Химик

И тут я вижу ее глаза, ощущаю, будто мне прилетело гранатой в грудь. Потому что в ее широко раскрытых зеленых глазах была паника… и растерянность. Пытаюсь произнести ее имя, но голос приглушен маленькой ладонью.

Когда она говорит, я слышу всхлипывание в голосе:

— Я не могу это сделать, Кирилл. Прости. Андрей… эта работа… это моя жизнь. Вся моя жизнь. Я… я не могу. А еще твоя невеста!

Она дрожит. Свободной рукой запахивает халат. И вдруг моя потребность, моя страсть и мой бешеный стояк, все отошло на второй план, осталось огромное желание успокоить ее. Сказать ей, что все нормально. Что все будет хорошо.

Что угодно. Я скажу все что угодно, чтобы стереть этот взгляд с ее лица.

Но она не дает мне и шанса. Как только она убирает руку от моих губ, сразу же убегает, и запирается в спальне. Исчезает прежде, чем я успеваю сделать вдох. Мне следует пойти за ней. Надо сказать ей, что это нормально, если она решила притормозить. Что это ничего не изменило, и не изменит. Нас тянет друг к другу.

Падаю на диван и откидываю голову назад. Смотрю на потолок и сжимаю пальцами переносицу. Как так получилось, что такая простая вещь, как секс, стала такой чертовски сложной?

Боже, что за стояк у меня. Хочется плакать — я в этом признаюсь. И мне не стыдно. Мне хочется рыдать от пульсирующей боли в паху, которой так и не будет облегчения. Даже не возникает идеи, чтобы поехать к Джен. Потому что мой младший напарник уже знает, то, что мозг только начинает понимать.

Мария Орлова незаменима. Я влип. И мне это нравится.

Смотрю вниз на эрекцию на своих коленях. Ту самую, что не подает признаков ослабеть в скором времени.

Это будет невыносимо длинная ночь.

10 глава

Весь мой день можно было разбить на сегменты, где мысли о работе переплетались с мыслями о ночи в его квартире.

Трудясь над проектом, который к слову должна презентовать уже в пятницу, я думала о настойчивых руках уже совсем нененавистного мужчины. Исследуя ключевые формулы, я продолжала думать о его губах на моей коже. И во время обеденного перерыва, сидя за микроскопом смотря в окуляр — видела не молекулярные соединения, а его головастиков расплывающихся во мне на фееричном финале нашего совместного оргазма. Только от этих мыслей завожусь и возбуждаюсь, словно посмотрела интим-кино.

Откидываюсь в кресле, за рабочим столом, и воспоминания окутывают меня плотной дымкой тумана.

Я, словно женщина кошка, запрыгиваю в спальню, усаживаюсь на очень широкую кровать — «он тут что ли полк девчонок спать укладывает» — лезут и выкручивают мозговые нити в ревнивые мысли.

Не могу успокоить дыхание, давлюсь поступающим кислородом в слишком большом объеме. Легкие не справляются с обработкой, сердце бьется где-то в районе горла, пульс стучит о барабанную перепонку, в глазах мелькают мушки — это эмоции которые открывают мне истину — я хочу этого парня себе до последнего дня жизни, я влюбляюсь во врага.

— «Когда этот эгоист успел пробраться мне под кожу и впиться зубами в мое сердце?» — Мысли штурмуют и разносят к чертям всю мою защиту.

Как я допустила всю эту ситуацию, когда, в какой момент потеряла контроль. Мне однозначно нельзя больше оставаться с этим мужчиной один на один.

Падаю спиной на самый мягкий матрас кровати в мире. Постель лижет черный шелк белья, и я глажу ладонями поверхность, вспоминаю, как недавно касалась груди Кирилла. Сглатываю влажные эмоции, что норовят вырваться при одном упоминании о нем.

Мысли возвращаются к воспоминаниям — к точке отсчета гибели моей спокойной жизни. Вот я в такси, думаю сразу обо всем и ни о чем, происходящее ускользает от меня, как рыба пойманная руками. Не успеваю заметить, как машина остановилась.

Хисин ждет, что я приму его помощь, но мне не нужны его старания. Открыв дверцу с другой стороны, выхожу самостоятельно, смотрю на новостройки, и мне впору покупать губозакатку или челюсти подбиралку. Впечатляюще обосновался герой не моего романа.

