Страница 26 из 45
Только с начала ХХ века подъем идей космизма в философии, искусстве и науке на новом уровне познания стал возвращать утраченное единство божественного, человеческого и природного миров, а сознание человека озарилось одухотворяющими его измерениями, что придало этому новому становлению Бытия исконную космичность и более осознанную взаимосвязанность внутреннего и внешнего. Не будь этого, силы разъединения могли бы стать еще более серьезной угрозой для жизни на земле. В.И.Вернадский обосновывал космические истоки земной жизни и неизбежность эволюции материи, насыщенной биогеохимической энергией, которая, как и научная мысль, преобразует биосферу – живое планетное тело и строит ноосферу – более духовную космо-земную форму разумного объединения человечества, причем высшей формой этой энергии, согласно рассуждениям В.И.Вернадского, является энергия человеческой культуры. К.Э.Циолковский говорил о разных возможных формах сознательной жизни в других мирах, о бессмертии, о будущем человечестве как едином виде лучистой энергии. Силы иных миров могут взаимодействовать с земным человечеством, чему сам Циолковский был свидетелем и о чем писал: «…я допускаю, что некоторая часть такого рода явлений – не иллюзия, а действительное доказательство пребывания в космосе неизвестных разумных сил, каких-то существ, устроенных не так, как мы, по крайней мере из несравненно более разреженной материи» [47, с. 62]. П.А.Флоренский советовал В.И.Вернадскому обратить внимание на особую часть вещества, вовлеченную в кругооборот культуры, на стойкий слой вещественных образований, проработанных духом (как, например, в произведениях искусства), который он называл пневматосферой. Рерихи, идя дальше, утверждали эволюционную роль Культуры и могущество новых энергий Космоса, сужденных человечеству, стоящему у порога познания многообразных свойств питающей жизнь и вездесущей психической энергии, огненным, устремленным к дальним мирам венцом которой является мысль.
Человек, продолжая вовне свои органы и проецируя чувства, разворачивая и воплощая все мыслимое, тем самым тоже уподобляется Единому, творчески и эволюционно возвращая Ему достижения познающей себя материи. Через такую манифестацию духа человек возвращается к Нему, выходит на космический простор, приобщается к вечности, осознает свое исконное бессмертие. «Различные формы космической энергии, вещество, мысль, взаимодействия, разум и все остальное являются просто проявлением космического разума или, как мы отныне будем говорить, Высшего существа», – утверждает Вивекананда. Из этого Единого все исходит, в Него все возвращается, «в Нем мы живем, действуем, в Нем мы есть» [48, с. 252]. Мы творим в Космосе и Космос творит в нас.
Подчиняя свою низшую природу высшей цели Общего Блага, устремляясь к дальним мирам, приобщающийся к культуре и овладевающий психической энергией человек сможет обрести более сущностное знание, ибо этим путем в свете духа он учится видеть и познавать душу явлений.
В последующей истории европейской культуры идея единства человека, природы и космоса утрачивается, человек все сильнее чувствует свой отрыв от мира, и противопоставление субъектно-объектных отношений, «я» и окружающей среды, чуждой или враждебной ему, приобретает все более острый характер. Наконец, человек, эгоистично желая покорить и использовать природу, приходит к отрицанию самого себя – в век механической, машинной цивилизации, утеряв ориентиры духовной эволюции, он становится рабом им же порожденных технических монстров [49]. На новом витке эволюции эту спасительную идею единства вернули мыслители-космисты. Подлинной сокровищницей стал дар Учителей Востока, принесенный семьей Рерихов, а до них труды Е.П.Блаватской и Учение Храма. Воспользуемся ли мы этим великим опытом и знаниями для новых научных открытий и культурного воспитания будущих поколений?
В последние десятилетия появилось множество фактов, концепций и теорий, подтверждающих опыт прошлого и говорящих об онтологичности психических процессов.
Как было обосновано в предыдущих разделах, целый ряд методологических положений классической и неклассической парадигмы становится неприемлемым в постнеклассической парадигме, возникающей в русле исследований в квантовой физике, космологии, синергетике, в изучении полей и излучений живых организмов и энергоинформационного взаимодействия, в которых участвует психическая энергия.
Методологические требования к воспроизводимости и статистической достоверности научных исследований, которые обязательны в классической методологии науки, сегодня должны быть расширены и существенно изменены с учетом многофакторности условий, влияющих на живые организмы. Исследователю «тонких» взаимодействий (особенно дистанционных) людей или иных живых организмов важно, по мере возможного, учитывать их психическое (или психофизиологическое) состояние, природно-космические и пространственные факторы и влияние всех присутствующих во время испытания.
В Санкт-Петербурге, начиная с конца 1970-х годов, группой исследователей, при непосредственном участии автора данного сообщения, были предложены, обоснованы и экспериментально апробированы новые методы синтеза «культурно-психологического пространства» научно-художественными средствами. Это «пространство» специально создавалось для указанных исследовательских целей [51].
Такое пространство должно способствовать гармонизации взаимосвязей всех участников, оно многомерно, подвижно и в зависимости от поставленных задач может синтетично включать использование естественно-природных и искусственных сред, создаваемых с применением музыки, светоцветовых факторов, специальных ароматов, ритмической организации семантических и физических полей. При этом инициируются творческие способности присутствующих, выявляются их резервные возможности [52]. Важно отметить, что достигается это не за счет манипулирования сознанием людей, а посредством создания условий для свободного раскрытия внутренних духовных накоплений, для чего использовался богатый потенциал мировой культуры. Исследования проводились с многочисленным контингентом разного социального и культурного уровня.
Важно также отметить, что как отдельным культурным традициям в разные века было свойственно порождать разное видение мира и способы мышления (образно-ассоциативное; зрительно-осязательное; динамичное, воспринимающее временную протяженность в звуке и свете и т. п.), так и моделируемое средствами искусства «культурно-психологическое пространство» способно за счет резонанса, конфликта или дополняющего взаимодействия с внутренним миром человека направленно выявлять разные качества сознания. Для осуществления этих целей были созданы специальные программы, моделирующие и организующие особые среды восприятия (перцептивные среды – ПС).
Эти программы, в определенном сюжетном сценарии используя произведения искусства (музыка, поэзия, элементы театрально-игровой деятельности и др.) с возможным включением психофизиологических стимулов (тембр, высота звука, тональность, цвет, запах, фактура и др.), представляют, скорее всего, новый жанр синтетического искусства, возникающий как следствие взаимодействия достижений гуманитарных и естественных наук. Программы создаются как целостные комплексы, не сводимые к демонстрации произведений искусства, и каждая из них предназначена для конкретной исследовательской цели с подобранным и оцененным контингентом участников.
Структура программы строится как прообраз «траектории» в пространстве состояний и в целом должна соответствовать «допустимым», реализуемым последовательностям состояний. При этом возможно моделировать «природно-космические» ритмы: суточные, сезонные, годовые, онтогенетические и др. [53]. Синтез «культурно-психологического пространства», органичной составляющей которого являются ПС, включает и попытки сочетаний так называемых «стихий», имеющих свои аналогии в произведениях искусства и в других используемых факторах.