Страница 6 из 30
Но вернемся в Оксфорд. От студента-медика (а, тем более, будущего профессионала) требовалось знание назубок советов и рецептов античных авторов, поэтому врачи часто шумно публично спорили по поводу правильности цитат вместо того, чтобы принести практическую пользу больному.
Характерный пример приводит в одной из своих книг Ноэль дю Файль (ок. 1520–1591)12. Он рассказывает о консилиуме, в котором участвовало шесть ведущих докторов медицины из Сорбонны и великий итальянский врач, математик и философ Джироламо Кардано (1501–1576). Один из французских медиков путано и многословно, ссылаясь на авторитеты великих греков, арабов и евреев, излагал историю болезни и говорил так долго, что в середине рассказа забыл, с чего начал. Его сменил другой врач, которому коллеги помогали репликами. В течение всего этого словоизлияния Кардано молчал и оставался совершенно спокойным, лишь изредка кивая головой в знак согласия. Французы с нетерпением ждали «приговора» заезжего светилы, а тот после некоторой паузы подвел итог высокоумного доклада своих коллег рекомендацией, сказанной почему-то не латынью, а итальянским: На besongna d’o
Рис. 3. Консилиум
На медицинском факультете Борд должен был пройти долгий путь, прежде чем канцлер университета под дружные одобрительные возгласы школяров, собравшихся в главном зале, вручил бы ему долгожданный диплом доктора медицины. Но до этого торжественного события студенту надлежало получить степень бакалавра медицины (baccalaureus medicus, В.М.), для чего он был обязан четыре года проучиться в университете, присутствовать в анатомическое театре13 (рис. 4) во время проведения не менее чем двух вскрытий, активно участвовать в диспутах и победить в двух из них, и, наконец, сдать надлежащие экзамены. В следующие три года Борду предстояло «сражаться» за степень магистра медицины, а еще через четыре-пять лет, выполнив условия, предусмотренные университетским Уставом, стать обладателем степени доктора медицины (doctor medicus, M.D.). Для этого необходимо было присутствовать при трех новых вскрытиях, победить в нескольких диспутах, прочитать две публичные лекции о двух классических медицинских текстах и сдать дополнительные экзамены. А чтобы «заработать» лицензию на врачебную практику, соискателю требовалось доказать, что он самостоятельно вылечил не менее трех пациентов и выполнил два анатомирования.
Рис. 4. Анатомический театр
Итак, «долгий путь к причалу» (включая срок обучения на подготовительном факультете) занимал у английского школяра не менее тринадцати лет14. Поэтому многие студенты после получения степени М. А. в Оксфорде или Кембридже предпочитали завершать образование в одном из континентальных университетов: там они за меньший срок обучения и за меньшую плату приобретали, как правило, больший объем знаний. Английские студенты-медики странствовали по Европе от одной прославленной Высшей школы к другой и получали в каждой из них те знания, которыми был славен конкретный университет. «Бегство» студентов приняло такие масштабы, что руководители английских университетов в 1421 году обратились с петицией в парламент, предлагая законодательно закрепить право на врачебную практику в Англии только за выпускниками Оксфорда и Кембриджа. Парламентарии поступили мудро: они согласились с этим предложением, но приравняли к упомянутым выпускникам и обладателей дипломов зарубежных Высших Школ, однако только при условии, что новоиспеченные доктора были инкорпорированы в один из английских университетов (а иногда и в два сразу) и таким образом подтвердили полученную за рубежом степень доктора медицины.
Крутой поворот
Такой же путь прошел и Борд, но сделал это в несколько приемов, перемежая учебу совершенно иными занятиями. Так, проучившись некоторое время на медицинском факультете Оксфорда (неизвестно, как долго), он решил уйти от грехов мирской жизни и стать насельником лондонского монастыря, принадлежавшего Ордену картезианцев. И это несмотря на то, что был моложе возраста приема в обитель, установленного Уставом Ордена (в монастырь не принимались люди моложе двадцати одного года и старше сорока пяти лет)!
Причины такого резкого поворота в жизни оксфордского школяра остаются загадкой: может быть, желание удалиться в монастырь возникло благодаря влиянию брата-священника, а некий высокий духовный чин, пользовавшийся авторитетом в церковных кругах и дружественно относившийся к семье Борда, способствовал его приему в монастырь.
Можно также предположить, что свое неожиданное решение Эндрю принял после бесед со студентами или преподавателями так называемого «монастырского колледжа», находившегося неподалеку от его alma mater и принадлежавшего Ордену картезианцев. Эти колледжи начали создаваться в Англии с XIII века для молодых монахов и тех мирян, которые лишь собирались пополнить их ряды, а посему стремились постичь основы теологии. По своей внутренней организации и по строжайшей дисциплине эти колледжи были подобны монастырям; их учреждали религиозные Ордена, отдельные иерархи высокого ранга или знатные дворяне.
Так, в 1283 году Орден бенедиктинцев основал Глостер-колледж; этому примеру последовал приор бенедиктинского монастыря в городе Дарем Ричард де Хотон (ум. 1308) учредивший в 1291 году Дарем-колледж; затем «тщением» Эдмунда, Второго графа Корнуольского (1249–1300) был открыт колледж цистерианского Ордена; лондонский епископ Ричард Клиффорд (ум. 1421) открыл колледж картезианцев и так далее. Известно, что между 1500 и 1540 годами сорок два подобных учебных заведений Оксфорда окончили триста двадцать четыре студента-монаха.
Впрочем, следует заметить, что, начиная с XIV века, монастыри сами нередко стремились привлекать совсем молодых людей. Подтверждение этому можно найти в книге «Любокнижие» (1345), принадлежавшей перу английского государственного и церковного деятеля, одного из первых английских библиофилов Ричарда де Бери (1287–1345). В ней, в частности, осуждая руководителя одного из нищенствующих монашеских Орденов15, автор писал:
«Ты, как повсеместно говорят, вовлекаешь мальчиков (курсив мой. – Ю.П.) в свою религию при помощи яблок, насаженных на крючки16, и, будучи их наставником, не внушаешь им доктрины вероучении посредством принуждения и страха, как это подобает делать сообразно их возрасту, а вместо этого позволяешь им бродяжничать, выпрашивая милостыню, и тратить время, которое они могли бы использовать на учебу…; тем самым ты оскорбляешь их родителей, подвергаешь опасности самих мальчиков и наносишь ущерб Ордену».
Еще один пример, заимствованный мною из Устава Оксфордского университета от 1358 года:
«И благородные, и простые люди опасаются посылать сыновей в Оксфорд, чтобы они не поддались бы там внушению нищенствующих монахов и не присоединились к их Ордену» (напомню, что возраст первокурсника в Средние века и в раннее Новое Время равнялся двенадцати-четырнадцати годам).
Орден картезианцев
Вкратце, история этого Ордена и правила жизни в его монастырях выглядят следующим образом.
В 1084 году немецкий каноник (впоследствии святой) Бруно Кёльнский (ок. 1039–1101), негодуя на порочную жизнь католического епископата, вместе с шестью клириками удалился в гористую местность близь Гренобля и здесь, в ущелье Шартрез (фр. Chartreuse, лат. Cartusia), основал монастырь, который его насельники назвали Великой Шартрезой и который стал колыбелью Ордена картезианцев (рис. 5).
14
В данном контексте – преподаватели.