Здание упирается в небеса, и кажется, что небо держится за счет этой хрустальной башни, которая играет тысячами огнями подсветки. Проходим холл, где я себя почувствовала котенком, пойманным из грязной лужи. Поднимаемся на лифте напоминающий комнату в зазеркалье. Боялась переступить порог кабины, вспомнив, как действует это пространство на рядом стоящего мужчину, но увидев его заботливый взгляд, решилась.

Когда зашла в гостиную, ну не совсем зашла, затолкали сильные руки. Вокруг перестало существовать все пространство роскоши. Я так быстро оказалась у окна, а вернее сказать у стеклянной стены без границ — вид на ночной город с такой высоты, расплавил, как шоколад от солнечных лучей, мою защиту, выпуская на волю романтичную дурочку с распахнутой настежь душой.

Кирилл добавил сладостей в свою ловушку, и меня поймал, опять угодила в его цепкие лапы, из которых уже не хотелось выбираться. Привел меня в чувства шепот у ушка, так близко, что по телу горячей волной пронеслось напряжение, поднимая каждый волосок, а почувствовав теплые пальцы на плечах вызвало дрожь в коленях.

Уже потом сидя в халате с еле заметным запахом, который будоражит мое женское начало, поняла свою ошибку. Начала включать стерву, для защиты, но Кирилл выводил на эмоции еще сильней, и весь контроль, собранный с таким трудом, понесся к псу под хвост.

Я не помню, как на моих губах оказался его рот, который был готов поглотить меня без остатка, этот поцелуй буду вспоминать ночами. Эти властные, влажные, мягкие губы будут возбуждать в сновидениях пожизненно. Наши тела выдавали столько страсти и желания, что наверно возбудили половину жильцов этого внеземного государства. Мое желание к этому мужчине можно было мерить в Мегаваттах, готовность отдаться Кириллу перевесила здравый ум. Я настроена была сама на него наброситься.

Последней соломинкой в моем спасении, была мысль о его невесте. Напомнила ему — о друге и о Джен, о том, что нам работать вместе, а он привел мое затуманенное, возбужденное сознание в ледяное состояние всего лишь одной фразой — «просто давай трахнемся». Чувство, которое меня охватило, сравнимо окунувшемуся в крещенской купели. Мне хотелось разрыдаться, мысль о том, что почти переспала с несвободным мужчиной, повергла меня в шок, растерялась как девчонка школьница перед бандитом парнишей.

Потом были три часа метаний по комнате. Прокравшись в ванну, переоделась, и как вор домушник покинула квартиру. На первом этаже в холле консьержа попросила вызвать мне такси, чувствуя себя при этом девушкой легкого поведения. Приехав к дому, когда временной часовщик вещал — тридцать минут осталось до восьми, расплатилась с такси благодаря соседу, который на мое счастье уже не спал. Заверила, что со мной все хорошо, отправилась собираться на работу.

Из мыслей меня выдергивает звонкая, иглами впивающаяся в перепонки трель телефона, тот самый аппарат по которому вызывает руководство. Подношу трубку к уху и слышу голос, от которого замирает мое сердце, прерывается дыхание, клинит звуко-выдающий канал, тело лихорадкой встряхивает дрожью. Хисин Кирилл Павлович вызывает на ковер для отчета. Делаю распечатку листов с данными проведенных анализов и опытов.

На дрожащих ногах вхожу в новую приемную, которую переделали для его величества Химического Гения. Блондинка секретарь, одетая толи на показ недели моды, толи на вечеринку в клубе, идеально подобрал под стать себе, высокомерие из нее можно откачивать тоннами. Сообщает Кириллу — «ого без отчества, вот значит, какие близкие у них отношения!» — о моем визите, тот говорит подождать. И уже пошел второй половины час, а я все сижу на кресле в приемной, напротив стола расфуфыренной куклы, наблюдая за ее бестолковыми перемещениями.

Не выдержав, как я поняла издевается он над моим терпением, врываюсь в кабинет без стука. Наблюдаю картину — Хисин стоит у панорамного окна смотрит на город переваливший экватор рабочего дня. Меня словно снежная лавина накрывает злость, стою, искрю горящими снежинками, а он поворачивается в пол оборота, как ни в чем не бывало кидает фразу: