Страница 13 из 18
– Так что не переживайте: будут новые комиссии, новые заказные статьи, – "успокоил" любопытствующих Наздратенко. – Вот на днях сорвана поездка российской комиссии в Пекин – не получили нашего согласия на отчуждение приграничной территории Приморья в пользу Китая. Ясно, что не всем это нравится.
Журналисты – народ дотошный:
– Не боитесь?
Все равно, что махнули красной тряпкой перед быком.
– Я никогда не совершал ничего, что противоречило бы моей совести, – отрезал Наздратенко. И пригласил представителей всех центральных и зарубежных СМИ, аккредитованных в столице, в Приморье – на месте им сподручнее будет разобраться, кто прав, кто виноват.
Наздратенко атаковали журналисты, а край – крысы. Серые наглые твари кишмя кишели даже во Владивостоке. Ситуация становилась почти катастрофической. В начале ноября в селе Зеленка Спасского района бешеная крыса искусала двух детей 11 и 4 лет. Медики сотворили чудо, спасая их…
А вечером 15 ноября, Евгения Наздратенко приняли в члены "Президентского клуба". Это был клуб, куда допускали только тех, кого Борис Ельцин считал не просто единомышленниками, а – настоящими своими друзьями. Виктор Черномырдин, Павел Грачев, Марк Захаров – всего тридцать человек. Наздратенко стал тридцать первым, и единственным из глав регионов России. На церемонии посвящения Борис Ельцин вручил ему именные часы "Полет" и свою книгу "Записки президента" с автографом.
– В Президентском клубе, понимаешь, собрались те, кому дорога Россия, кто прилагает все свои силы, весь свой талант на благо процветания нашей страны!
Спорить не приходилось. Слово Бориса Ельцина было решающим не только в личном клубе. В ноябре Верховный Суд России рассмотрел семь приговоров, вынесенных Приморским краевым судом в 1994 году, в которых мерой наказания была – смертная казнь. В результате одно дело вернули на доследование, троим осужденным заменили казнь на 15 лет лишения свободы, остальным оставили приговор без изменения и направили дела в аппарат президента. Теперь их судьбу должен был решать сам Ельцин, и если бы он проявил гуманность, то бывшим смертникам грозило бы – пожизненное заключение. Вот только ждать приходилось долго. В это самое время в Приморском крае в камерах смертников сидели те, кто был осужден еще в 1992 году. Поговаривали, что некоторые от ожидания сходили с ума…
Во Владивостоке дважды в день, но почему-то всегда в разное время, отключали свет в домах, и жители утверждали, что в Китае порядка больше. Ездили в соседнюю страну часто и охотно, пока в ночь на 1 декабря в Суйфэньхе в одном из номеров гостиницы "Танья" не раздался взрыв. Погибли четыре туриста из Приморья, еще пятерых отвезли в тяжелом состоянии в больницу. Китайские власти отказались пустить представителей российских правоохранительных органов на место происшествия…
А в столице Приморья наутро, в первый день зимы, пошел дождь. Как будто природа оплакивала трагедию…
В те же дни Генеральная прокуратура РФ начала проверку по факту продажи в октябре некой южно-корейской фирме двух авианесущих крейсеров Тихоокеанского флота "Минск" и "Новороссийск". Командование ТОФ сослалось на решение Министерства обороны…
И пригласило на госпитальное судно "Иртыш" православного священника, чтобы тот изгнал бесов, нашедших там себе приют. Нечистая сила куражилась от души – каждый день на судне возникали то одни, то другие неполадки, и так с первых дней, когда его спустили на воду. Отец Герман обошел все судно, кропя святою водой – кроме корабельного морга, куда его от греха подальше решили не пускать: как-то туда любопытства ради заглянули американские моряки, а вскоре у них на корабле повесился один из офицеров. Батюшка ходил до тех пор, пока… не упал в открытый люк верхней палубы. Хорошо, что шею не сломал – отделался легкими ушибами и испугом. А "Иртыш" и наутро не смог отойти к берегам Вьетнама.
Матросы разбрелись по Владивостоку. И можно было сходить на рынок, заваленный шубами… из кошек, прицениться. Последний писк китайской моды стоил недорого, раскупался охотно – и служил недолго, хорошо, если сезон.
А можно было – и прокатиться на "Мерседесе" с шашечками на крыше. "Владтакси" выпустило на улицы города шесть таких машин. По мнению гендиректора Виктора Бабушкина, это было выгоднее, чем закупать отечественные "Волги". Не возражали и клиенты, поскольку плата за проезд была та же.
Вот только приходилось опасаться бомжей, которые бросались под колеса автомобилей. Пострадавших подбирали, отвозили в больницы, где было тепло, кормили, можно было поднабраться сил и передохнуть. Бомжи рисковали жизнью – чтобы выжить. И, как утверждал заведующий третьим травматологическим отделением тысячекоечной больницы Михаил Михайлов, некоторые делали это с завидным постоянством. Многих "самоубийц" он уже знал в лицо…
13 декабря Судебная палата по информационным спорам при президенте РФ обсудила положение со свободой средств массовой информации в Приморском крае. И предложила Евгению Наздратенко "рассмотреть вопрос о соответствии занимаемой должности заместителя главы администрации края Лебединцева И.П.", а заодно дала ряд кадровых "советов" по гендиректору "Дальпресса" Ю.А. Бондаренко и гендиректору ГТРК "Владивосток" Б.В. Максименко. И опубликовала свое решение в "Российской газете".
Увидев в этом происки своего главного политического противника, Евгений Наздратенко немедленно вылетел в Москву, где кстати начинались заседания Совета Федерации, пообещав, что вернется в Приморье только "с указом по Виктору Черепкову".
В Москве пришлось не просто. Через несколько дней Евгений Наздратенко, традиционно уже отказавшись от очередного предложения – на этот раз министра по делам национальностей, слег с легким сердечным приступом.
Но 23 декабря Борис Ельцин подписал указ, которым отстранял Виктора Черепкова от должности главы администрации Владивостока "в связи с обращением глав администраций районов Владивостока и депутатов Приморской краевой думы о нарушениях главой администрации Владивостока законодательства РФ, а также учитывая длительное неисполнение своих обязанностей…".
25 декабря, вернувшись в Приморье, Евгений Наздратенко назначил главой администрации Владивостока Константина Толстошеина.
На том и закончился как политический, так и, вскоре, календарный год.
Глава 3. Год 1995-й
В первых числах января через Владивосток пошли танки и БТР.
Жалобно дребезжали стекла в окнах домов, а люди знающие, которых всегда достаточно в любой толпе, растолковывали любопытным:
– Идут из Снеговой пади на выход из города и далее своим ходом – в Хасанский район. В Чечню ребята собираются!
"Слухи" опровергал пресс-центр Тихоокеанского флота:
– Бронетехника и соединения морской пехоты направляются на полигон "Бамбурово" на плановые боевые учения.
Но мало кто этому верил. А когда Ольга Подлесная, мать морского пехотинца срочной службы, объявила бессрочную голодовку, протестуя против отправки сына в Чечню, замолчал и пресс-центр ТОФ.
Но танки продолжали громыхать железом на улицах Владивостока…
А в Доме офицеров флота и Матросском клубе шли праздничные спектакли на темы русских народных сказок детского театра Елены Вотчель и новогодние утренники с Дедом Морозом и Снегурочкой для ребят из семей бывших "афганцев" и тех, чьи отцы погибли при исполнении служебного долга.
Среди них еще не было сирот чеченской войны.
Но скоро, очень скоро они будут…
А 4 января Григорий Явлинский на всю страну заявил:
– Борис Ельцин, уйдите в отставку, не заливайте Россию кровью!
Мрачно было и рождественское послание епископа Владивостокского и Приморского Вениамина:
– Не видно просвета. Не видно звезды Вифлеемской от дыма братоубийственных выстрелов и взрывов, от смрада и копоти, поднимающихся из наших сердец…