Страница 13 из 30
Из Бордо, двадцатого дня июня,
написано Вашим слугой, молящимся за Вас Эндрю Бордом».
Приписка в конце письма гласила:
«Я смиренно и со всем моим почтением умоляю и впредь быть милостивым Господином (каковым Вы всегда были) для Вашего верного слуги…, а также для доктора Хорда, приора Хинтона».
В следующем послании (написанном в июле того же года) Борд сообщает:
«Достопочтенный сэр, смиренного приветствую Вас и хочу довести до Вашего сведения, что после того, как я послал Вашей милости письмо из Бордо, передав его со слугой сэра Джона Арунделла35 из Корнуолла, я побывал в различных местностях и университетах и заверяю Вас, что действия нашего Суверена, милостивого Короля, поддерживают школы Орлеана, Пуатье, Тулузы, Монпелье и частично глава Парижского университета, а также Преподобный Отец, приор Великой Шартрезы. И это настроение в высшей степени проявилось во время дискуссии, состоявшейся в главной школе Тулузского университета… в присутствии Короля и Королевы Наваррских, когда с честью для нашего благородного Короля были определены и опровергнуты наиболее важные статьи обвинения, которые кто-либо мог выдвинуть против него; обо всем этом я расскажу Вам по приезде в Англию.
Во время моего пребывания в Каталонии Император отплыл в Страну Варваров (Barbary) вместе с другими королями36, при дворах которых я уже побывал, удвоив при этом число друзей и почитателей нашего короля… Сообщаю Вашей милости, что после таких трудов я заболел, а иначе приехал бы к Вам и полностью отдал бы себя в Ваше распоряжение: при этом, открыв нечто новое и важное, безоговорочно бы выполнил отдаваемые Вами приказы.
Молю Бога, чтобы Он даровал Вам здоровье и удачу.
Эндрю Борд, священник».
Страной варваров (Barbary) в литературе раннего Нового времени именовался регион Северной Африки, который включал в себя б лыную часть современного Марокко, Северо-западную часть Алжира и часть Ливии. В XVI веке лингвист Томас Купер определял «варваров» следующим образом: «В старые времена все люди, за исключением греков, назывались варварами, каковыми они и были, поскольку речь их была грубой и бессвязной, а слова они произносили невнятно, особенно, когда говорили на латинском или греческом языках (! – Ю.П.). Их поведение отличалось жестокостью и ужасными манерами…».
На оборотной стороне последнего письма Борд сделал неожиданное дополнение, носящее личный характер. Он решил сделать патрону подарок, зная его неравнодушное отношение к садоводству:
«Я послал Вашей милости семена ревеня, которые получил из Страны варваров, где они считаются большим богатством. Семена следует высаживать в марте, когда они еще мелки (иначе говоря, не проросли. – Ю.П.). После того, как растения пустят корни, их следует выкопать и высадить на расстоянии фута или более друг от друга, хорошо при этом полив, и так далее)».
Насколько известно, Кромвель не воспользовался ни этим подношением, ни, естественно, садоводческими советами Борда. Лишь через два столетия ревень получил распространение в Англии как лечебное средства и овощи; произошло это после того, как в 1742 году известный английский ботаник Питер Коллинсон (1694–1768) вырастил «настоящий татарский ревень из семян, присланный профессором Сегисбеком из Петербурга».
В Великой Шартрезе
Будучи в «служебной командировке» в Европе, Борд попытался разрешить вопрос, мучавший его давно: действительно ли Д. Бэтменсон выполнил свое обещание и получил для него в Великой Шартрезе письменное разрешение отказаться от монашеских обетов и покинуть лондонский Чартерхаус? В противном случае Борда, который формально еще оставался монахом, по возвращению в Лондон могли ждать неприятности (неясно, какие: времена были смутными, и он, видимо, решил подстраховаться).
В конце июля 1535 года он отправился во Францию, надеясь встретиться с главой картезианского Ордена, Преподобным Отцом Жаном Гайяром. На аудиенции у Дома[35] Гайяра Борд получил подтверждение своей диспенсации и рассказал о событиях, происходящих в Англии. Видимо, этот рассказ был не очень точным, поскольку Гайяр вряд ли бы проникся симпатией к Генриху VIII, узнав о преследовании и казнях своих единоверцев, и не передал бы через Борда братьям из Лондонского Дома пожелание подчиняться королю и любить его. Наверное, Преподобный Отец, вслед за римским папою, продолжал считать короля «Защитником Веры»37 и строго указал собеседнику, что монашеское сообщество не должно создавало Генриху VIII и его правительству трудности. Немалое удивление вызвали у Борда слова Гайяра о том, что он считает отношение Кромвеля к Ордену братским, требует полагаться на его советы и так далее.
