Химик

Опять душа стонет, от мыслей, как тут обращались с моей девочкой. Готов броситься с кулаками, даже осознавая, что в этой комнате виновный только я. Знаю, как можно на невиновного повесить все грехи мира, и заставить взять вину на себя.

Отец с адвокатом приехали спустя час, за это время, меня успели допросить, но я старался больше молчать, впитывая всю картину обвинений, и планируя речь для опровдания себя.

Следак сообщил, что на месте пожара найдена моя именная золотая зажигалка, которой и совершен поджог. Эта новость шокировала меня на столько, что хочется показать запас нецензурной речи.

Усадили меня за столом напротив того самого Калинина, который проводил задержание.

— Помимо вашей личной вещи, пожарными обнаружен контейнер с реагентом. Продуктом сгорания этого вещества является пористый уголь, смешанный с золой, который продолжает тлеть с выделением серовато-коричневого дыма, а также образуется цианистый водород, который является весьма токсичным газом. Вдыхая его человек теряет сознание, не успевая выбраться из огненного плена. Что и произошло в доме Орловой. Пожарные выяснили, как произошло возгорание, с помощью какого вещества, пытались усыпить жителей дома. — Мужчина делает паузу, а я замер, во рту пересохло, ком застрял в глотке. Все происходящее мне кажется какой-то шуткой. Не дав мне времени придти в себя продолжил:

— Нами проведено расследование, и оказалось, что в вашей лаборатории как раз не хватает емкости с этим порошком. Исходя из полученных данных, подозреваем, что именно вы организовали данное преступление. — Спокойно, и надменно улыбаясь, говорит, а меня так и рвет высказать, что собственно я думаю по поводу сбора доказательств правоохранительными органами.

— Вы хотите сказать, я поджог? А потом вернулся и спас всех, даже кота. Вам не кажется это не логичным? — Так же кривлю улыбку в ответ, а возмущение нагревает тело, поднимая столбик на шкале к отметке максимум, на бред который услышал.

— Я не говорю, а привожу факты найденных нами улик. У вас есть мотивы. Свидетель утверждает, что ваши отношения с Орловой были очень натянутые.

— Можно поинтересоваться, кто же это такой доброжелатель по мою душу. — Взяв себя в руки, спокойно говорю. Показывать сейчас свои эмоции, дать лишний повод сомневаться в моей невиновности.

— Аненкова Светлана Николаевна, ваша личная помощница. Она утверждает, что не однократно, видела, и слышала ваши скандалы. Судя по тому, что вы ее уволили, есть подозрения на уничтожение или сокрытие имеющихся улик. — Вижу как светиться счастьем взгляд оперативника, понимаю его чувства, взять за задницу такую фигуру как я, для него послужит хорошим поводом продвижения по карьерной лестнице.

— Понятно, — улыбаясь, говорю в ответ, — а вы не удосужились проверить правдивость ее слов. Хочу написать встречное заявление о клевете. — Нахмурившись заявляю, делаю пяти секундную паузу продолжаю давить, как только что на меня наседал этот мужик:

— Вы поинтересовались ее алиби на вечер и ночь в день поджога. Как зажигалка попала в дом не знаю, точно могу сказать бросил курить пару лет назад, а хранилась она у меня в кабинете, и доступ к вещице был у моей помощницы беспрепятственный.

Теперь мне стало понятно откуда ноги растут.

Когда приехал отец с Петровичем, вопрос с моим освобождением решился очень быстро. Меня отпустили подписав обязательство — подписка о невыезде. А я так рассчитывал в ближайшее время умчатся к моей девочки.

Застыл у панорамного окна, смотрю в даль на город, погружающийся в вечернее зарево, это потрясающая картина, которой всегда восторгался, но вижу лишь лицо моей любимой шоколадки. Ее заплаканные глаза рвут на части все мое тело.

Прикрываю веки, и вспоминаю тот день, когда прощался в аэропорту, из-за угла наблюдая, как улетает с другом. Я так и не смог сказать ей правды про Джен, иначе она ни куда бы не уехала. Мансур и ее мама молодцы, убедили на поездку погостить. Не представляете, как был счастлив, что отец привез Марину. Рядом с родными людьми ей будет не так одиноко.

Из мыслей меня вырывает знакомый, до боли, голос, от которого начинает подкатывать желчь к горлу. Не слышал как она вошла, а повернувшись, не поверил своим глазам. Джен во всей своей, как всегда идеально искусственной красоте, стояла на пороге, и ехидно улыбалась.

— Ну привет, Любимый! — Глядя на меня, как самка богомола на самца, прошипела. — Не ждал? А я очень заждалась нашей встречи. Думаешь я позволю жить тебе счастливо со своей нищенкой, родить детей, и не бедствовать. Зря, зря! Ты заплатишь за все мои, и моего Джони страдания. — Она медленно подходит к моему столу, и я наблюдаю за ее рукой, которая медлденно, что-то достает из своей сумочки. Как в гангстерском кино показывается корпус маленького серебристого пистолета, и дуло уставилось на мою грудь в предвкушении вкусного ужина.

У меня большой опыт ведения переговоров, я мастер убеждений, ухода от ответов, внушения нужной мне правды, профессионал заключения сделок. Но здесь я был в полной растерянности, понимаю, что стоя перед человеком, который угрожает тебе расправой, надо быть откровенно честным, почему-то в такие моменты лживость чувствуется даже в запахах. Находясь на эмоциональном пределе, люди не ведают, что творят, в такие моменты надо вспоминать уроки психологии. Я был готов на все, чтобы убедить ее отдать мне оружие.

— Джен не делай глупостей. Ты не понимаешь что творишь, неужели готова ради этого подонка сесть в тюрьму. Он не достоин твоих страданий. Джон подлец, и пользуется женщинами как перчатками, чтоб свои руки не пачкать. — Делаю паузу посмотреть реакцию девушки. Она опешила от моего заявления. Садится в кресло рядом с моим столом.

— Ты специально мне зубы заговариваешь, чтоб я усомнилась в любимом, но этому не бывать, ты во всем виноват. Мы жили счастливо, пока не испортил все. Великий адвокат Хисин решил доказать миру, что всемогущий. Тебе оказалось мало выплаченных штрафов, отобрал последнее, заставил Джона встать на колени. — Последнее говорит со слезами на щеках, а руки дрожат от истерики, которая вот вот накроет ее. И мне становиться страшно, потому-что может нечаянно нажать на курок.

— О чем ты говоришь? Я не ставил его на колени, мы отсудили по закону, все то, что он украл. Как ты не поймешь он мошенник. Запудрил тебе мозг и манипулирует. — Недоуменно говорю, смотря прямо в глаза, что бы поняла, на сколько, я честен с ней.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — я пытаюсь убедить ее. — Мы можем все уладить. Я постараюсь выполнить любое твое желание.

Это неверный ход.

Она вскакивает, нахмурившись. — Хочешь? Ты до сих пор не понял? Я хочу, чтобы вернулся мой Джони! Наша совместная жизнь! Ты знаешь, что он мне сказал, чтобы я не возвращалась обратно в Лондон, никчемная растяпа ему не нужна! Я хочу быть с ним. Ты можешь это исполнить? — требует она. — Знаешь, каково быть в одиночестве? Все друзья смотрят на меня с жалостью. Бедная Джен, — она кривит губы, имитируя жалость высказываемую людьми. Продолжает смотреть на меня, а гнев в ее глазах разгорается сильней.

— Она не смогла удержать своего мужчину. Она слабачка, а строила из себя светскую львицу. Вот что шепчут в след мои подруги. Ты думаешь, меня это должно не беспокоить? — Почти кричит мне в лицо. Пистолет дрожит в ее руке, а я все еще цепляются за надежду, что смогу уговорить, не делать глупостей.

— Все будет хорошо, — успокаиваю. — Скоро они забудут эти сплетни. Ты сможешь двигаться дальше. Начать все заново. Найти достойного мужчину. Поверь он есть, и найдет тебя.

— Почему я должна хотеть этого? — Джен хмурится. — Я уже встретила! Однажды Джон вернется со мной домой, и все станет как раньше. Мы снова будем самая красивая, и завидная пара в городе.

Она улыбается при этой мысли. — Я уже планирую наш большой юбилей в своей семейной усадьбе. Это будет самое грандиозное событие года. Никто не посмеет сплетничать, и насмехаться надо мной после этого.