остаются и желают оставаться иудеями”.

В этой версии истории про чудесное спасение говорилось, что когда Эдгардо услышал, что скоро впервые после разлуки встретится с отцом, то очень обрадовался, потому что “надеялся обратить отца в свою веру и сделать из него такого же доброго христианина, как он сам”. Но когда эта встреча произошла и Эдгардо обнаружил, что отец остается глух к его пламенным мольбам и упрямо цепляется за прежнюю религию, мальчик разразился ужасными рыданиями.

L’armonia опубликовала рассказ человека, который якобы собственными глазами видел мальчика в Доме катехуменов. “Очевидец” уверял, что чудесное преображение совершалось с головокружительной быстротой. “Всего через несколько дней он в совершенстве выучил катехизис и теперь без запинки и без ошибок читает все главные христианские молитвы. Он постоянно рвется сказать и директору, и другим людям, с которыми он беседует, что у евреев нет ни алтарей, ни Мадонны, ни папы и что ему хочется, чтобы все знали: евреи – не такие, как христиане. Он заявляет, что хочет обратить их всех, и чувствует, что его устами красноречиво говорит сама Божья благодать”.

Этот мальчик был сущее чудо во плоти: “Папа пожелал увидеться с ним и пришел в восторг. Дитя благословляет служанку, которая крестила его и тем самым открыла перед ним двери католической церкви”. Когда кто-нибудь спрашивал его, знает ли он, кто такой Иисус Христос, его лицо багровело от стыда – стыда за своих предков – и он отвечал: “Иисус Христос – это Спаситель рода человеческого, распятый евреями”. В заключение католическая газета шутливо вопрошала: “И кто-то еще хочет, чтобы мальчика, в котором столько веры, вернули в гетто?”[83]

78

“Edgardo Mortara”, Il Cattolico, 8 ноября 1858 года.

79

Giuseppe Pelczar, Pio IX e il suo pontificato, vol. 2 (1910), p. 196.

80

Я благодарю Пьера Чезаре Бори за то, что он подсказал мне эту новозаветную параллель.

81

L’Univers, 11 ноября 1858 года, воспроизведено у аббата Делакутюра: [l’abbé] Delacouture, Le droit canon et le droit naturel dans l’affaire Mortara (1858), p. 43.

82

“Edgardo Mortara”.

83

“Notizie del giovinetto Cristiano Mortara”, L’armonia, 16 октября 1858 года.