В начале августа 1535 года Борд направил следующее письмо в Лондон приору Чартерхауса:
«После [моего] сердечного представления нашему дорогому и возлюбленному Духовному Поводырю и Преподобному Отцу – Настоятелю Великой Шартрезы, он приветствовал и благословил Вас именем Иисуса Христа, будучи уверенным, что Вы любите Бога и во всем повинуетесь нашему владыке Королю. Он был очень огорчен, узнав о преднамеренных и резких высказываниях, допускаемых Вами в былые времена. Он не желает от Вас ничего иного, кроме того, чтобы Вы потрудились во благо своих близких, и если скончается кто-либо из Ваших друзей, или кто-либо из их друзей, то взяли бы на себя труд известить об их смерти, дабы долг милосердия не был забыт и была бы принесена заупокойная молитва, pro defunctis exorare. Преподобный Отец сообщил Вам о поминальной службе в память о своем предшественнике; но другие письма он Вам не направлял и не собирается их писать, дабы не огорчать Его Величество Короля. Что касается меня, то, как Вы знаете, у меня было разрешения покинуть монастырь еще до получения на то письменной лицензии (хотя этот уход, возможно, и был противен моей совести), и я решился посетить нашего Преподобного Отца, чтобы удостовериться, действительно ли Отец Джон Бэтменсон получил для меня лицензию в главном монастыре Ордена.
Искренне признаюсь Вам, что не могу, да никогда и не смог бы, жить в одиночестве, в полном заточении, ибо это противно моему здоровью. Кроме того, я был принят в Орден в нарушение Устава еще до достижения необходимого возраста, и по этой причине могу быть освобожденным от обетов. Я не получил диспенсацию от римского епископа, однако, Вы, будучи приором и распоряжаясь мною во время моего пребывания [в Чартерхаусе], должны снять с меня обеты, поскольку это не противоречит ни закону, ни праву…
Наш Преподобный Отец полагает, что достопочтенный эсквайр Мастер Кромвель и епископ Честерский считают все религии братскими[36], и умоляет Вас ничего не предпринимать без их советов, ведомых Иисусу – любящему и хранящему Вас во всех Ваших деяниях.
Написано второго дня августа в келье Преподобного Отца незамедлительно после беседы с ним.
Молящийся за Вас,
Эндрю Борд, священник».
Внимательного читателя должен заинтересовать вопрос, какому приору Чартерхауса писал Борд? Ведь Хоутона казнили в начале мая 1535 года, а его приемника назначили примерно через год! Напрашивается невероятное предположение: посылая письмо в Лондон, Борд был уверен, что Хоутон жив, и поэтому именно ему адресовал послание.
Если все же допустить, что такая гипотеза верна, то значит, о казнях картезианцев он узнал позднее, после августа того же года (из приведенного ниже письма Кромвелю, написанного весной 1536 года, следует, что к этому времени Борд считал, что место приора вакантно, поскольку просил адресата «содействовать назначению хорошего приора в лондонский Чартерхаус»).
Неласковая родина
Продолжение следует
После посещения Великой Шартрезы Борд зачем-то направился в Тулузу и откуда вернулся в Англию (может быть, решил на родине восстановить здоровье после болезни, о которой писал Кромвелю в июльском, 1535 года, письме). Он вновь поселился в Чартерхаусе, в котором оставалось все меньше и меньше знакомых ему насельников, и, наблюдая за ужасающими действиями проводников антикатолической политики, пришел к выводу, что дни монастыря сочтены. Поэтому Борд решил еще раз предложить свои услуги Кромвелю, и незадолго до апреля 1536 года обратился с письмом к Государственному секретарю:
35
Дом (Dom – вежливое, уважительное обращение к лицу приставка к личному имени, распространенное в некоторых монастырских сообществах и происходящее от лат. Dominus (Господин, Хозяин).
36
Имеется, вероятно, в виду католицизм и протестантство.