Страница 10 из 16
Право не является благом и наказанием, однако при помощи права закрепляются правила, сам факт существования которых рассматривается на индивидуальном и коллективном уровне в качестве полезного для индивидуального и общественного восприятия явления. Также как полезное, хотя и по существу негативное средство социально-правового воздействия рассматривается наказание, ассоциируемое с неприятным, но необходимым для выздоровления либо поддержания жизнедеятельности организма лекарством.
Право не может существовать без наказания, равно как и без поощрения, точно так же, как вне правового поля невозможны подвиг и преступление. Устанавливая и квалифицируя посредством права дозволения, запреты и долженствования, законодатель заранее знает, что найдется тот, кто своим поведением будет доказывать, что лично для него правовых законов не существует. Именно для таких представителей человеческого сообщества предусмотрены наказания, выступающие в большей степени не как инструменты кары, а как обучающие средства – наказы, от усвоения которых в немалой степени зависит общее благо, понимаемое как в материальном, так и в нематериальном смысле.
2.4. Ошибки в нормотворчестве как факторы правового дисбаланса
Мы часто употребляем слово «ошибка», не задумываясь над его смысловой нагрузкой. Что такое ошибка? Почему ошибки совершаются? Можно ли ошибок избежать? Следует ли исправлять допущенные ошибки и как это делать? Вопросы можно продолжать. Отвечать на них каждый будет по-своему. При этом понимание ошибки в естественных и технических науках существенным образом отличается от того, которое имеет место в социальных науках. Бессмысленно отрицать факт различия предметов исследования названных наук. Ясно и то, что зачастую социальная наука заимствует у естественной (технической) понятия, наполняя их собственным (существенным образом отличным от первоначального) содержанием[27], следовательно, могут быть заимствованы (с последующей обработкой и адаптацией к соответствующему предмету познания) и определенные теории, выступающие методологической базой исследования в той или иной области. При подготовке этой статьи я отошел от традиционной юридической методологии познания, на которую, в частности, опирается такой известный специалист в области ошибок в праве, как А. Б. Лисюткин[28], и постарался рассмотреть категорию ошибки в рамках двух теорий, оперирующих этим понятием на инструментальном уровне. Речь идет о математике и кибернетике. В названных областях знаний ошибка воспринимается как выявленная погрешность в расчетах, оказавшая влияние на планируемый результат.
Рабочее определение ошибки в области социальных отношений сформулировано посредством метода логического конструирования и в силу своего абстрактного характера может быть экстраполировано на любую сферу социально-правовой деятельности, в том числе и на нормотворчество.
Применительно к системе социально-правовых отношений ошибкой следует считать любое субъективное волеизъявление, приводящее к искажению сложившихся в обществе стереотипов дифференциации «правильного/правомерного» и «неправильного/противоправного».
Взятое за основу данное определение позволяет выделить признаки ошибки:
• Фактическая ошибка – явление субъективного характера: в реальности конкретные ошибки совершают конкретные субъекты, при этом другие субъекты наделяются правом квалифицировать принимаемые решения (совершаемые поступки) как правильные/ошибочные. Таким образом, отдельно взятая ошибка представляет собой факт казуального характера, в юриспруденции – это юридический факт (деяние).
• В качестве ошибки нарушение установленного социально-правового порядка будет рассматриваться в случае наступления последствий, негативным образом отличающихся от запланированных результатов. Если ухудшения результатов не произошло либо полученный результат лучше ожидаемого, внесенные в процесс изменения рассматриваются в качестве позитивной новации, подлежащей описанию и включению в систему в качестве средства ее модернизации.
• Ошибка как свойство упорядоченного процесса социальной жизни – явление объективное и в силу этого закономерное. Любая ошибка предполагает наличие устоявшегося стереотипа (правила): нет правила – нет и ошибки. Из этого следует, что принятие правила автоматически влечет потенциальную возможность совершения ошибки в процессе его реализации.
• Применительно к юридической технике ошибка есть фактор, характеризующий профессиональную компетенцию и компетентность субъекта юридической деятельности, при этом количество и качество совершаемых ошибок следует рассматривать в качестве оценочного критерия компетентности соответствующего субъекта.
• Ошибка носит добросовестный характер и исключает противоправный умысел, в противном случае следует говорить не об ошибке, а о правонарушении. Вместе с тем в зависимости от результативных последствий совершенной ошибки она может быть квалифицирована в качестве факта неумышленного противоправного деяния.
«Нормотворчество на сегодня является важнейшей функцией государства, выступает системообразующим фактором в механизме правовой регуляции жизни общества. Это… движущая сила развития права и источник постоянной корректировки масштабов и характера непосредственного правового регулирования общественных отношений»[29].
Рассматривая нормотворчество как вид юридической деятельности государства (выступающего в лице компетентных государственных органов и должностных лиц – представителей государственной власти), направленной на разработку, принятие и внедрение в систему социальных отношений нормативно-правовых актов, содержащих в себе нормы права (общезначимые правила поведения, исходящие от государства и обеспечиваемые государственными гарантиями и санкциями), следует, с одной стороны, констатировать, что государственное нормотворчество, представляя собой объективную составляющую государственной деятельности (любое государство независимо от формы правления и политического режима обладает прерогативами в сфере разработки и легализации основополагающих нормативно-правовых актов – законов), не зависит от волеизъявлений конкретных человеческих индивидов, а с другой стороны, представляет собой результат конкретной деятельности конкретных граждан, принимающих как правильные (с точки зрения соответствия действующим законам), так и неправильные решения.
В условиях автократических режимов проблема ошибки государства (государственного органа, государственного деятеля) не актуальна. Если государство фактически владеет обществом и руководит им по собственному усмотрению, то и официально признаваемых ошибок в период своего существования оно допускать не может. Единственное «но»: история как объективная реальность показывает эффективность либо пагубность той или иной используемой управленческой системы средств и методов управления, а следовательно, правильность либо ошибочность государственных законов.
Приговор истории окончателен и обжалованию не подлежит. Можно долго говорить о богобоязненности и державности подданных Российской Империи[30], о патриотизме граждан СССР[31], но приходится признать, что единственным фактором, объединяющим два качественно отличных государственных строя, является конечный период их существования.
Для того чтобы перейти из стадии «бытия» в «небытие», этим державам, декларирующим собственную исключительность и непоколебимую стабильность на арене всемирной истории, оказалось достаточным всего лишь одного года. 1918 и 1992 гг. наглядно показали миру, что слова о неразрывности связей, объединяющих народы Империи и Союза, не более чем слова, произносимые людьми, которым ничто человеческое не чуждо, в том числе возможны и ошибки, совершаемые высшими должностными лицами в области государственного управления.
27
К числу подобных заимствований могут быть отнесены слова «механизм», «аппарат», «функция», «технология» и др.
28
См.: Лисюткин А. Б. Ошибка как категория правоведения: теоретико-методологический аспект: дис… д-ра юрид. наук. Саратов: Саратовская государственная академия права, 2002; Он же. Юридическое значение категории «ошибка»: теоретико-методологический аспект. Саратов: СГАП, 2001.
29
Москалькова Т. Н., Черников В. В. Нормотворчество: научно-практическое пособие. 2-е изд., доп. и испр. М.: Проспект, 2014. С. 5.
30
«В народном восприятии Святая Русь сливалась с Вселенским Православием, Святая Русь есть везде, где есть православная вера» (Дмитриев М. В. Конфессиональный фактор в формировании представлений о «русском» в культуре Московской Руси // Религиозные и этнические традиции в формировании национальных идентичностей в Европе. Средние века – Новое время. М.: Индрик, 2008. С. 218–224).
31
«Советский патриотизм – это пламенное чувство безграничной любви, безоговорочной преданности своей родине, глубокой ответственности за ее судьбу и защиту – рождается из недр нашего народа» (Советский патриотизм // Правда. 19 марта 1935 г.).